Рассказы (ЛП) - Литтл Бентли - Страница 23

- Скоро у нас будет парк, - взволнованно сказала женщина, которая привела его сюда.

- И магазин! - восторженно воскликнула другая женщина, сидевшая дальше за столом.

Поднялся мужчина средних лет с аккуратно подстриженной бородкой. - Я священник. Я могу женить людей!

Другие заговорили все разом, но председатель встал и поднял руку.

- Как видите, мы тут кое-что строим. И мы хотим, чтобы вы были частью этого. Мы хотим, чтобы вы присоединились к Совету.

Он посмотрел на ряд домов. Парк? Магазин? Браки? Он знал, что они пытаются построить. Общество... общество мертвых.

Он перевел взгляд на людей перед собой. Сказать наверняка было невозможно, но он догадался, что все они из двадцатого века. В противном случае, их работа продвинулась бы гораздо дальше. Кроме того, он никого не узнал. Ни одной знаменитости. Альберта Эйнштейна здесь не было. Или Мао Цзэдуна. Или Чарльза Дарвина. Или Наполеона. Или Джона Ф. Кеннеди. Или Гитлера. Они были никто. Среднее звено, а не лидеры. 

Неудивительно, что они мыслили так мелко.

Он подумал о людях, которых убил до того, как его застрелили копы, и о тех, кто сидел в его подвале, за что его пытались арестовать, и о тех, о ком они не знали, о тех, кого он убил в других городах под другими личинами. Все они были где-то здесь, в первой комнате или во второй.

Председатель выжидательно улыбнулся.

- И это все, что вы хотите делать? - спрашивал он. - Строить дома, находить себе пару и притворяться, что все еще живы?

Мысль о таком мире угнетала его: пародия на мир, который они оставили позади, их ничто иное, как бессильные тени жизни живых.

- Какой в этом смысл?

- Мы пытаемся создать жизнь для себя.

Он покачал головой.

- Мы не едим. Мы не спим. Мы не гадим. Мы не трахаемся. Вы называете это жизнью?

- Мы не живем.

- Вот это в точку, - он посмотрел на них, встретившись с ними взглядом. - Вот почему я их ненавижу.

- Кого?

- Живых.

Потрясение на их лицах наполнило его удовлетворением. Он продолжил.

- Если бы вы были честны с собой, если бы у вас хватило смелости, вы бы чувствовали то же самое. Злюсь ли я, ожесточаюсь ли я, ревную ли я? Да! Я не просил об этом, и я не хочу  с этим мириться. Я этого не потерплю.

Он стукнул кулаком по столу.

- И никто из нас не должен.

Он переводил взгляд с одного члена совета на другого.

- Нам нужна армия. Нам не нужно создавать свой собственный мир из... старых тел или костей, или херни, которую вы тут используете. Мы должны захватить их мир. Это был наш мир. На самом деле, это был наш первый мир. Мы должны вернуть его. Мой отец знал Дугласа Макартура[37], и знаете, что сказал ему генерал? "Никогда не отступай и не сдавайся, бери, что можешь, и делай это своим". Мой старик был никем, рядовым, но он последовал этому совету и чего-то достиг в этой жизни. Так же, как и генерал.

- Более того, - продолжил он. - Они оба где-то здесь. Мы могли бы их использовать.

Председатель прочистил горло.

- Я не думаю...

- Ваши дома выглядят дерьмово, - перебил он. - И у вас будет магазин? У вас будет парк? Да вы могли бы жить в замке Херста[38]. Или в пентхаусе в Нью-Йорке. Или где угодно. Мы все могли бы.

Он поднял сжатый кулак.

- Нам просто нужно взять то, что мы хотим. У живых.

- Мы не знаем, где они находятся. Мы даже не знаем, где мы находимся!

- Мы это выясним. Мы добрались сюда, не так ли? Мы выбрались из той комнаты, где оказались после смерти. Вы, ребята, построили эту фабрику, это общество. Сейчас настало время, чтобы сделать следующий шаг.

Он видел страх в их глазах, и ему это нравилось.

Он помнил, каково это - быть застреленным, помнил выражение удовлетворения на лице того жирного ублюдка, который выбил пистолет из его руки, и больше всего на свете хотел мести. Он подумал о том, как Уитни Хьюстон выбивает дерьмо из Ричарда Никсона. Если бы они могли обуздать этот гнев - вернуться в комнату и собрать тех, кто был наполнен такой яростью, - они могли бы собрать боевую силу, которую было бы невозможно остановить, состоящую из солдат, которых нельзя было убить, потому что они уже мертвы.

Он улыбнулся про себя. У живых не будет ни единого шанса. Они были в меньшинстве, миллиарды к одному, и как только они умрут, они автоматически войдут в состав противника. Это был идеальный план.

Члены Совета склонили друг к другу головы, перешептываясь, совещаясь, и наконец председатель встал, откашлявшись.

- Мне очень жаль. Думаю, мы совершили ошибку, пригласив вас сюда. Мы бы хотели, чтобы вы ушли.

- Заткнись, мать твою.

Старик был застигнут врасплох.

- Прошу прощения?

- Ты слышал, что я сказал.

Он пересек комнату, схватил председателя за шиворот, швырнул его на пол и занял место во главе стола. Двое членов Совета встали со своих стульев, чтобы помочь старику, но он остановил их, подняв руку.

- Не трогайте его. Он может остаться или уйти, но теперь я главный, я командую.

Он оглядел сидящих за столом, не хочет ли кто-нибудь бросить ему вызов, но никто не смотрел ему в глаза.

Он глубоко вздохнул, чувствуя себя хорошо.

Так что, возможно, не было ни бога, ни дьявола.

Пока.

Но будет.

Он улыбнулся про себя.

О да, так и будет.

Перевод Игоря Шестака

Чтобы заплатить за отопление денег пособия не хватало, и в начале февраля Дедушка умер. Он замёрз в сарае, а Мама вроде как сошла с ума и не разрешила нам похоронить его. Папы не было — он работал на трубопроводе, а наших возражений Мама не воспринимала. Она нас даже не слушала.

Я, в общем-то, особо не возражал. Было здорово, что Дедушка, пусть и мёртвый, рядом. Он замерз, когда сидел и отдыхал в старом кресле-качалке, которое Мама вышвырнула из дома прошлым летом. Дуэйн и я усаживались у ног Дедушки и разговаривали с ним. Мы часами сидели рядом, болтали, и нам становилось лучше, даже несмотря на то, что он не отвечал.

Сомневаюсь, что люди за пределами семьи смогли бы понять нас. Но Опоссум смог. Он частенько приходил, ненадолго усаживался с нами у ног дедушки и разговаривал с ним, прямо как мы. Хоть мы никогда не уставали болтать с Дедушкой, иногда нам нечего было рассказать. И тогда Опоссум начинал разговаривать с нами. Опосум был счастливчиком — его Папа и Мама совсем за него не волновались, поэтому, даже зимой он бродил, где хотел и делал, что хотел. После того, как выпал снег, наша Мама даже из дома не разрешала выходить и единственные новости, которые мы получали из города, исходили от Опоссума. Я не жалуюсь. Хорошо, когда у тебя есть Мама, которая о тебе заботится. Но частенько я хотел, чтобы Мама позволяла нам чуть больше, или чтобы у меня были родители как у Опоссума.

Это Опоссум рассказал нам, что старый Кроуфорд, владелец рыболовного магазина у озера, сильно болеет и, наверное, не переживет зиму. «Врач думает, что возможно это рак», сказал Опоссум, «поговаривают о перевозе Кроуфорда в больницу в Атланте».

О том, что мистер и миссис О'Нил наконец-то разводятся мы тоже узнали от Опоссума. Услышав это мы удивились, но лишь потому, что думали, что ни одному из них не хватит смелости бросить другого. С тех пор, как поженились, эти двое дрались, кричали, спорили и бросались друг в друга вещами, и то, что они продержались вместе так долго, было просто чудом. Опоссум, как обычно, приписал все заслуги себе, рассказав нам, что это он уговорил мистера О'Нила принять окончательное решение. Дуэйн и я восприняли это с сомнением. Если послушать Опоссума, то он имел какое-то отношение ко всему, что случалось как в городке, так и в холмах, или на озере и на фермах. Кажется, он никогда не понимал, что был таким же ребенком, как и мы, и что взрослые никогда не обращают внимания на детей, и мы об этом знаем. Он просто продолжал рассказывать нам что происходит, врать и делать себя частью произошедшего.