Моя воля (СИ) - Нэльте Нидейла - Страница 82

А потом Карат помчался ввысь, вырвался из полуразрушенного крыла королевского замка. Часть драк-коней ринулась за ним. Внизу высыпали люди, спросонья пытались бежать кто куда, стража бросилась на стены, звонарь забил набат в колокольне.

Предводительница фыркнула, красочно представив это зрелище со стороны. Приподняла руку — в свете ночных огней и факелов контуры отблёскивали неестественным, почти нереальным огнём. Волосы горели чуть ярче, как и драк-конь под ней.

Сафира сосредоточилась, направила посыл двигаться в сторону Китильи. Не успела сообразить, каким путём лучше лететь — и тут же оказалась над болотом. Церковь по-прежнему частично уходила в неизвестность, однако теперь сверху было видно гораздо больше. В частности, стоящая у окна Китилья — резко подняла голову, вглядываясь в приближающихся.

Сафира направила Карата вниз. Как оказалась рядом с Лунаровой напарницей, уже не помнила. Что говорила — тоже. Голос сержанта не звал, а просто тянул, и ещё что-то притягивало — и предводительница каким-то образом знала, что если сейчас не уступит, то вернуться уже не сможет.

… — Я тебе что, нянька?

— Думала, будешь рад охранять покой Лиссанны.

— Вот ещё, тут и без меня охранников навалом, лиарка постаралась. Что, всех вызвала?

— Всего один отряд. Ну, у нас-то людей больше, привыкнешь.

— Не собираюсь я привыкать, сонатый в Рог грозился вернуть.

— А по-моему, тебе без Рога лучше. Хоть на человека стал похож… Ещё немного — и вообще не отличить будет.

— Слышь, ты, языкатая, хватит болтать. Я же сказал, с тобой лечу.

— Куда собрался, а? Ты ж не знаешь ничего, оружием пользоваться не умеешь. Вылезай давай из машины.

— Вот и покажешь по дороге. Мараги привыкли отдавать долги.

— Сафире отдай.

— Лиарке уже давно всё отдал.

— А говоришь, умеют…

— …Ну не плачь, Глайя, всё хорошо будет. За девочкой-то присмотришь?

— Не брошу же я дитя голодным. Но вы-то, госпожа…

— Да я постараюсь вернуться, нельзя мне сейчас оставаться. Помни, чему я учила, первое время не найдут, а дальше, может, и забудут. А нет… там придумаем. И помни, дар у девочки. Не знаю, что случилось, сейчас он как будто очищен, но в любой момент её могут обнаружить. В общем, при первой же опасности нажимаешь вот сюда. Не потеряй. Я тогда услышу и приду помочь. Ясно? Денег хватит. С ребятами связь поддерживай. Вернутся скоро.

— А госпожа Альяра как?

— Всё хорошо.

— Судачат, видели её верхом на чудище…

— Ты поменьше байки-то слушай, Глайя, не маленькая же уже.

— А жених её? Ранен, говорят? И тоже…

Лунар! Где Лунар? Что с ним?!

— Нет, ну твою ж через левое направо! Седьмой энцефалограф за неделю! И эти волосы, посмотри, снова! Нет, Эквило миловал от таких пациентов, что мне с ней делать? Маска ИВЛ опять слетела, хоть карауль круглосуточно. Где жених-то, он только с ней и смог высидеть, как поднялся — не оттащить. Даже отчёт здесь же строчил, я видел. Всё к руке прикасался. От кого-от кого, а от него не ожидал таких нежностей.

— Да тут на ливен-ра глянуть, и всё ясно, чего там ещё ожидать.

— Так то раньше, имею в виду. Иди, приведи его, а то сама будешь караулить.

— Нет уж, вы, доктор, с приборами разбирайтесь, а я побежала жениха искать.

Неприятный, настойчивый писк вырвал из забытья, побуждая цепляться за голоса и слова, возвращаться в существование, наполненное смыслом.

— Где Лунар?! — Сафира резко села, из руки с болезненным, пробирающим скребком выскочила игла — предводительница потёрла сгиб локтя. Голос прозвучал хрипло и совсем незнакомо. Что-то загрохотало и, кажется, разбилось. Пожилой мужчина в красной одежде издал тоскливый вздох.

Голова закружилась, словно по артериям и венам продолжала передвигаться вязкая, царапающая энергия Фаара. Сафира упала обратно на подушку, попыталась припомнить, что произошло, а заодно оглядеться.

Из случившегося мелькали лишь перемешанные картины — она никак не могла отличить, где настоящие события, где сны, а где домысел. Драк-кони? Превратившийся Фаар?

Окружающее вообще не узнавала: светлая комната — явно не номер Лунара, кровать, окно, кресло, столик, прозрачная перегородка в коридор, занавешенная жалюзи. Лазарет, больница — вертелись слова, точного аналога которым не имелось в языке Рогов.

— Да он совсем уже… того! — женщина в таком же красном костюме резко ворвалась в палату, но, наткнувшись на Сафирин взгляд, осеклась.

— Тише, тише, не пугай пациентку, — мужчина налил воды из графина, поднёс к Сафириным губам, приподняв её голову. — Что случилось?

— Да обругал меня, сказал, сам разберётся, когда и куда идти…

— Лунар обругал?! — изумилась Сафира, закашлялась, сделала ещё несколько глотков. Доктор с медсестрой переглянулись.

— Он, — согласилась женщина, провела взглядом по разбитому прибору: — Силомертал?

— Третий, — мрачно констатировал мужчина, убирая на тумбочку бокал. — С такой затратной невестой точно нервным станешь, — усмехнулся.

— Я неделю лежу? — шепнула предводительница.

— Судя по твоему состоянию, странно, что не месяц, — проворчал доктор. — Нельзя же так себя… изводить!

Девушка передёрнула плечами, промолчав. Мысли крутились вяло, с трудом состыковываясь во внятные цепочки. Одна определённо не становилась в общую канву — только Сафира никак не могла осознать, какая.

Предводительница прикрыла глаза, разглядывая пляшущие разноцветные зигзаги под веками. Комната медленно кружилась. Мужчина с женщиной переговаривались — что-то о капельнице и таблетках. Тихо открылась и затворилась дверь.

— Спасибо, дальше я сам.

Сафира радостно распахнула глаза, наслаждаясь любимым бархатистым тембром.

— Девушка ещё слаба, но, к сожалению, на показания приборов ориентироваться нельзя. Сейчас попробую…

— У девушки особенная регенерация, я знаю, чем её лечить.

Сафира ощутила, как от этих слов розовеют щёки, хотя Лунар выглядел привычно спокойным.

Помощница доктора окинула его недовольным взглядом и молча удалилась. Сам лекарь несколько минут смотрел то на пациентку, то на жениха, после махнул рукой.

— Хорошо, в случае чего зовите. Надеюсь, действительно знаете. В моей практике такого не было и я тут, боюсь, бессилен.

— Всё нормально, — кивнул Лунар, доктор ещё раз смерил его пристальным взглядом, и тоже предпочёл удалиться. Воин приблизился к Сафире, присел на кровать. Предводительница отметила, что он в свободных почти домашних брюках и тонкой кофейного цвета кофте без застёжек, облегающей рельефы, но скрывающей ливен-ра. Почему-то хотелось, чтобы браслет все видели.

Бросила взгляд на свою руку, обнаружила, что сама одета в нечто просторное и серое. Из-под короткого рукава ливен-ра выглядывал, переливался, но теперь словно и вовсе не выступал над кожей.

— Я говорила с твоим отцом, — пробормотала Сафира.

— Ага, — улыбнулся Лунар. — Я тоже.

— Что… с нашими браслетами?

— Я думал, ты уже поняла.

— Активировались?

— Не совсем. У нас ведь не было церемонии, на которой они активируются. Но, по сути, теперь она и не нужна. Наша связь через ливен-ра намного сильнее, чем при обычной активации.

— Не нужна? — хмыкнула предводительница. Слова почему-то задели, хотя вроде бы он говорил правильно. — По-прежнему могу в любой момент снять?

— Ты разве не прислушаешься к силам?

— Ты знал, что так будет?!

— Нет.

— Лунар!

— Скажем… надеялся на это, — снова неожиданная улыбка. — Не думал, правда, что настолько молниеносно.

— Почему? — шепнула предводительница. Разговор отнял слишком много сил. Любимое лицо, волосы, глаза, губы… вызывали только одно желание: прижаться, провести ладонями по плечам, наполниться разноцветной энергией и всем этим мужчиной. А ещё удостовериться, что слова, сказанные там, среди рушащихся стен, были правдой, а не способом отправить её в безопасное место.