Плен – не подчинение (СИ) - Рай Ангелина - Страница 27

Я положила блокнот на ноги — надо было как-то убивать время. У меня не получалось так красиво, как у Лайфа, но я все равно дорисовала нос и губы. Оставались только те странные узоры на лице. Вспомнить бы их. Закрыла глаза всего на секундочку… А увидела брата. Мы сидели на какой-то цветочной поляне и любовались закатом.

— Это случится сегодня. Я чувствую. Кости ноют. Тебе лучше уйти подальше на всякий случай.

— Ты никогда не обидишь меня. Я знаю, — заверила я и сжала его ладонь.

— А ты никогда не отстанешь, — хмыкнул он. — Я знаю.

Я тоже улыбнулась, положила голову на его плечо. И в этот момент вспомнила его имя. Колтон. Колт.

Прошло не больше часа, когда я в диком ужасе с душераздирающим криком и слезами на глазах снова и снова звала его, тянула к нему руки и пыталась приблизиться. Но ничем не могла помочь. Он корчился от боли, перекачивался по траве, немыслимо изгибался и издавал ужасные звуки. Рыки. Вой. Скулеж. Скулеж…

На нас ясно светила полная луна, и Колтон, как бы больно ему ни было, не мог оторвать от нее глаз, словно был одержим этим волшебным сиянием. Оно и меня манило, но не настолько. Я смотрела на брата и страдала вместе с ним. Что-то терзало его, какая-то сила рвалась из него, ломая кости с противным хрустом. Сколько это длилось? Двадцать минут? Час? Два? Мне казалось, что всю ночь. Он то замирал на мгновение, то ревел с новой силой, пугая меня до дрожи и рыданий. Я так хотела отнять хотя бы часть его боли, но знала, что это лишь его бремя. Колт должен был сам бороться с монстром в себе. Он не собирался его выпускать. И все же…

«Не говори ему»

Лицо Марины врезалось в сознание вместе с предостережением, забирая воспоминания. Я проснулась с выскакивающим от страха сердцем. И тут же наткнулась на фигуру Лайфорда. Он сидел на краю кровати прямо напротив меня. Уставший, строгий. Другой. С какими-то мрачными мыслями в своей голове. И уже было утро.

— Помнишь, ты хотела прогуляться? — спросил он без какого либо предисловия и поставил передо мной пару таких же уродливых сапог, в которых ходил сам. Только моего размера и внутри был мех.

— Ты хочешь избавиться от меня? — озвучила первую напросившуюся мысль, от которой расползлась нервная улыбка. Мужчина тут же покачал головой и тяжело вздохнул.

— Нет, Рин-Рин. Точно не хочу. И не отпущу тебя ни при каких обстоятельствах. Но ты должна вспомнить, кто сделал это с тобой, малыш. Это важно.

Не говорить ему. Марина ведь Лайфорда имела в виду? Она знала, что через много лет я потеряю память и окажусь с ним. Она предвидела это? Кто она? Ведьма? Черт возьми, ведь я сделала, как она сказала, и это подействовало. Как не поверить, если я вспомнила? Кто тогда то чудовище, в которого всего за одну ночь превратился мой брат?

— Да, — ответила я. — Я должна. Мы пойдем по следам машины?

— Сегодня начнем с этого, — подтвердил Лайф. — Но далеко заходить не будем. И ты будешь слушать меня. Если мы встретим кого-то, ты спрячешься. Поняла?

Я кивнула машинально, думая только о словах Марины. Я все равно расскажу ему. Вероятно, он посчитает меня сумасшедшей. Или поверит, потому что окажется таким же сумасшедшим.

Я пыталась себе представить этот разговор во время завтрака. С чего начать? «Ты веришь в ведьм, Лайф? Кажется, я встретила одну такую в прошлой жизни, а теперь она в моей голове и просит не говорить о ней. Передай соли».

— Тебя не было всю ночь? — спросила вместо этого. — Ты видел того медведя?

— Он меньшее из всех зол, которых тебе стоит опасаться, — ответил Лайф туманно, продолжая сверлить меня пытливым взглядом.

— А что большее? Ты скажешь мне, от кого скрываешься здесь? Кто-то может напасть на нас?

Он стиснул челюсти. И все еще не собирался посвящать меня в свои тайны. Потому что не хотел напугать, или потому что не доверял и все еще считал подосланным шпионом?

— Расскажу, когда будет необходимость, — ответил он. Разве не понимал, что сам и создавал это напряжение? Я была готова подстроиться под него, когда он был открытым и ласковым. Но когда появлялся хмурый Миша, мне хотелось и на себя накинуть защитный панцирь.

— Что тебе снилось? — спросил он.

— Расскажу, когда будет необходимость, — ответила его же словами и отставила пустую тарелку. Лайфу ответ явно не понравился. Он преградил мне путь, и я подумала, что сейчас начнутся неприятности, но канадец просто коснулся моего лица, чтобы приподнять подбородок. А я уже и не ждала поцелуя. Тем более, настолько легкого и нежного, что мужчине вовсе не свойственно. Лайфорд был каким угодно, но только не легким.

— Прости. Я задница, — признание и вовсе тронуло. Я засмеялась и покачала головой.

— Зато какая!

Направляясь к полкам с одеждой, я шлепнула его, и он тоже улыбнулся. Вот об этом я и говорила! Температура между нами могла поменяться за одну секунду, и она всегда зависела от него.

Канадец протянул мне штаны и свой самый плотный свитер. И когда я одела все это, дал еще один комплект такой же одежды.

— Еще?

— Там холодно. Мы проведем на улице больше двух часов.

Подумав, что он прав, я надела все в два слоя. Но на этом мужчина не успокоился. На мне уже были шерстяные носки, но Лайф заставил меня надеть еще одни, затем шапку и шарф, и поверх всего этого замотал меня в бабушкин шарф, как какую-то матрешку. Я чувствовала себе бабочкой в коконе, и смотрела на мужчину не очень приветливо, когда он застегивал на мне шубу.

— Я не смогу ходить, — заворчала я.

— Мы возьмем снегоход, — обрадовал Лайф. Действительно, обрадовал. — Но в прошлый раз после катания ты слегла на неделю. В этот раз я позабочусь, чтобы ты вернулась домой здоровой.

Сказал мистер Мороз, у которого из одежды были только спортивки и куртка на футболку.

— А кто позаботиться о тебе?

— Я родился в Канаде, помнишь? А ты горячая девочка.

Хмыкнув, я вложила ладонь в его руку, мы пошли на задний двор. Пришлось объезжать крутой склон, с которого я свалилась. Мы ехали довольно долго, маневрируя между густыми деревьями. Но в какой-то момент правая лыжня снегохода провалилась под снег, и мы с Лайфом свалились. Мне было даже немного смешно оттого, что я с трудом смогла перекатиться на сторону и выползти в своем дурацком экипированные матрешки. Но только до того момента, как я не увидела три стоящие рядом березы. Они были спилены на высоте моего роста. И они что-то мне напомнили. Воспоминания потекли ручьем.

— Рин? — позвал Лайф, заметив, что я застыла, так и не встав. Он вытащил меня из снега и сам посмотрел на обрезанные стволы. Подошел ближе, потрогал.

— Я точно видела их раньше, — указала на них пальцем и наклонила голову. — Вверх тормашками. Точно! Была ночь. И меня несли. Голова раскалывалась, как после похмелья. Я была…

В клубе. Я была в ночном клубе где-то… в Японии? Черт возьми! Там было очень много неонового света и азиатских девушек в разноцветных париках. Я пила коктейль и веселилась. Мне было хорошо, правда! Я даже танцевала. Но никто там не привлекал меня. Мужчины раздражали. Каждый раз, когда подкатывал очередной, я отшивала его. Но один меня впечатли. Он был европейцем, так же выделялся в толпе, как и я. И он угостил меня выпить. А следующим, что я помнила, как меня тащили на плече. Уже здесь, в России, в снежном царстве.

— Рин?

Лайф позвал меня, но не оборвал картинки, они нахлынули лавиной. А я остановила его жестом, продолжая прислушиваться к себе.

— Не могу вспомнить лицо. И имя не могу. — Я зло стиснула челюсти и хмыкнула. — Оно словно вот-вот здесь, но ускользает.

— Что он говорил или делал? Это помнишь?

Облизнув губы, я прошла мимо этих берез. Лайф молчаливо последовал за мной, но я спиной чувствовала его напряжение.

— Мне было холодно. На мне было клубное платье и туфли. Но мои ноги так и не коснулись снега. Я сказала, чтобы он поставил меня. Он опоил меня чем-то, так что я почти не чувствовала тела. Даже сжать кулак не смогла. И думалось плохо. Я увидела эти деревья, а потом…