Избранная для двоих женихов (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 42

— Что-то изменилось. — Пожала плечами Диана. — Я же чувствую его… чувствовала всегда. Такое ощущение, что он стал более могущественным, чем ты и я вместе взятые. Но… если я ошибаюсь, я открою портал. И вы придете ко мне на помощь и мы спасем Алекса вместе.

— Ох уж эти предчувствия, твои видения… — Проворчал Амрас, разжимая руки. — Я не хочу отпускать тебя к нему!

— Придется. — Покачала головой Диана. — Я должна это сделать. И вернуться. К тебе.

— А что мне делать, если ты решишь остаться с ним? — Амрас слегка иронично улыбнулся, пряча под деланно равнодушным тоном боль. Диана прерывисто выдохнула, прильнув к нему.

— Просто доверься мне, любимый. Ты же знаешь, чтобы ни случилось, все мои дороги ведут к тебе…

«Зачем?» — Его вопрос тонул в глубоких синих глазах слуги Талоса, не находя вразумительного ответа.

«Так нужно…»

«Просто ты — Иной…» — Шепчут мертвенно-серые скалы, огненные озера и даже химеры, ставшие покорными, как домашние кошки.

«Ты — Иной. — В глазах напротив, среди не отражающих света колонн в большом пустом зале царит спокойствие. — Ты можешь принять тьму, оставив в себе свет…»

И он стал Иным. Не своим в Хизрале, и чужим на Риганде. Получеловеком.

«Или, вернее, чудовищем. — Мужчина поднялся и, взяв в руку осколок зеркала, провел им по ладони. Он знал, что крови почти не будет, и порез тут же затянулся. — Чудовищем, которому ни до кого и ни до чего нет дела…»

Ни до происшествий в Зилоре, ни до Темных, сделавших пленника из Арании своей игрушкой, ни до ненавистного раньше Кайера — все это стало частью жизни «до». «После» же еще не наступило.

Ему не было необходимости ни спать, ни есть, ни даже дышать, хотя все это он делал скорее по привычке.

Дописав, мужчина скомкал лист, бросив его в угол.

«Омерзительная привычка — думать на бумаге!» — Иной щелкнул пальцами, и осколки зеркала рассыпались в пыль, унесенную в открытое окно с порывом ветра. Встав, он потянулся. Тоже, скорее, по привычке — человеческие черты не ушли из жизни, хотя необходимость в них отпала, как и во сне.

Нет, тело жило, когда было нужно. Оно могло пьянеть, уставать, болеть и еще много чего. Стоило только захотеть. Но сколько времени пройдет, когда его перерождение завершится?

«Совсем немного. — В синих глазах Аршавира стоит вечный лед. И еще — жалость. — Совсем немного — и многое человеческое станет тебе чуждым…»

Полы длинного темного плаща мага треплет ветер. Серебристое светило сотнями бликов отражается от золотистого песка.

«Так нужно, Иной. Совсем скоро многое изменится, и Риганде будешь нужен ты. Ты — часть пророчества…»

«Зачем?» — Его вопрос тогда, в момент перерождения, тонул в глубоких синих глазах слуги Талоса, не находя вразумительного ответа.

«Так нужно…»

«Просто ты — Иной…» — Шепчут мертвенно-серые скалы, огненные озера и даже химеры, ставшие покорными, как домашние кошки.

«Ты — Иной. — В глазах напротив, среди не отражающих света колонн в большом пустом зале царит спокойствие. — Ты можешь принять тьму, оставив в себе свет…»

И он стал Иным. Не своим в Хизрале, и чужим на Риганде. Получеловеком.

Мужчина поднялся и, взяв в руку осколок зеркала, провел им по ладони. Он знал, что крови почти не будет, и порез тут же затянулся.

Происшествия в Зилоре, ни Темные, сделавшие пленника из Арании своей игрушкой, ни ненавистный раньше Кайер — все это стало частью жизни «до». «После» же еще не наступило.

Ему не было необходимости ни спать, ни есть, ни даже дышать, хотя все это он делал скорее по привычке.

Дописав, мужчина скомкал лист, бросив его в угол.

«Омерзительная привычка — думать на бумаге!» — Иной щелкнул пальцами, и осколки зеркала рассыпались в пыль, унесенную в открытое окно с порывом ветра. Встав, он потянулся. Тоже, скорее, по привычке — человеческие черты не ушли из жизни, хотя необходимость в них отпала, как и во сне.

Нет, тело жило, когда было нужно. Оно могло пьянеть, уставать, болеть и еще много чего. Стоило только захотеть. Но сколько времени пройдет, когда желания уйдут и останется лишь пустота?

«Совсем немного. — В синих глазах Аршавира стоит вечный лед. И еще — жалость. — Совсем немного — и многое человеческое станет тебе чуждым…»

Полы длинного темного плаща мага треплет ветер. Серебристое светило сотнями бликов отражается от золотистого песка.

«Так нужно, Иной. Совсем скоро многое изменится, и Риганде будешь нужен ты. Ты — часть пророчества… Ты — и Она…»

«Когда я увижу Ее? Диану… Она так мне нужна… Только она одна!». — Он идет к сияющей в океане воронке, не чувствуя тепла волн.

«Когда придет время, Иной, — рука в перчатке с когтями, та самая, что он видел при своей Лестнице, поднимается вверх в прощании, — Наберись терпения и жди. Она сама придет к тебе. Если будет тяжело — приходи…»

И он приходил. После визитов в Зилор и путешествий по пустыням Омарата, после Хизрала и встреч с демонами бездн он вновь и вновь возвращался в темный дворец среди скал, где его всегда ждали. Когда не хотелось ничего, кроме покоя в тени странных деревьев, возле фонтанчиков с фигурами химер…

И все же ему ничего не было нужно. Ни Арания, утерянная после его рабства и плена у Темных, ни Омарат, узнаваемый с каждым днем, и оттого еще более чуждый.

«Именно ненужность и бесполезность существования страшнее всего. — Алекс увидел, как в комнату проникла тень. Призрак опустился на передние лапы и подошел ближе, превратившись в подобие огромной кошки, доверчиво трущейся о его ногу. — Даже у демонов есть привязанности и желания…»

«Кошка» с довольным сипом вспрыгнула на софу, прогнувшуюся под тяжестью демона.

«А что же нужно мне? Она…»

Он невольно, несмотря на мрачное настроение, улыбнулся. Аграил бы дорого отдал за его умения.

«Только вот я — не Аграил. Не Темный, которому Сила нужна для мести Арании. И не Магистр Совета, борющийся за власть. Я даже не аколит, постигающий новое и жаждущий знаний…»

Знания и могущество пришли к нему даром. Без объяснений. Без ответов, став грузом, заставлявшим его то с диким смехом бродить по дому, пугая бывших хозяев, то в исступлении крушить обстановку роскошных комнат, то забываться в пьяном полузабытьи в объятьях лучших кудесниц Зилора.

И все же что-то не давало ему успокоиться. Что-то тлело внутри, словно крохотный огонек Света, противостоящий окружившей его Тьме.

«Она… Она… Она…»

— Диана. — Шепнул Алекс, закрывая глаза. — Пожалуйста, приди ко мне. Я погибаю без тебя…

— Может, все же войдешь? — Проворил, закрыв глаза, Алекс. Тоненькая фигурка замерла на пороге, и проснувшийся демон на софе зашипел, заставив ее вздрогнуть. Иной махнул рукой и тот, недовольно подергивая хвостом, выскользнул за дверь.

— Можно? — Андариэль слегка запнулась, уловив на себе взгляд черных глаз. Казалось, Иной смотрит не на нее, а куда-то глубже.

Алекс, тем временем пристально рассматривая нежданную гостью. Высокий рост, темно-карие глаза и длинные темно-каштановые кудри, свободно лежащие на плечах, слишком светлая фарфоровая кожа. Черты лица, присущие многим жителям Долины Заката, тоненькие плечи и руки — на вид девушке можно было дать не больше двадцати пяти лет. Равно как и остальным Темным, только Аграил выглядел старше.

Что-то держало их жизни, не давая им оборваться, и дело было совсем не в могуществе Темных или амулетах, что носили сильнейшие маги Светлого ковена, по незнанию снабжая Пятерку частью своего Дара. Любая магия рано или поздно не спасет мага от старости, слишком сильно возмущается Поток. Иной не знал, или, вернее, еще не понял природы той Силы, что продлевала жизнь Пятерых на Риганде, только чувствуя эти «нити», уходящие вдаль, в одному Эргосу видимом направлении.