Без кислорода. Вторая книга (СИ) - Тесс Кира - Страница 39

— Хорошо, давай, — подзываю ее рукой, и она кладет его на стол. — Можешь идти домой, уже поздно, подпишу и оставлю на столе у тебя.

— Спасибо, до завтра, — кивает и удаляется, закрыв за собой дверь.

Глянув на часы, понимаю, что совсем засиделся на работе, уже начало десятого ночи. Мельком ознакомившись с договором, подписываю и когда заканчиваю, дверь в кабинет распахивается и входит Ника. Отлично просто. Я валюсь с ног, уставший, как черт, но придется разбираться с разъяренной женщиной. А по ее виду, она выглядит именно такой. Не самое лучшее время.

— Неужели мне удалось застать тебя лично? Твоя секретарь постоянно меня динамит! Это издевательство, рассматривать расторжение вторую неделю, тебе не кажется? — злобно выплевывает и бросает мне на стол соглашение.

— У меня в компании все расторжения, инициаторами которых являются мои арендаторы, рассматриваются в срок до двух недель. Сейчас оно у юристов, которые взвешивают все риски, решая какую сумму обеспечительного платежа взыскать с тебя. — Устало, но спокойно, не реагируя на ее агрессию, объясняю.

— Мне плевать на ваши процедуры, поставь свою подпись сейчас и ни днем позже. — Настаивает Ника упрямо.

— Насколько я знаю, в твоем центре большая посещаемость, ты в огромном плюсе. И еще в двух местах хотела открывать фитнес-центры. С чего такая спешка? — Конечно же, догадываюсь в чем дело, но хочу услышать и ее версию.

— Не твое дело, каковы мои мотивы, просто подпиши и давай закончим этот разговор.

— Это глупо, Ника. Приплетать сюда наши личные отношения. Которые мы изначально обговорили. А сейчас ты строишь из себя обиженную девчонку, которой обещали любовь до гроба, а потом бросили. Мы друг другу, ничего не должны и ты это прекрасно знаешь. Единственное, я задолжал тебе извинение, за то, что оставил тебя тем вечером, во время открытия.

— Ты просто сбежал, ничего не сказав! Это низко! — дрожащими губами проворчала она.

— Это так, за что и прощу прощение, — обхожу стол и усаживаюсь на него рядом с ней, взяв в руку ее ледяную ладонь.

— Все ведь было нормально. А потом ты просто исчез. Игнорируя меня, что и делаешь до сих пор. Я чувствую себя ужасно, — расстроено качает головой, как маленький, обиженный ребенок.

— Ника, — поглаживаю, большим пальцем, внешнюю сторону ее ладони, — я всегда был честен с тобой. Так и будет сейчас. Знай, что есть вещи, которые всегда будут важнее тебя.

— Это звучит очень грубо, — поднимает она взгляд, и в нем читается столько обиды и боли, что на мгновение, мне становится ее жаль. Но только на мгновение. Она сама знала, на что шла, связываясь со мной.

— Знаю, но такой я. И таким останусь, — поджав губы, пожимаю плечом.

Должно быть она не уяснила сути того, что я имел ввиду. Поскольку молниеносно оказалась на ногах, и потянулась ко мне с поцелуем. Я успел увернуться и ее губы мазанули по моей щеке.

- Нет. Ты все не так поняла. Того, что было между нами, больше не будет. На этом все. — Отшатнулась от меня, будто от пощечины.

— Извини. Я поняла. — Ника потянулась к соглашению о расторжении, и взяв его подала мне, — подпиши.

— Оставь свой центр, он приносит хороший доход. Ты замечательная женщина, умная, красивая и талантливый бизнесмен. Не мешай сюда обиду и затронутую гордость. Это лишнее, Ника. — Даю ей последний шанс, оставить все как есть.

— Не могу. Просто подпиши. — Трясет листком у меня перед глазами. И тверда в своем решение. Что ж, я сделал все, что в моих силах.

— Хорошо. Как скажешь. — Беру бумагу, возвращаюсь на свое место, и взяв ручку, ставлю подпись. Которая ставит точку в нашей, изначально бессмысленной, связи.

Получив его обратно, она кивает и направляется к двери. Но вдруг останавливается и поворачивается:

— Ее зовут Валерия?

— Прости? — сконфуженный ее неожиданным вопросом, гляжу на нее.

— Та девушка, что всегда будет важнее меня, или любой другой женщины? Валерия, да?

— Не понимаю, о чем ты.

— Понимаешь Марк. Почти каждую ночь, что мы проводили вместе, во сне, измученный кошмарами, ты шептал ее имя. Это она, я знаю. — Хотел было заставить ее замолчать, но она подняла ладонь, останавливая. — Хочу, чтобы ты знал — я завидую ей, белой завистью за то, что ей удалось заполучить твое сердце. Не мне. И чтобы между вами плохого не произошло, я искренне желаю вам обоим счастья. Береги себя. И прощай.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда она покинула кабинет, я еще долго сидел в тишине, обдумывая ее слова.

Дурная.

Знала бы, что я сделал с Лерой — уже давно бы бежала от меня, со всех ног, не оглядываясь. Ника, я блядь использовал тебя, пытаясь забыть ее, а ты желаешь мне счастья. Я бы мог сказать ей это в лицо, но не хотел причинять еще большую боль. Какие же вы сложные существа — женщины. Вас втаптывают в грязь, а в вашем сердце, все же, остается место для прощения. Мне никогда вас не понять.

— Ты разбил очередное сердце?

Час от часу не легче.

— Иди домой уже, спать пора, — ворчу на Демида, что явился ко мне. Надо было попридержать Катерину, и заплатить ей двойную плату за эту неделю, только бы она не впускала никого в мой кабинет.

— А я и собирался, но по пути встретил Веронику, она, пожав хвост сбегала из офиса. И у меня не составила труда, сложить дважды два, поняв, от кого она удирала. — Брат положил на стол стопку документов, и кивнул на нее, — хотел занести утром, но раз уж ты тут.

— Завтра гляну, — выключаю компьютер и накидываю пиджак.

— Я слышал, что она расторгает с нами договор и покидает торговый центр?

— Так и есть. Я подписал ей соглашение о расторжении.

Он весело присвистнул:

— Точно разбил. Обиженная женщина — это страшная сила.

— Я ничего ей не обещал, — машинально выпаливаю, раздражаясь с чего вдруг оправдываюсь перед ним.

— Знаю. Это она все додумала в своей глупой головке. Хочешь я утешу ее? Она в моем вкусе.

— Прекрати, — морщусь, будто он сказал что-то омерзительное. Хотя, так и есть. — Не трогай ее. Играйся с кем-нибудь другим.

— Хорошо, хорошо, понял тебя. Как же я истосковался по настоящей любви. — Мечтательно, он глянул на потолок и улыбнулся во весь рот.

— А что тебе мешает? Попробуй искать сердце девушки не под юбкой, а выше. Может и встретишь свою любовь, да перестанешь уже вести себя как озабоченный болван.

— О, тебе то лучше знать, — посмеивается брат, но поймав мой недовольный взгляд, понял, что лучше заткнуться. — А кто сказал, что я не любил? Нет, ничего прекраснее и чище первой любви, она запомнится на всю жизнь.

— Так значит и тебе кто-то разбил сердце? Поделом тебе. Я ее знаю? Хочу пожать ей руку. — Ухмыляюсь нагло.

— Ее имя нельзя называть, — немного угрюмо ответил он, и у меня закралось предположение, что эта рана до сих пор не дает ему покоя.

— Сначала исчезла, а теперь явилась, сука. — Брат ушел в себя, и тише пробормотал, но мне удалось расслышать. А потом будто опомнившись, ответил на мой вопрос, — И нет, ты ее не знаешь. Вроде.

Я не стал развивать больше эту тему и сняв пальто, вешаю его на руку:

— Выметайся отсюда, — киваю в сторону двери.

В лифте, пока спускаемся вниз, повисает неловкая тишина. Я упорно игнорирую его, пялясь в телефон. У него есть, что спросить, я знаю. За те три недели, что я вернулся, мы виделись с ним несколько раз и наши беседы касались только рабочих вопросов. Я кожей чувствую его любопытство в отношении Леры.

— Ты поговорил с Лерой? — Вот оно.

— Да.

— Как все прошло?

— Нормально. Ожидал худшего.

— Не буду вытягивать из тебя клещами информацию, но надеюсь она приняла твою помощь.

— У нее не было выбора. — встречаюсь с ним взглядом.

Он приоткрыл рот, чтобы что-то спросить, но сигнал лифта, оповестил о том, что мы приехали. Тем самым избавив меня от расспросов. Дверь распахнулась, и мы молча вышли. Затем, игнорируя друг друга, покинули офисное здание и на парковке, разошлись по своим машинам.