Дайрен. Твоё потерянное счастье (СИ) - Иванова Ника - Страница 8

Сама Академия являет собой шедевр архитектуры, в который вложили душу представители всех народов, населяющих Элайн. Первая в мире Магическая Академия, объединившая талантливых юношей и девушек отовсюду. В её создании участвовали все народы, населяющие эту землю. Не отказался никто. Первая общая цель стала залогом дружбы и сотрудничества. В итоге будущие студенты получили целый городок, где кроме учебных корпусов с отличными библиотеками, читальными залами и аудиториями, были комфортные общежития и домики для преподавателей, а также огромные полигоны и отличные лаборатории для исследований. Не забыли и о досуге, расположив на территории Академии небольшие магазинчики и ресторанчики. Чтобы и учиться было удобно, и отдыхать хорошо. Кроме защитного барьера Академию патрулировали дроу и оборотни, которых присылали две империи — Эрелон и Дангар. Да и кто, кроме них, лучших воинов, мог защитить юное поколение? Так что Дайрен не мог пожаловаться на недостаток комфорта или нехватку личного пространства. Он, как бывший выпускник, прекрасно знал все закутки и тайные местечки. В своё время с Энгаром… Эльф. Как же давно он не вспоминал о нём. Старался не вспоминать. И вот опять. Хотя нет ничего удивительного, что воспоминания не пожелали лежать на дне памяти, прочно прикрытые осколками разбитого сердца. Слишком многое напоминало в этих стенах о том, что было и чем всё закончилось.

Дайрен незаметно вздохнул и бросил косой взгляд на молодого настырного эльфа, сидевшего весь последний месяц на первых рядах, как будто специально, чтобы постоянно мелькать перед его глазами. Эти его завлекающие взгляды, томные обещающие улыбки ужасно раздражали и бесили. Прямо-таки до зубовного скрежета. Дайрена не проведёшь, он хорошо усвоил урок, преподанный ему первым любовником. Очарование эльфов как змеиный яд, и как же хорошо, что у Дайрена есть иммунитет против него. Молодой магистр не был эльфоненавистником в полном смысле слова, просто вся его сущность протестовала против отношения этих высокомерных разумных к людям. Да, они многого натерпелись от человеческой жадности, но ведь среди людей были не только те, кто приходил в эльфийские дома с оружием в руках и жаждой наживы в глазах, но и те, кто ценой своей жизни спасал и защищал их. Нельзя судить всех одной мерой. И наказывать всех без разбору нельзя. Дайрен уверен, что не он один пострадал, позволив себе по-глупому влюбиться в холодную совершенную красоту. Наверняка, были другие наивные юноши и девушки. И не только его сердце было разбито. Видимо, хвалёная чувствительность эльфов ко лжи работает выборочно, временами не распознавая правды, льющейся из сердца. Энгар же почему-то не поверил, хотя Дайрен никогда не давал повода подозревать себя в корысти. Вероятно, он просто не любил. Эльфы почему-то свято уверены, что только их соплеменники достойны любви и уважения, и это при том, что они же являются самыми большими любителями интриг. Что светлые, что тёмные представители древнего народа. Всё, что было сделано человечеством хорошего, давно припорошено пылью веков, а эльфы относятся к людям как к игрушкам. Заманят в сладкие сети, понежат, потискают и выбросят за ненужностью.

Те же дроу и оборотни в своих плотских стремлениях намного честнее, сразу выражая свои желания. А о гномьей прямолинейности и говорить не стоит. Только эльфы позволяют себе играть в любовь, мороча искусно головы. Дайрен уже успел заметить, что многие из новичков уже начали старую игру, вовсю пользуясь своим очарованием. Но это проходной этап для всех эльфов. Они, приезжая в Академию, считают себя центром мира, но к концу первого года иллюзии спадают, а толпы очарованных поклонников надоедают. Напряжённая учёба и тяготы тренировок приводят мозги и гормоны в норму, заставляя отбросить глупости. Вот и сейчас старшекурсники и будущие выпускники с улыбками наблюдают за постельной чехардой новичков. Нынешние первокурсники, среди которых почти треть юные эльфы, прямо-таки разрываются между домашними заданиями и любовными утехами. Вскоре пойдут первые взыскания и наказания, карцеры и исключения. Вот тогда многим придётся выбирать — развлечения и позорный вылет, или упорная учёба и минимум глупостей. И что-то подсказывало Дайрену, что один принц рискует оказаться в числе первых.

Принц Лалиандрель его раздражал не только потому, что принадлежал к той же семье, что и… Энгарель. Дайрен заметил, что этот юный красавец, прекрасно знающий себе цену и полностью владеющий своим врождённым очарованием, уже начал собирать урожай сердец. Прошла лишь пара месяцев, а в его постели побывало столько разумных, сколько сам Дайрен не затащил за все пятнадцать лет. Любовники не задерживались дольше, чем на пару ночей, но это нисколько не мешало Лалиандрелю завоёвывать симпатии и собирать армию поклонников, надеющихся ещё хотя бы раз познать мимолётное счастье.

Дайрен помнил, какой подъём он чувствовал после ночи с Энгаром, энергия так и плескалась в теле. Но он стремился к своему эльфу, как мотылёк к огню, потому что любил, а не жаждал получить временные бонусы. Принц Лалиандрель носил маску милого и наивного юноши, который легко верит во все те признания, которые начали сыпаться на него с первого же дня прибытия в Академию. Только Дайрен, не подверженный знаменитому очарованию эльфов, видел глубже, да и знал больше. Лали, любимый младший кузен Энгара, о котором он в своё время столько был наслышан, был кем угодно, но не наивным мальчиком. Обманчиво изящный красавец в глубине своих зелёных глазах таил прищур хищника, хитрого и осторожного. И Дайрену было жаль тех, кто непременно влюбится по-настоящему и обожжется, так же как когда-то он сам.

Дайрену ещё до начала учебного года пришлось поговорить по душам с некоторыми преподавателями, доходчиво объяснив им, что не стоит устраивать свою личную жизнь с его помощью. С некоторыми пришлось побеседовать достаточно жестко, а остальным хватило слухов о несговорчивом новом преподавателе. Да и ректор, наверное, внёс свою лепту, зная характер Дайрена и правильно предполагая, что одними разговорами с особо настойчивыми он не обойдётся. Студенты же глядели, но руки распускать боялись, уж больно грозно и отстранённо выглядел молодой декан факультета Жизни. Издалека вздыхать вздыхали, но шагов к сближению не делали.

Дайрен снова почувствовал чей-то настырный взгляд и оторвался от чтения письма Нирены, полученного утром. Подруга была счастлива и норовила всех вокруг сделать такими же радостными идиотами. В какой-то степени ректор имел право сердиться на Дайрена. Это ведь с его подачи король и Академия выделили средства на проведение исследовательских работ на Гардарике. В тамошних лесах есть интересные местечки, где проживают неизвестные науке животные, к тому же именно там было одно из мест, обозначенных как бывший ареал обитания вымерших сородичей Ашесса… Но при чём Дайрен, что Нирена смогла уговорить поехать с собой жениха? Он точно не при делах, хотя… Именно он познакомил авантюристку и любительницу приключений, которая до поры до времени спала в тихой дочке заносчивого аристократа, со степенным деканом факультета Жизни. Экспедиция рассчитана ровно на год, так что Дайрену теперь придётся расхлёбывать последствия своей доброты.

Принц Лалиандрель с мечтательным выражением лица разглядывал Дайрена и даже не мигал. Его глаза цвета молодой травы просто-таки излучали заинтересованность, вот только чутьё и опыт подсказывали магистру Рею, что интерес этот касался его персоны, а не читаемого им предмета. «Этого мне только не хватало, − мысленно простонал мужчина, посылая в дальние леса всех озабоченных эльфов и их родственников. — Сокурсники ему перестали быть интересны, и он решил выбрать другую цель? Преподавателя? Н-да, насколько я помню, малыш Лали всегда отличался настырностью. Хм. Надеюсь, мне не придётся прибить любимого кузена Энгара.»

Дайрен бросил сердитый взгляд на строящего ему глазки принца, но тому было, похоже, всё равно. Он только шире улыбнулся и облизал острым язычком вкусные губы. Этот стервец цену себе знает, а в его арсенале столько уловок, что… Да и опыта в соблазнении явно больше, чем у Дайрена. По закону эльфы становятся совершеннолетними лишь после пятидесяти лет, но кто мешает прыгать в койку раньше? В постельных баталиях принц положит Дайрена на лопатки играючи. «Забавно выходит всё же, − по губам магистра Рея скользнула улыбка, совершенно не намеренно вызвав ускоренное сердцебиение, как минимум, у половины его студентов, то и дело бросающих косые взгляды в сторону привлекательного декана. — Половина моих студентов старше меня лет на десять-пятнадцать. Я со своими сорока годами для них мальчик. Вот и мнят некоторые ретивые, что меня можно легко соблазнить. Так что жди, господин преподаватель, подкатов ещё и со стороны студентов. Нелёгкий же у меня будет год!»