Услышь моё молчание (СИ) - Иванова Ника - Страница 28

Алекс проснулся один в широкой постели. Он прислушался, и квартира ответила ему тишиной. Тишиной одиночества. На всякий случай он позвал по имени того, кого настолько сильно любил, что готов был отпустить и ему никто не ответил. Алекс и не ждал ответа, он видел накануне вечером чемодан в прихожей и понял, что Герман уехал. Он оделся, спустился вниз и уже собираясь уйти, заметил на стеклянном столике красную папку. На ней светлым пятном выделялась записка. «Мне нужно время. Слишком много мыслей в голове. Рядом с тобой я не могу трезво мыслить. Отдай папку Рогозину. Он поймёт, что с ней делать. Удачи, Алекс, и спасибо за всё». Гриневский скомкал записку в кулаке и тяжело вздохнул. Затем развернул листок, разгладил, сложил и спрятал в карман. Уходя он заметил, что чёрной папки с материалами Рогозина нигде не было видно, и усмехнулся. «Интересно, что в красной папке? Что же Герман дал взамен?» ─ любопытство потихоньку прогоняло печаль, оставляя надежду. Алекс был уверен, что никуда его любимый человек от него не денется. Он вернётся, пусть даже через месяц или год.

На дворе была почти середина марта, и весна потихоньку вступала в свои права, радуя перезвоном капели и изредка выглядывающим из-за туч солнышком. Алексу было тоскливо и очень хотелось праздника. Яркого, шумного, фееричного. Но где ему взяться-то? Звонил Стаховский и приглашал отметить Масленицу в Усадьбе, но без Германа туда ехать не хотелось. Видеть счастливые лица и сходить с ума от одиночества? Увольте от такой радости. Не спасала даже работа, на которой после нервотрёпки наступило затишье, стабильность и спокойствие. Красная папочка Германа сыграла роль бомбы, причём в буквальном смысле. Алекс, приехав на работу, хотел было заглянуть в неё, но подарочек утащил Рогозин с абсолютно счастливой мордой. Утащил и пропал на пару дней. Алекс едва не умер от беспокойства и любопытства. Зато про последствия действий своего начальника безопасности он узнал из газет и новостей, так как их настырный противник был взорван в собственной машине неизвестными злоумышленниками. Хотя для Рогозина, как оказалось, не такими уж и неизвестными. Когда Алекс поинтересовался, за что так поступили с известным в городе бизнесменом, Егор хмыкнул и коротко бросил:

─ А нечего было общак воровать.

И только позже Алексу таки удалось вытрясти у него историю, связанную с красной папкой и его таинственным исчезновением. Оказалось, некий криминальный авторитет решил порвать со своим прошлым, да не просто так, а прихватив солидный куш. Воровать у своих всегда считалось делом наказуемым, но авторитет подстраховался. Сменил не только имя да фамилию, но и лицо с помощью покойного доктора Агарова. Только Иннокентий Вениаминович тоже оказался хитрецом и собирал компромат на своих самых интересных клиентов, которых после можно было пощипать ещё пару раз. Скорее всего, Герман прихватил из картотеки доктора несколько дел, чем-то заинтересовавших его. Вот одно из них и пригодилось. Он опознал на фото одного из клиентов доктора и подарил Алексу шанс выпутаться из сложной ситуации. А Рогозин знал бывших сотоварищей беглого авторитета, вот и отправился на встречу, прихватив подарочек. Бизнес перешёл в другие руки, вор получил по заслугам, а о компании Гриневского пообещали забыть.

Глеб Горянский несколько раз приезжал и сообщал новости о друге, прекрасно понимая беспокойство Алекса. Они даже подружились и однажды напились так, что Глеб остался ночевать у Гриневского, где утром их с больной головой и нашла Лена. Она отругала их, а потом шепнула на ухо Алексу, что всё будет хорошо и накормила их вкусным завтраком. А Герман не писал, не звонил. Только раз в неделю на электронку приходила новая фотография какого-нибудь потрясающего места, давая понять, что с ним всё в порядке. Но Алексу хотелось большего. Он хотел его обнять, почувствовать тепло кожи, аромат волос.

─ Алекс, езжай-ка ты домой. С такой тоскливой рожей только ворон пугать. От тебя сотрудники уже шарахаются, ─ проворчал Рогозин, заглянувший в кабинет шефа. ─ Ты им весеннее настроение портишь.

─ В пустой квартире я свихнусь быстрее.

─ Возьми отпуск, а? Недели на две!

─ А компания? ─ тоскливо поинтересовался Гриневский. Отпуск дело хорошее, но точно не в одиночку.

─ У тебя замы за весьма приличную зарплату не только штаны протирают, но работают. Выплывем, не утонем. Езжай, а?

Короче, угрозами и уговорами Рогозин таки Алекса с работы. В квартире было тихо. «Знал бы куда Герман запропастился, сам бы к нему приехал. И попробовал бы он куда-нибудь удрать! Наручниками бы к себе приковал!» ─ проворчал мысленно Алекс, опускаясь на мягкий диван и закрывая глаза. Только он расслабился, как почувствовал чьё-то дыхание рядом, а затем лёгкий ветерок пошевелил волосы на затылке. Он подскочил на ноги и увидел улыбающегося, довольно шуткой… Германа. Загорелый, в белой футболке, светлых джинсах и босой, он стоял в паре метров от него. Алекс даже моргнул, пытаясь прогнать видение. Но оно никуда не делось, и даже наоборот. Изволило рассмеяться и подойти вплотную, положить руки на талию и прикоснуться губами к губам.

─ Ты, ─ потрясённо выдохнул Алекс, беря лицо Германа в свои ладони. Серые глаза искрились весельем.

─ Угу. Вернулось блудное привидение. Домой примешь? Или мне назад уехать?

─ Я тебе уеду! ─ пригрозил Алекс, шлёпнув по обтянутому джинсами упругому заду, вызвав очередной смешок.

─ На этот раз уедем вдвоём, Гриневский. И возражения не принимаются! Минимум на две недели у тебя отпуск.

─ Вы с Рогозиным сговорились что ли? ─ проворчал Алекс, покрывая лёгкими поцелуями лицо Германа. Тот не мешал и только прикрыл лаза от удовольствия.

─ Конечно. Мы же о тебе беспокоимся.

─ Егор? Зараза! Он знал? ─ на губах Германа расцвела довольная улыбка. Алексу осталось только рассмеяться. Заговорщики, мать твою!

─ Как ты смотришь на карнавал? ─ вдруг поинтересовался Герман, беря Алекса за руку и толкая обратно на диван. Он удобно устроился на коленях Гриневского и теперь сосредоточенно развязывал его галстук.

─ В Рио?

─ Мне посоветовали место намного интереснее. Салвадор-да-Байя, бывшая столица Бразилии. Там проходит самый большой в мире уличный карнавал, лучше, чем в Рио. И в музыкальном плане тоже. Мы едем туда. Билеты и гостиницу я заказал ещё две недели назад, так что всё будет в лучшем виде.

─ То есть ты две недели назад знал, что вернёшься и не позвонил? Я тебя убью! ─ прорычал Гриневский, но одно движение крепких бёдер, плюс один жаркий поцелуй и он был укрощён.

─ Я не был уверен. Это было спонтанное решение. В один момент мне вдруг просто захотелось поехать туда с тобой, потанцевать самбу, забыть о том, что когда-то испортило мне много крови и начать жить заново. С тобой.

─ Я не умею танцевать самбу, ─ смущённо произнёс Алекс.

─ Научу. На карнавале главное настроение, а его я тебе обеспечу, ─ прошептал Герман и повалил своего терпеливого любимого мужчину на диван, удобно устраиваясь сверху.

Алекс довольно быстро уладил формальности с отлётом. Два дня бегал по конторе, в десятый раз всё проверяя и давая наставления. Рогозин не выдержал и чуть ли не с почётным то ли караулом, то ли отправил неугомонного шефа домой, на прощание проворчав, что отпуск надо брать чаще, чем раз в пару лет. Вещи были собраны и, наконец, они улетели в тёплые края. А в аэропорту бразильского города их встречали двое. Загорелые и очень довольные. И это для Гриневского был сюрприз. Алан Карель и Артём решили провести отпуск вместе с ними, отпраздновав одно событие. Француз сложил лапки и сдался на милость победителя, что подтверждало платиновое кольцо на пальце. Такое же было и на руке Артёма. Гриневский искренне поздравил друзей и бросил многозначительный взгляд на Германа. Тот фыркнул в ответ, но в такси тихо шепнул:

─ Я подумаю, торопыга!