Плен – не подчинение (СИ) - Рай Ангелина - Страница 33

Он встряхнул меня опять. Даже слез с меня и поднял, и теперь я увидела, что на нем остались только огрызки от штанов. Остальная одежда разорвалась во время обращения.

— Кто такая Блэр? — спросила я.

— Ты не помнишь Блэр? — с сарказмом спросил он и начал стягивать с меня шубу. Я зашипела, когда он сдернул рукав с больной руки, но когда я оказалась без верхней одежды, смога увидеть, что рука действительно сломана и опухла.

— Хотя, в это я могу поверить, — ответил он за меня и надел шубу. — Ведьма должна была заблокировать воспоминания о себе в первую очередь. Чтобы я не догадался, кто с тобой поработал.

— Я не понимаю, о чем ты, — проговорила я, пусто смотря перед собой. Холод напал мгновенно, кусая за плечи, живот и спину.

— Ничего, ты поймешь, — с равнодушным цинизмом ответил он. — Я расскажу тебе по дороге.

— Куда? — испугалась я, когда он дернул меня за предплечье здоровой руки и потянул за собой.

— Ты ведь хотела выбраться из этой дыры? — спросил Лайф. Меня пугало его веселье и напускная беззаботность. Так и хотелось долбануть его по голове и заорать: «Прекрати! Это же не ты! Верни мне моего Лайфорда». Но, кажется, я замерла снаружи. Внутри меня кипела жизнь, но она была закрыта плотными стенами, за которыми я привыкла прятаться от реальности.

— Я отвезу тебя в Канаду. Прямо на ковер в альфе. Ведьма должна была предугадать такой ход событий. Жаль тебя расстраивать, Рин-Рин, но, похоже, даже Колтон не особо ценил твою жизнь, раз позволил сделать приманкой. А теперь они с Блэр получат расплату.

— Ты отвезешь меня к тому, кто убил моих родителей? К главному Хейлу? — процедила я, чувствуя, как ненависть пробивает стену и рвется наружу.

А Лайфорд в ответ опять жестоко рассмеялся. Развернулся ко мне и схватил за волосы, задирая мое лицо, чтобы смотрела в его злющие глаза.

— Ты сама Хейл. Ты Тарин Хейл.

Я смотрела на него во все глаза и просто не понимала, что за бред он мне сейчас несет.

— Ты просто не в себе, — выдала я логичное объяснение всему, что происходит.

— После того, как чудом выжил? — процедил он. — Да ты просто удивляешь своей проницательностью.

Яд так и сочился из него, обжигая меня изнутри. Его жестокость и грубость ранили так сильно, потому что я все еще не хотела принимать тот факт, что он не человек. Но теперь он говорил мне действительно страшные вещи.

— Я не в себе от ярости, Тарин, это так, — выдавил из себя Лайф и, отпустив мои волосы, опять дернул за собой. Мы шли быстро, и я оторопело смотрела на его голые ступни, шагающие по снегу. Я не замечала этого раньше, а должна была. Все подсказки были передо мной.

— Я даже не помню, что меня зовут Тарин, — прошептала я, спотыкаясь на каждом ходу. — А ты мне говоришь, что я Хейл? Это какой-то бред!

— Заткнись! — заорал он. — Не знаю, что с твоим зверем, но он явно не чувствует опасности. Так что пора подключить мозг и понять, что лучше тебе молчать прямо сейчас и не бесить меня еще больше.

Будто бы я не пыталась включить его. Моя голова готова была взорваться от того количества информации, что вывалилась за последний час. Но то, что я одна из них, никак не вписывалось в рамки моего мировоззрения. Я качала головой и отбивалась от слов Лайфорда всеми силами.

Я не одна из них. Нет. Не могу быть. Тогда бы это значило, что я тоже…

Когда перед глазами показался снегоход, меня охватила паника.

— Я не поеду с тобой, — проговорила я, попытавшись вырваться. Ни черта у меня не вышло. Лайфорд просто с рыком поднял меня на руки и усадил себе на колени. И пока я шипела, царапалась и вырывалась, он завел двигатель и тронулся с места.

— Я же говорил тебе, — процедил он на мое ухо зловеще. — В нашу первую встречу, помнишь? Ты пожалеешь.

Я задрожала от холода, от безнадеги разрывало душу. Но еще больше хотелось расцарапать ему глаза. И когда мы остановились у хижины, я была переполнена злостью.

Лайфорд живо слез вместе со мной, но не пошел в дом, а потянул меня на задний двор. В каждом его движении чувствовалась ярость и безграничная сила, которою он даже не пытался контролировать, не заботился, чтобы быть нежнее со мной. Отбросив дрова, он достал из нычки тот свой рюкзак и закинул на одно плечо. Меня отпустил, но лишь для того, чтобы схватить канистру с бензином, который слил с машины, и начать обливать им дом.

— Что ты делаешь? — ужаснулась я.

Он не ответил. Как будто я просто перестала существовать для него. Верно.

Тогда почему я до сих пор еще держусь за него? Почему стою здесь и смотрю на его спину? Чего жду, на что надеюсь?

Я плюнула на все и побежала. К снегоходу, ведь ключи остались в замке. Лайф и головы не повернул, хотя наверняка услышал мои шаги. Я села на сиденье, и даже смогла завести мотор одной рукой. По стене дома поползли языки пламени одновременно с моим резким рывком. И я тронулась с места, стараясь набрать скорость так быстро, как это возможно, и направлять снегоход по прокатанной колее, чтобы его не занесло в сугроб. Адреналина было столько, что даже холод и боль на какое-то время отступили. Но только не чувство опасности, не безнадега. Он ведь догонит…

Догнал.

Спустя какие-то секунды на ходу запрыгнул на снегоход позади меня, и быстро перехватил руль. А меня приподнял, развернул к себе боком и зло процедил, касаясь губами виска:

— Все пытаешься от меня избавиться?

— Я не пыталась до того, как узнала, кто ты. Куда ты меня везешь, Лайфорд?

— Домой, — ответил он издевательски.

А я могла смотреть только на горящее пятно вдалеке. Домой? Он только что безжалостно поджег место, которое стало моим первым домом. И в том огне сейчас полыхало все, что я считала самым ценным в своей жалкой жизни. Теплый очаг, мягкая шкура, старенькое кресло, скрипучая кровать, моя первая елка со старинными игрушками, баня с запахом хвои и эвкалипта, вся нежность и страсть, улыбки, поцелуи. Там горели «Мы». Часть моей души и часть его. Чтобы он сейчас ни говорил. Он умирал вместе со мной.

Придурок.

Меня трясло. Я кричала ему остановиться и даже пробовала спрыгнуть на ходу. Не пустил, конечно. Мы ехали недолго, даже быстрее, чем добирались до домика деда. Густой лес поредел, где-то вдалеке послышался шум проезжающей машины, и я даже мельком увидела дорогу. Он и тут врал. Не так и далеко была цивилизация. Мы подъехали к небольшому железному строению, стоящему совсем недалеко от дороги, Лайф заглушил мотор и снял с плеча рюкзак.

— Ты не сможешь вывезти меня из одной страны и ввезти в другую! — пригрозила я, надеясь, что он, наконец, и сам включит мозг. — Без документов! И в таком виде. Ты посмотри на себя! Напоминаешь безумца без обуви, весь в побоях и с бешеным взглядом.

Он меня не слушал. Сорвал с ворот навесной замок и рывком распахнул их. Внутри был черный внедорожник. Явно получше Нивы.

— Лайфорд! Отпусти меня. Ты сам знаешь, что я…

— Я НЕ ЗНАЮ ТЕБЯ! — заорал он мне в лицо, зловеще наступая. — А ты не обращайся ко мне так, будто знаешь меня.

Я мотнула головой.

— Нет. Этого монстра мне точно не понять.

— Вот именно, — ответил он и, отключив сигнализацию, указал на машину. — Садись. Сама.

Всего два слова, а я нарисовала себе целую картину того, как он вырубает меня самыми разными способами, засовывает в чемодан и сдает в багажное отделение аэропорта. Он бы мог так? Не знаю. Я точно не хотела проверять и уже до чертиков замерзла.

В конце концов, мне надо было просто подумать, как сбежать от этого психа. Я села в машину. Выдохнула. Здесь было не теплее, чем снаружи, но я знала, что это ненадолго. Лайф тут же уселся на водительское, и наши пальцы одновременно потянулись к панели управления климат контролем. Одно долбаное прикосновение, а он зарычал на меня так, будто я его укусила. Я вжалась в спинку сиденья и отвернулась к окну.

— Пристегнись, — бросил он и тут же уколол. — Не потому что мне не плевать. А потому что будет звук.