Время перемен (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 11

По словам горожан, которые с удовольствием рассказывали обо всем, и об этой пикантной детали в частности, поступок женщины, которая после четырех лет жизни с мужчиной без единого намека на незнание того, как уберечься от незапланированного зачатия, вдруг оказывается на втором месяце беременности всего через месяц после того, как ее бросают, считался попыткой заманить его в ловушку.

Шерифу Йегеру вовсе не хотелось оказаться в ловушке.

Из-за связанного с этим риска, он ждал рождения ребенка, чтобы потребовать анализ ДНК.

Чего он не сделал, так это не помирился со своей бывшей, чтобы поступить «правильно» в отношении ребенка, что удивило многих, поскольку люди считали, что шериф Йегер сделает это (еще одна причина, по которой многие думали, что беременность была ловушкой).

Анализ ДНК провели уже после родов.

Ребенок оказался от него.

Ей дали имя Джейн, но звали просто Джейни.

И я знала почему.

Я никогда не назову ребенка безумным именем. Таким, что ему пришлось бы произносить его по буквам, повторять или поправлять того, кто произнесет его неправильно. У моих детей будут такие имена, как Джон, Ник, Макс, Мэри, Джейн, Бет. Простые имена. Приятные.

Это Тони сказал мне, когда мы лежали в постели после того, как занимались любовью.

В то время я подумала, что для него было странно так говорить, особенно с той решимостью, которая стояла за этим. Его звали Тони. Его фамилия была Уилсон. Ни то, ни другое не составляло трудности сказать или произнести по буквам.

Я поняла причину, когда узнала, что на самом деле он Курт, а его имя должно произноситься как «Корт», и писаться так, как я раньше не видела.

Поэтому неудивительно, что его дочь звали Джейни.

Частный детектив сообщил, что после ее рождения Курт оставался со своей бывшей, в течение трех месяцев спал на диване в ее квартире, чтобы помогать, участвовать в первых месяцах жизни их дочери на этой земле, но также и в ожидании, когда Джейни сможет, и чтобы это было подходяще, находиться вдали от матери, чтобы быть только с отцом.

С этого момента она бывала с ним каждую вторую неделю и он даже притащил свою бывшую в суд, когда та угрожала уехать из Магдалены и забрать дочь с собой.

Он победил.

Достаточно сказать, чего частный детектив не должен был сообщать (но все же сообщил), эта бывшая не достигла своей цели поймать шерифа Йегера, а вместо этого приобрела себе бывшего бойфренда, который в течение нескольких месяцев спал на ее диване, и делила ребенка с мужчиной, которого любила достаточно (хотя и явно с нездоровым отношением), чтобы сделать нечто такое ужасное, что оказалось не по нраву и ей самой.

Не помогало делу и то, что Курт находил время для свиданий.

Он не был игроком или тем мужчиной, кто встречается со всеми подряд. Только с теми, кто его интересовал, и ни разу, ни разу с тех пор, как он покинул Денвер, он не приглашал женщину больше, чем на пять свиданий, прежде чем покончить с этим.

Теперь их отношения, по-видимому, стали намного проще (хотя и явно не во всем, учитывая все, что она сделала), поскольку она поняла, что каждая вторая неделя у нее была свободна, поэтому также начала ходить на свидания.

Несмотря на то, что родители Джейни достаточно хорошо ладили друг с другом, эта ситуация могла бы расстраивать, огорчать или даже выводить из себя.

Если бы в их отношениях не было маленькой девочки с темными волосами и красивыми карими глазами, выглядевшей безумно очаровательно в кошачьей шапочке.

У меня не было ни маленькой девочки, ни маленького мальчика, и с тех пор, как я познакомилась с Тони на той вечеринке на заднем дворе, у меня для этого выпадало очень мало возможностей.

Мы с Патриком никогда не спали вместе. Ни разу. Наши отношения носили иной характер. Не только в самом начале. Но и всегда. С первого дня у нас даже были отдельные спальни. Он не был моим любовником.

Он был моим спасителем.

Ему было шестьдесят пять, когда мы поженились.

Мне тогда было двадцать четыре.

Я не вышла за него замуж ради особняка площадью в пятнадцать тысяч квадратных футов. Я не вышла за него замуж, потому что он возглавлял компанию «Морленд Хитинг энд Эйринг», чьи фургоны доставляли товар в шестнадцать штатов западной части США. Я вышла за него замуж, потому что он меня любил, хотел защитить, хотел обеспечить безопасность, и подарить семью.

Но только не мою собственную.

Его.

Эта дорога не была устлана лепестками роз, по которым бы мы радостно скакали. Она была каменистой.

Особенно в самом начале, когда дети Патрика считали меня той, кем считали все остальные, включая Курта Йегера.

Но это был Патрик Морленд. Если он что-то задумывал, то делал это.

И он сделал.

Я отпила очень большой глоток вина и отодвинула в сторону стопку бумаг, чтобы добраться до первой из многих фотографий в самом конце, размером восемь на десять дюймов.

Джейни, стоявшая в маленьком розовом вельветовом сарафанчике с рисунком из больших ярко-розовых, фиолетовых и аквамариновых маргариток, из-под которого выглядывала девчачья футболка с длинными рукавами, под ним — яркие аквамариновые колготки, а на ножках — крохотные розовые сапожки (похожие на угги). Улыбаясь, она откинула голову назад, ее рука накрывала улыбающиеся красивые губы великолепного темноволосого мужчины, который согнулся почти пополам, чтобы приблизиться лицом к ее лицу.

Снимок был сделан в октябре прошлого года.

Он был моим любимым.

И он уничтожал меня.

Я захлопнула папку, поспешно запихнув все бумаги обратно, и проделала то же самое с папкой брата.

Курт и Кейлен жили в сотне миль друг от друга.

Патрик отказывался верить в такое совпадение (или, скажем, жестокую иронию судьбы), мой отдалившийся брат и единственный мужчина, которого я когда-либо любила (как мужчину), оба переехали из Денвера и теперь жили в прибрежном штате Мэн, в сотне миль друг от друга.

Патрик сказал, что это знак.

Патрик сказал, что уже пора.

Патрик сказал, что всем своим существом знает, я должна быть здесь, в Мэне. Что эти двое мужчин подарят мне счастливое будущее.

Патрик был абсолютно в этом уверен.

А еще, скорее всего, он очень сильно ошибался.

Но я была обязана ему всем.

Так что я перед ним в долгу.

И поэтому у меня будет свой маяк. С видом на море. Сказочное место, куда могла бы приехать семья, отдохнуть и провести со мной время.

Кейлен жил в сотне миль отсюда. После его последнего выпада в мою сторону, мы с ним больше не виделись.

А Курт...

Что же, если он мог жить в одном городе с женщиной, пытавшейся заманить его в ловушку, забеременев без его ведома, и воспитывать вместе с ней ребенка...

Он смог бы мириться с тем, что время от времени (или того реже, если мне удастся) будет меня видеть.

Это произошло уже после того, как я подписала бумаги.

После того, как стало невозможным повернуть назад, но в необычный момент нерешительности, я поняла, что совершила ужасную ошибку.

После того, как решила начать улаживать дела с ремонтом (потому что старичок в нем нуждался), но не идти до конца, а обустроить три различных помещения, чтобы сдавать их туристам, но самой там не жить.

После того, как решила, что лучше всего будет отказаться от мечты Патрика и вернуться домой в Денвер.

После всего этого, я увидела их.

Я возвращалась к маяку, потому что, во-первых, он принадлежал мне, а во-вторых, у меня была назначена встреча с одним из подрядчиков, чтобы осмотреть участок.

С тех пор, как мне сделали предложение, я побывала там три раза, и видела, как крепкие побеги изумрудно-зеленых стеблей и листьев тянутся вверх, выделяясь на фоне зеленеющей (но еще не полностью проснувшейся от зимней спячки) весенней травы, поразительным изумрудным сиянием.

Но прошло уже несколько дней с тех пор, как я была там в последний раз.