Шеф-повар для французского графа (СИ) - Иванова Ника - Страница 12

Он стянул с себя китель и остальную одежду, бросил на пол и направился в душ, прочищать не только тело, но и мозги.

Эжен влетел в собственную спальню и остановился, облегчённо выдохнув. Мишель был здесь. Лежал на животе поперёк большой кровати, застеленной тёмным атласным покрывалом оттенка горького шоколада: длинные стройные ноги, обтянутые тонкой тканью светлых пижамных штанов, были скрещены в лодыжках, обнажённая спина казалась напряжённой, как струна, упрямый подбородок упирался в сцепленные в замок пальцы рук, глаза были закрыты, а на лице Мишеля читалось вселенское терпение. Он ждал его. Не уехал. Чёртов Леон со своими выходками!

─ Мишель, ─ осторожно позвал его Эжен, удивляясь собственной, так несвойственной ему, нерешительности. Парень открыл глаза, приподнялся на локтях и спросил:

─ Ты со мной только ради крови?

─ Если бы мне было нужно только это, я просто предложил бы покупать у тебя дозу. За очень серьёзные деньги.

─ Честно. Ты хочешь со мной переспать ради… развлечения?

─ Нет. Я хочу быть с тобой. Всегда. До тех пор, пока ты сам не захочешь от меня уйти, ─ признался Эжен, медленно приближаясь к кровати.

─ Я чувствовал, что небезразличен тебе. Поэтому и не уехал, послав всё к чертям собачьим. У тебя странный друг, ─ Мишель перевернулся, упёрся локтями в постель, подтянул одну ногу и согнул в колене. Его грациозная неосознанная поза манила к себе, звала опрокинуть окончательно на спину и сделать своим. Эжен едва сдерживался, на собственной шкуре испытывая ауру желания, которая всё ярче разгоралась вокруг юноши с огненно-рыжими волосами.

─ У нас с Леоном долгая история. Когда-то он был влюблён в меня, потом перерос это чувство, но… Он всегда стремится переиграть меня, не уступить ни в чём. Он такой, какой есть. Но… несмотря на его выходки, я точно знаю, что он всегда прикроет мне спину.

─ Он часто пытается увести у тебя любовников? ─ Мишель улыбнулся манящей улыбкой и облизал кончиком юркого язычка розовые губы. Сейчас он совершенно не походил на себя обычного, такого сдержанного и спокойного.

─ Это было всего дважды. Мне кажется, что таким образом он проверяет: любят меня по-настоящему или просто стремятся использовать. Оба раза он был послан, ─ с грустью усмехнулся Эжен, присаживаясь на край кровати. Мишель прикрыл длинными ресницами глаза, в которых мелькали алые искры.

─ Ну-у, один раз его послал я. Кто был первым? Тот, кого ты когда-то любил?

─ Да. Тот, кого я когда-то любил. Настолько сильно, что открылся и предложил стать вампиром. Он отказался. Потому, что любил свою семью и хотел остаться с ними.

─ Что с ним случилось?

─ Он повстречался с одной мадемуазель, свидание с которой всегда заканчивается смертью. С мадмуазель Гильотиной. Мой любимый погиб вместе со своей семьёй в водовороте первой революции. Меня не было во Франции, и я ничем не смог помочь.

─ Мне так жаль, ─ стремительным движением Мишель оказался так близко, что его губы прикоснулись ко лбу Эжена прохладным поцелуем.

─ Первая любовь всегда прекрасна, но очень часто она и трагична. Словно важный урок, который мы обязаны усвоить. Ты простишь меня за то, что не открылся раньше?

─ Глупый мой вампир, ─ усмехнулся Мишель. ─ Что я здесь тогда делаю? Пришёл поинтересоваться, что готовить на ужин?

─ К чёрту ужин! Я хочу только тебя, ─ прорычал Эжен, заваливая смеющегося парня на спину и начиная покрывать бархатную кожу жадными поцелуями. ─ Твоя кровь окончательно просыпается, ты знаешь это?

─ Не знаю, но сгораю от желания. Всё не так, как во время «приступов». Я сейчас понимаю, что делаю, ─ Мишель выгнул спину, подставляясь под ладони Эжена, позволяя стянуть с себя штаны.

─ Демоны считаются сладострастными существами. Ты не получишь, к сожалению, всех их способностей, но что-то да проснётся.

─ Я уже чувствую себя настоящим эмпатом. Это так странно, чувствовать эмоции других. Я как будто подпитываюсь от них, насыщаюсь.

─ Да? ─ Эжен на миг оторвался от вожделенного тела, подняв голову и удивлённо выгнув тонкую бровь. ─ Хм.

─ Не отвлекайся, ─ изящные пальцы Мишеля зарылись в распущенные свободно золотистые волосы вампира и немного надавили, заставляя опуститься ниже, туда, где пульсировала напряженная горячая плоть.

Филипп, кипя злостью, нёсся в направлении спальни своего наставника. Он готов был на клочки разорвать смазливого повара, который так играючи занял место, которое молодой вампир мечтал оккупировать сам. Сколько лет он пытался соблазнить Эжена? Не сосчитать. Наверное, с самого первого мига, когда после горячечного жара открыл глаза и увидел красивого молодого парня с яркой тёплой улыбкой. Филипп был беспризорником, обычным лондонским мальчишкой-сиротой, никому не нужным и вечно неприкаянным. Он сдох бы в холодной подворотне, если бы не странный французский граф, оказавшийся мифическим существом, подарившим пятнадцатилетнему подростку новую жизнь. Но… Эжену не нужна была его любовь. А Филиппу было мало нежности, внимания и опеки. Он всегда хотел владеть Эженом полностью. Чтобы спровоцировать и заставить ревновать юноша испробовал всё, даже пропадал по нескольку дней неизвестно где и непонятно с кем. Хотя и прекрасно знал, что оборотни за ним всё равно присматривают. Но Эжен смотрел на него со снисхождением и… пониманием, но ни единого шага не делал навстречу. И ещё этот Аками, вечно смотрящий преданными влюблёнными глазами.

─ Филипп, остановись! Хватит гоняться за иллюзиями, ─ до спальни графа оставалось пройти всего несколько метров, когда на пути возник Сендзо Аками собственной персоной. На обычно спокойном лице горели гневом тёмные глаза.

─ Уйди! Я разорву этого повара на мелкие клочки, ─ прорычал Филипп, что смотрелось забавно, учитывая, что макушкой он был ниже Аками, отличавшегося как большинство азиатов, средним ростом.

─ В тебе говорит ущемлённая гордость. Прими факт, что Мишель ─ судьба нашего господина. Им суждено было встретиться.

─ Почему он? ─ Филипп поднял на Аками полные слёз глаза. ─ Почему?

─ Потому, что Эжен искал своё «чудо», а Мишель искал сказку. Они нашли друг друга, ─ ослепительно улыбнувшись, развёл руками Аками, заставив Филиппа замереть. Никогда раньше он не обращал внимания, насколько привлекательным был японец. Тонкие черты лица, необычные глаза, шелковистые длинные волосы.

─ Я не хочу остаться одиноким, ─ простонал Филипп, закрывая глаза ладонями. Ярость схлынула, оставив после себя грусть.

─ Ты никогда не был одиноким, всего лишь слепым и чуть-чуть глупым, ─ со спокойствием восточного философа ответил Аками, протягивая руку к лицу Филиппа.

Дотронуться до гладкой кожи человека, которого давно и безответно любил, он не успел. Его неожиданно сотрясла нервная дрожь, по телу прокатилась волна жара, в крови вскипело желание. Аками вгляделся в лицо Филиппа и понял, что он чувствует то же самое. Глаза юноши блестели, губы были приоткрыты, дыхание стало быстрым.

─ Что со мной? ─ Филипп начал расстёгивать пуговицы на тёмно-синей приталенной рубашке. Ему было жарко, ужасно хотелось сорвать одежду.

─ Граф пробудил кровь нашего рыжего полудемона, ─ довольно оскалился Аками, бросив хищный взгляд на Филиппа. ─ Для меня это шанс. Прости, Филипп, но я сделаю это для твоего же блага. И моего.

Японец совершил стремительный рывок, ловко подхватил Филиппа под колени и забросил себе на плечо. Он крепко ухватил его за бёдра, вызвав томный стон, и устремился к своей комнате, которая находилась дальше по коридору. В тот момент, когда он почти скрылся за дверью, около спальни графа показался сначала взъерошенный Абрахам, а за ним Тьерри. Оба проводили пару удивлёнными взглядами, а затем… Тьерри хлопнул длинными ресницами, резко развернулся к крупной фигуре дворецкого и оценивающе оглядел его с головы до ног. Абрахам на мгновение застыл, а затем плотоядно облизнулся. В ответ услышал шаловливое мурлыканье. Тьерри начал наступать на него, одновременно оттесняя к стоящей у стены широкой софе и стаскивая со своих плеч белую идеально отглаженную рубашку. Абрахам кожей чувствовал разлитое по коридору сексуальное желание, которое можно было резать ножом, как самый вкусный торт. Ему было наплевать, что было ему причиной. Главное, один упрямец, наконец, станет его любовником.