Золотой след (легенды, сказки) - Чернолусский Михаил - Страница 11

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая

Однажды очнулся Серега-баран утром и заблеял от страха. Лежал он, связанный, на возу. Рванулся, да не тут-то было - крепко скрутили ноги.

Оказалось, на улице много подвод и на подводах - овцы да свиньи.

Прислушался Серега-баран к людскому разговору и понял, в чем дело: царь мужиков новым налогом обложил. Фронту нужно мясо, и, значит, их, баранов, везут на бойню.

Подводы быстро тронулись одна за другой, и не увидел больше Серега ни мать, ни отца.

Стал Серега думать дорогой - как быть-то теперь ему? На счастье, возница пересел на переднюю телегу, лошадь сама пошла следом. Сказал Серега: "Здравствуй, человек!" - и превратился в парня и опять человеческими глазами увидел небо. Приподнялся он - нигде ни дерева, ни кустика, чистое поле. Куда бежать? Его сразу опознают и сдадут полицейскому, как дезертира. А потом - суд, тюрьма, позор. Нет, видно, один выход - превратиться в собаку, перегрызть на лапах веревки и бежать.

Сказал Серега: "Прощай, человек!" - и превратился в собаку.

"Какой же я породы?" - подумал он. Увидел черную лохматую шерсть на брюхе, понял - дворняжка. Он быстро перегрыз веревки и спрыгнул на дорогу. Пропустил обоз и, как ни в чем не бывало, побежал за последней телегой.

А в городе черная дворняга отстала от обоза. Она долго бегала по улицам в поисках помойных ям и случайно оказалась на базаре. И тут...

Тут всегда хромой боцман обрывал свой рассказ - сколько Егор Тимофеевич его ни слушал.

- А дальше-то что? - допытывался Егор Тимофеевич.

- А дальше только я то и знаю, что сам видел, - отвечал боцман.

- Расскажи, что сам видел.

И тогда боцман продолжил свой рассказ, который Егор Тимофеевич хорошо запомнил.

Прогуливался как-то раз боцман по набережной в Одессе. Глядит - идет навстречу Серега. Глазам своим не поверил боцман. "Здорово, земляк!" крикнул он. Серега вроде бы испугался. "Да ты что, - говорит боцман, - не узнаешь соседа?"

Ну, туда-сюда, слово за слово, и разговорились. Говорит Серега, что приехал искать работу. Чует боцман, врет ему земляк. Пожалел, однако, парня. "На корабль к нам хочешь? - предложил боцман. - Устрою по знакомству". - "А какой, - спрашивает Серега, - у вас корабль?" - "Пеньку, пушнину возим - торгуем с заграницей". Загорелись у Сереги глаза. "Хочу!" Ну и взяли его на корабль. Подучили малость. Дальним рейсом поплыли в Европу. И вот, глядит боцман, земляк-то его все норовит от работы увильнуть. Палубу драить - живот у него болит. Из трюма груз поднять голова кружится. Отозвал боцман Серегу в сторону и говорит: "Не пойдет у нас так дело, парень, не пойдет! Какой ты человек, ежели работать не умеешь!"

Вышел корабль в Средиземное море. Вдруг девятибалльный шторм поднялся, и наскочили они ночью на подводную скалу. Получили сильную пробоину. Вода пошла в трюмы. Корабль потерял скорость, болтало его как щепку. На что боцман бывалым считался моряком, но и он подумал: конец пришел. Однако ж выстояли.

Заделали пробоину, воду откачали и поплыли дальше.

Стал боцман искать Серегу, а того нет нигде. Весь корабль обшарил - не нашел. "Погиб парень, - решил боцман, - смыло волной". Но зря спешил боцман. Серега объявился. Дело так было. Сидит боцман, ждет капитана, чтобы доложить о происшествии. И вдруг вбегает в каюту крыса, здоровая, как котенок. Садится напротив боцмана и говорит человеческим голосом. Боцман рот раскрыл, а крикнуть не может - голосу нет. И встать не может - ноги отнялись. И слышит боцман, как говорит ему крыса: "Дядя Гриша, не гони ты меня и не бойся моего голоса. Это я - Серега Харитонов. Испугался я нынче ночью, что утонем мы все, и решил стать крысой, на дощечке до берега добраться. Лучше жить крысой, чем погибнуть человеком. Да вот, видишь, просчитался. Пришел я к тебе со своим последним словом".

И сказавши это, поведал Серега хромому боцману про всю свою жизнь. Только до конца досказать не успел - вошел в каюту капитан и спугнул крысу, которую боцман больше уже с той поры ни разу не видел.

Вот такая она, Серегина тайна.

Егор Тимофеевич, рассказавший мне эту историю, закончил её такими словами:

- Сказка - она ведь что дым: без огня не бывает. Поищи, друг мой, огонек-то. Поищи. От какой своей слабости парень погиб.

Старик, многозначительно улыбаясь, щурил свои хитрые глаза.

ШПАКОВ МЕЧ

В старину Забара славилась силачами. Много их у нас было. Но с особой добротой, с любовью и лаской вспоминают забарцы лишь одного силача - Ивана Шпака.

Старики рассказывают, какой он был человек, Иван Шпак, и каким подвигом прославился.

В кулачных боях Шпак никогда не участвовал, драк не затевал. Занимался крестьянским трудом, жил без особой славы. Так что даже силачом в молодости его никто не считал. Но вот, после какой уж войны и в каком веке - не помню, появились в наших лесах разбойничьи банды. То на одну деревню нападут, то на другую. Скот угонят, добро увезут, девок опозорят. Не стало людям от них никакой жизни.

В семи верстах от Забары проходил Большой шлях. Нынче это уже старая, заброшенная дорога. А в старину, говорят, аж с самой Киевщины в Московию по нему ездили, в большие города на ярмарки. И вот замер Большой шлях, когда разбойники объявились. Ни одну подводу грабители не пропустят и пешего разденут догола - ночью, днем ли - когда бы кто ни шел, ни ехал.

Затихла жизнь Забары. Ни песен, ни смеха на селе не услышишь.

Долго думал Иван Шпак, как горю помочь. А потом, не сказав никому ни слова, ушел в Чуровичи. В ту пору в Чуровичах жил знаменитый кузнец - о нем и нынче в наших краях вспоминают. Рябым его звали.

И вот заперлись в кузнице Рябой да Иван Шпак - три дня, три ночи меч ковали. Меч такой, что обыкновенному человеку и двумя руками не поднять с земли. И сталь была особая: в горячем бою меч ещё более тяжелел.

Отковавши меч, проспал сутки Иван Шпак на сеновале у Рябого. Потом встал, искупался в Непути и ушел из Чуровичей.

Направился Шпак не в Забару, а прямо к Большому Шляху. В версте от шляха нашел валун, по рассказам стариков, размером с коня. В тех местах, за Непутью, у нас много валунов, будто нарочно кто их разбросал.

Откатил Шпак валун на шлях и перекрыл им дорогу. Аккурат на том месте, где по обе стороны шляха топь непроглядная начиналась, а за нею лес.

Лето подходило к концу, и разбойники решили в другие края перебраться, где зима покороче и мужик побогаче. Да слух прошел, будто из столицы войска должны прийти, порядок в округе навести. По этой причине и вышел на шлях разбойничий обоз с награбленным добром. Держал он путь на юг.

Увидели разбойники препятствие на дороге, остановились.

Шпак следил за разбойниками с другой стороны валуна.

Прибежало пятеро. Подналегли на валун, закряхтели, а сдвинуть с места не могут.

- Эх вы, - рассмеялся Шпак. Размахнулся он мечом и одним ударом пять голов снес.

Теперь прибежали десять разбойников. Шпак и десятерых зарубил одним ударом. Стали бандиты по нему стрелять.

А Шпак стоит себе за камнем, приговаривает:

- Дурачье поганое, зря порох жжете.

Видно, и разбойники это поняли, стрельбу прекратили. Повыхватывали шашки наголо, человек пятьдесят, не меньше, и пошагали к валуну.

Шпак вышел из-за камня, рукава засучил по локти, стоит, ждет.

- Ну-ка, ну-ка, голубочки.

Первых двух ногой сшиб. Те упали на дорогу, придержали остальных, тут-то Шпак их мечом, как палкой по гороху, только головы полетели.

Порубал всех и опять за камень, ждет новых гостей. Только их нет да нет, не идут больше.

Потом смотрит Шпак, отделился от обоза один человек, без сабли, без ружья и идет прямо на камень.

Подошел и кричит:

- Эй, мужик, атаман велел передать: сбросишь камень в болото и сам сойдешь с дороги - озолотит тебя, что запросишь - даст и ещё в придачу пятьдесят голов скота.

- Передай своему атаману, - ответил Шпак, - коль хочет со мной говорить, пусть сам придет сюда.

• Предыдущая
• 11/32
• Следующая