Древняя душа (СИ) - Амеличева Елена - Страница 62

А вот и Богиня — поднимается из центра озера — такая же красивая, светлая и добрая. Лицо с тонкими чертами, в глазах — сочувствие. Рядом с ней стоят мои родные — мама, папа, сестры и брат. Легкое свечение окутывает их тела, отражаясь в воде. Я хочу попросить у них прощения, сказать, как мне жаль, но горло стиснуто спазмом, с губ не срывается ни слова.

Богиня подходит ко мне, и снова не дает опуститься перед ней на колени, прижав руку к груди по обычаям кахар. Ее ладонь ложится на мою щеку, и по телу проходят волны тепла, уносящие все плохое прочь, даруя силы и гармонию в душе.

— Отпусти боль и иди за мной, дитя, — тихо произносит она. Я сжимаю ее руку и вхожу в озеро. Вода лижет ступни, медленно поднимается до колен, затем до пояса. Но идти не становится труднее, как в обычном озере, вовсе нет. Мы погружаемся все глубже. По грудь. По подбородок. И вот вода полностью скрывает лицо.

Вставай! В голову врывается чей-то крик. Спокойствие быстро убегает из меня. Я теряю из виду Богиню и уже не чувствую ее ладонь в своей. Вокруг темная ледяная вода. Мне страшно!

— Вставай, быстрее, вставай! — кто-то тормошил меня с такой силой, что голова болталась, и зубы прикусили язык. Боль отрезвила.

— Что?.. — хрипло прошептала я, разлепив глаза неимоверным усилием воли. Незнакомая комната. Все ходит ходуном. Спать, как хочется спать!

— Ри! Очнись! — крик бьет по ушам. Ай, а теперь и по лицу. — Больно! Зачем?

— Проснулась?

— Лия? — наконец-то удалось разглядеть мне. — Откуда ты? Зачем? И хватит меня бить!

— Вставай! — девушка дернула меня за руку, заставив подняться. — Деметрий здесь! Он нашел тебя!

Скажите, что я еще сплю, умоляю! Тело заледенело при одной мысли о нем! Сон улетучился мгновенно.

— Надо бежать! — выдохнула я. Глаз упал на кое-что, лежащее на столе, рука сама собой сунула это в карман. Да простит меня настоятельница!

— Наконец-то соображать начала! — одобрительно хмыкнула Лия.

Мы выскочили в коридор и тут же резко затормозили, услышав крик Деметрия, орущего на кахар.

— Он уже близко, там не пройдем, — я втолкнула подругу обратно в комнату. — Попробуем через сад!

Глава 28 Поцелуй ангела

Саяна

Меня все еще трясло даже спустя несколько часов. Я меняла попутки одну за другой, чтобы ни у Орлова, ни у демонов не было шансов снова меня отыскать. Хотя, конечно, это ничего не гарантировало. Но сам факт того, что колеса пожирали дорогу, наполняли душу надеждой. А о том, что будет дальше, думать не хотелось.

Высадив уставшего сонного Ангела на обочине практически посреди пустыни, машина уехала. Глядя на горы вдалеке, я попросту расплакалась. Куда идти? Зачем? Что меня там ждет? Где же этот Горан Драган? Сопротивляться не буду — убивай, сколько влезет. Несмотря на слезы, я хихикнула, представив, как он обиженно разводит руками. Да уж, мое чувство юмора неубиваемо, как и я сама.

Хватит хандрить. Маленькими шажками, по чуть-чуть. Сначала найти цивилизацию, место для ночлега, еду и душ — о последнем мечтаю уже несколько дней. И желательно, чтобы все это отыскалось побыстрее — уже вечер. Ну вот, неплохой план для начала. Ноги понесли вперед.

У подножия горы меня нагнала маленькая машинка, раскрашенная во все мыслимые цвета. Я с улыбкой посмотрела на бахрому, что украшала лобовое стекло. Не захочешь, но рассмеешься. В кузове этой урчащей радуги сидели мужчины — не меньше пары десятков. Как они все поместились-то туда?

— Откуда ты тут, веселая? — спросил водитель.

— Ищу отель и кафе.

Дружный хохот заставил машинку затрястись.

— До ближайшего города только к утру дойдешь! Да и то — если от холода не околеешь. — Пояснил один из мужчин.

— Садись к нам, — сжалился другой. — Мы на шахту едем, там в вагончиках переночуем.

— Спасибо, — я снова хихикнула, представив, как перекосило бы лицо Алекса, если бы он увидел, как жена садится в грузовичок с незнакомыми мужиками. С удовольствием бы отправила ему селфи!

Потеснившись — хотя казалось бы куда еще, шахтеры освободили мне крохотный пятачок скамьи. Я втиснула туда свой зад — как пробку в бутылку, и всерьез начала беспокоиться, что застряла намертво. Что ж, значит, останусь с ними, буду работать в шахте!

Время за разговорами — кстати, ни единой скабрезной шутки не прозвучало — прошло, как всегда, быстро. Со мной поделились и водой, и бутербродами. К тому моменту, как мы приехали, я уже знала всех по именам и пересмотрела фото их жен и детишек — все снимки были, по старинке, бумажными и бережно хранились в кармашке у сердца.

Шахтерский «городок» больше походил на кладбище разномастных грузовиков. Тут имелись даже ржавеющие вагоны — представить не могу, как они сюда попали. Внутри же вполне можно было жить — по бокам стояли лежанки, сколоченные из ящиков, в центре красовался тоже самодельный стол, накрытый клеенкой цвета «вырви-глаз», в углу ютилась жаровня с углями.

Я покосилась на постеры, наклеенные на стены — полуголые красотки, что называется, в самом соку, зазывно улыбались гостям. Все-таки мальчики остаются мальчиками. Покраснев и что-то пробормотав, один из шахтеров задернул занавеску, скрыв срамное безобразие от моих глаз.

Мне с трудом удалось погасить усмешку — большинство «мисс» уже безнадежно выцвели, разглядеть их можно было только с помощью недюжинной фантазии. Да и если судить по годам, пропечатанным в углу — что хорошо сохранились благодаря заклеенности несколькими слоями скотча, полуголые красотки все поголовно уже давненько получили пенсионные удостоверения.

— Не обессудь, дочка, это лучший вагончик, — хозяин подхватил книгу и вышел наружу.

— Спасибо огромное, — я догнала его. — Простите за неудобства, пожалуйста!

— Да что ты, — он улыбнулся. — Сейчас вот дядюшку дьявола покормим и вернусь, покажу тебе, как жаровню разжечь — ночи холоднющие!

— Дядюшку дьявола? — переспросила я. Наверное, пса имеет в виду. Или хрюшку какую-нибудь. А может, сленг такой? Боюсь, фантазия пустится вскачь, если начать представлять варианты!

— Любопытно? — он усмехнулся. — Пойдем с нами, покажу.

— Пойдемте, — я пожала плечами. А почему бы Ангелу не побывать на кормлении дядюшки дьявола, скажите на милость?

Мы зашагали к темному проему в горе, в нутро которого ныряли рельсы для вагонеток. По пути к нам присоединились другие шахтеры. Мне вручили желтую каску с фонариком и велели не пугаться. Я вспомнила о частично обратившемся демоне Владе и хрюкнула от смеха, но потом сделала серьезное лицо, как и подобает приличному Ангелу.

В тоннеле было холодно и, правда, немного жутко. Во сне Риэра по пещерам ползает, а я в реальности. Чем-то наши жизни похожи. Когда я уже начала жалеть, что согласилась на эту авантюру, шахтер, идущий впереди, остановился. Остальные обступили его. Увиденное все же выжало из меня смешок. Взрослые серьезные мужчины столпились около пластиковой морды чудища с рогами и клыками, натыкали ему в рот сигарет, обсыпали листьями коки, полили вокруг самогоном и замерли в благоговейном восторге.

Потом я представила, что значит быть шахтером — здесь, в этой глухомани, где вся техника безопасности сводится к молитвам и подношениям дядюшке дьяволу. Каждый раз спускаясь в ее нутро, они не знают, увидят ли снова солнечный свет. Но надо кормить семьи, а другой работы в округе нет. Остается уповать на высшие силы любого пошиба, лишь бы была надежда. А ведь даже если повезет не сгинуть во время очередного обвала, ни один из них не узнает, в отличие от девочек с постеров, что такое получать пенсию — работа в шахте высасывает все силы и саму жизнь — редко кто из «счастливчиков» не умрет из-за больных легких.

Так что это вовсе не смешно, госпожа Ангел. Если живешь в аду, приходится поклоняться дьяволу. И всем, кто сморщит нос, узнав о таком ритуале, сначала стоит попробовать прожить здесь хотя бы пару лет, а потом уже судить. Я смахнула слезы и пристыженно наклонила голову. Все мои проблемы показались такой ерундой! Вот что называется — с жиру беситься! Мы молча вышли из шахты, было уже темно. Лишь прожекторы подсвечивали рельсы. Меня научили, как и обещали, обращаться с жаровней, и позвали на позднюю трапезу — в центре лагеря развели в яме костер и в огромном котле сварили похлебку. На мое счастье, мяса там не было — это здесь дорогое удовольствие, даже морские свинки, что в здешних краях вместо куриц, и то деликатес на праздники. Так что работяги были, как и я, вегетарианцами, только поневоле.