Не судите леди по одежде (ЛП) - Маклейн Сара - Страница 66

Каким же идиотом он был.

Слишком долго она вела дела с Чейзом, чтобы сейчас повернуться к нему спиной. Её приверженность владельцу "Падшего Ангела" впечатляла. Особенно, если учесть, что их не связывала физическая близость.

В его голове вспыхнуло непрошеное воспоминание. Сидя на столе, Джорджиана откинулась назад, её золотистые волосы рассыпались по крепкой дубовой поверхности. Грудь высоко поднята. Бёдра раздвинуты. Пристальный взгляд сосредоточен на Дункане.

Она отдалась ему физически, сдалась на милость его поцелуям и прикосновениям, но более того, Джорджиана доверила ему своё удовольствие и свои секреты.

Большую их часть.

Только он просил Джорджиану раскрыть не её собственные секреты. Личность Чейза не имела к ней никакого отношения. И всё же она оставалась преданной этому человеку, отказываясь выдать единственную информацию, которая могла защитить Дункана.

В её поступках были благородство и верность, которые он не мог не уважать, хотя и ненавидел. Завидовал.

Потому что хотел, чтобы она так же относилась к нему.

Хотела его.

Любила его.

Дункан поднял голову и увидел, что всего в нескольких ярдах от его конторы у входа в здание привязана красивая лошадь рыжей масти. Лошадь была ему знакома, но то ли из-за трудного дня, то ли из-за своего подавленного настроения он не смог припомнить, где раньше её видел. Дункан поднялся по каменным ступеням и вошёл внутрь, едва не пройдя мимо приёмной, где сидела женщина и читала последний номер "Скандальной хроники".

Молодая девушка.

Совсем молодая.

Он снял шляпу и откашлялся.

– Мисс Пирсон.

Кэролайн тут же отложила газету и встала.

– Мистер Уэст.

Глядя на неё, он приподнял брови.

– Чем могу помочь?

Она улыбнулась, тут же превратившись в более молодую версию своей матери.

– Я пришла повидаться с вами.

– Так я и понял. – Следовало бы послать записку Джорджиане, уведомить о местонахождении дочери, но вместо этого Дункан сказал: – Могу я предложить вам чай?

– Вы подаёте здесь чай?

Его губы дрогнули.

– Вы удивлены.

– Да. Чаепитие кажется таким... – она сделала паузу, – цивилизованным мероприятием.

– И мы даже разливаем чай в чашки.

Кэролайн какое-то время обдумала его предложение.

– Тогда ладно. Я согласна.

Он провел её в свой кабинет, дав знак Бейкеру, что им понадобятся закуски.

– Кстати, о цивилизованности, – добавил Дункан, жестом приглашая девочку присаживаться, – где ваша компаньонка?

Кэролайн улыбнулась.

– Я её потеряла.

Он не стал скрывать своего удивления.

– Вы её потеряли.

Она кивнула.

– Мы поехали кататься верхом. Она отстала.

– Возможно, она была не в курсе, куда вы направляетесь?

Улыбка вернулась на её лицо.

– Всё возможно.

– И вы совершенно случайно оказались у здания моей конторы?

Кэролайн пожала плечом.

– Мы же выяснили, что я читаю ваши газеты; адрес указан на страницах. – Она замолчала, а потом добавила: – И я приехала не для того, чтобы вас навестить. Я здесь по делу.

Дункан изо всех сил старался не улыбаться.

– Понятно.

Девочка нахмурилась, это выражение он десятки раз видел на лице у её матери.

– Думаете, я шучу.

– Прошу прощения.

От дальнейшего разговора его спасло появление чая, взбитых сливок, сконов и кучи пирожных, которые удивили даже Дункана. Но, пожалуй, самой приятной частью чайной церемонии стал тот момент, когда Кэролайн присела на самый край стула, рассматривая угощения широко распахнутыми глазами, как и подобает ребёнку её возраста. Большую часть времени она вела себя старше своих лет, напоминая более молодую, более прямолинейную версию своей матери, но сейчас это была обычная девятилетняя девочка, которая хотела съесть пирожное.

Теперь Дункан знал, как себя вести.

– Угощайтесь, – сказал он, когда Бейкер положил на стол стопку писем и вышел.

Кэролайн тут же потянулась к покрытому помадой овальному пирожному и уже наполовину поднесла его ко рту, когда замерла, посмотрев на Дункана, и сказала:

– Я должна разлить чай.

Он махнул рукой.

– Не стоит.

Её не интересовал отказ.

– Нет. Я должна разлить.

С большим самообладанием она положила угощение на тарелку, встала и подняла тяжёлый чайник. Налив дымящуюся жидкость в одну из чашек, Кэролайн спросила:

– Молоко? Сахар?

Он покачал головой.

– Я предпочитаю чёрный чай.

Его абсолютно не радовало, что ему придётся через силу выпить эту гадость, но девочка была так горда собой, когда протянула ему дребезжащую на блюдце чашку, что он поступил, как любой порядочный человек, и проглотил чёртов чай.

– Пирожное? – с тоской в голосе предложила она.

– Нет, спасибо. Пожалуйста, присаживайтесь.

Кэролайн повиновалась. Дункан не упустил из виду, что свою чашку она так и не наполнила.

– Вы не хотите чаю?

Её рот уже был полон сладостей, поэтому она покачала головой и проглотила, прежде чем ответить:

– Я не люблю чай.

– Но вы согласились, чтобы его подали.

Она снова пожала плечом.

– Вы предложили, было бы невежливо отказаться, и я надеялась, что принесут пирожные.

Фраза в духе Джорджианы. Мать и дочь, возможно, не проводили вместе много времени, но не нет никаких сомнений в том, что у них было много схожих черт, обе умные, сообразительные, обе обладали улыбкой, которая могла завоевать целую армию.

Кэролайн превратится в чрезвычайно опасную особу, когда достигнет совершеннолетия.

– Чем я могу быть полезен, мисс Пирсон?

– Я здесь для того, что попросить вас прекратить помогать моей маме выйти замуж.

Похоже, и сейчас она была не менее опасна.

Он подавил желание наклониться вперёд.

– С чего вы решили, что я ей помогаю?

– При помощи колонок со сплетнями, – многозначительно проговорила она. – Сегодняшняя была лучшей.

Без сомнения. Дункан написал статью после той ночи в бассейне, когда одновременно ненавидел и обожал Джорджиану.

– В ней она представлена респектабельной женщиной, – добавила Кэролайн.

Он моргнул.

– Она и есть респектабельная женщина. – Дункан проигнорировал тот факт, что всего час назад занимался любовью с этой женщиной.

Она встретила его взгляд со всей серьезностью.

– Вы ведь знаете, что я - бастард?

Боже мой! Девочка была такой же дерзкой, как и её мать. Она ведь даже не должна знать этого бранного слова.

Но Кэролайн слишком сильно напоминала ему о другой девушке и о другом времени.

Когда он проходил мимо людей вместе с матерью и сестрой, они шептали то же самое слово за их спинами.

– Я хочу, чтобы вы больше никогда не повторяли это слово.

– Почему? – спросила она. – Ведь это правда. Другие его используют.

– Прекратят, как только мы с вашей матерью с ними разберёмся.

– Не прекратят, – ответила Кэролайн. – Просто перестанут говорить мне его в лицо.

Девочка была умна не по годам. Слишком много знала о мире. Дункан познакомился с ней всего неделю назад, но уже ненавидел тот факт, что её жизнь была так тесно связана со скандалами и грязью.

Всё, что можно сделать, - это дать ей шанс жить приличной жизнью. Вот почему Джорджиана к нему обратилась. Вместе они могли бы дать Кэролайн такую же возможность, как он дал Синтии много лет назад.

И именно в этот момент он понял, почему Джорджиана от него пряталась.

Дункан удивился, почему не понял этого раньше, как не заметил, что она затеяла шахматную партию с высшим обществом. Он сам поступил точно так же. Дункан собрал вещи сестры и убежал с ней в ночь, боясь, что их поймают, но ещё больше боясь оставить Синтию в том жутком месте, где люди осуждали каждый её шаг. Он сам положил жизнь на защиту Синтии.

Чтобы никто не раскрыл их общих секретов.

И теперь, глядя на дочь Джорджианы, он понимал, что она делает всё возможное, чтобы спасти Кэролайн. Джорджиана сделает всё ради спасения этой девочки с острым язычком, независимым характером и обаятельной улыбкой. Ради того, чтобы подарить ей жизнь, которой у Джорджианы никогда не было. Ради того, чтобы сохранить её секреты.