Друг моего отца (СИ) - Лакс Айрин - Страница 2

Если так хотите, сами охмуряйте Кулагина.

Да она бы и с радостью взялась за это дело, только Кулагин любит девушек помоложе.

Я запираю комнату изнутри, быстро снимаю с себя алое платье.

Напяливаю первые попавшиеся джинсы, свитшот и открываю окно.

Оглядываюсь…

Сумерки — мне на руку.

Я цепляюсь за окно, скольжу по карнизу вбок, оттуда добираюсь до угла здания и спускаюсь по водосточной трубе.

Это удаётся мне легко, ведь подобный трюк я проделывала раз сто, пока бегала тайком гулять.

Оказавшись на мягком газоне, накидываю капюшон и, прячась среди кустарников, добираюсь до места, где Бекетов припарковал свою машину.

Почти у парадного входа. Наплевав на искусно выращенный газон и клумбы.

Хищные, грубые очертания машины вызывают нервную дрожь.

Но ещё больше я нервничаю из-за того, что собираюсь сделать.

Мужчина, курящий возле авто, пугает меня больше, чем все монстры из сказок.

Он высокий, широкоплечий, хорошо сложенный. Не перекачанный, скорее, грациозный, опасный и смахивает движениями на хищника.

Бекетов всегда хорошо одет. Он предпочитает костюмы-тройки, которые сидят на нём безупречно, а белизна рубашек режет глаза.

Я всего один или два раза видела его лицо и запомнила леденящий душу, тяжелый взгляд серо-голубых, глубоко посаженных глаз.

Такой взгляд трудно выдержать на себе.

К тому же мужчина распространяет вокруг себя ауру опасности, которая сигнализирует только об одном — не приближайся.

Словом, я до смерти боюсь Бекетова.

Но признаться, я предпочитаю бояться, а не дрожать от омерзения.

— Бекетов! — зову негромко.

Он быстро поворачивается на звук и безошибочно смотрит в моём направлении.

Хоть я и прячусь в кустах, но чувствую, как ледяной взгляд мужчины пронизывает грудную клетку насквозь.

Марианна

— Это я, Марианна, — говорю таким же горячим шёпотом.

— Чего тебе?

— Вы друг моего отца, Устинова Николая

В ответ Бекетов издаёт звук, похожий на клёкот хищной птицы.

— Я не дружу с мертвецами. Или твой папаша внезапно ожил?

— Нет, не ожил, — стараюсь игнорировать горечь, подкатившую комом к горлу. — Я хочу предложить вам сделку.

— Кажется, тебе только недавно восемнадцать исполнилось! Я не совершаю сделок с детьми и умалишёнными, — цедит с презрением.

— Я уже совершеннолетняя! Значит, не ребёнок. К тому же я психически здорова! Мачеха собирается продать меня Кулагину. Вы же знаете его?

Мужчина молча затягивается.

Я вижу, как вспыхивает оранжевый огонёк на конце сигареты, на миг освещая суровое лицо мужчины, сложенное из одних ломких линий и острых углов.

— Знаю.

— Он мерзкий. Я не хочу к нему! — говорю, словно жалуясь.

— Говоришь, мачеха продаст тебя Кулагину? Отличная новость! — коротко усмехается мужчина. — Значит, скоро она получит деньги и сможет расплатиться со мной по долгам твоего отца.

Ой, что я наделала?!

Боже!

Зря сказала про деньги и продажу себя Кулагину!

На что я надеялась?

Разжалобить каменного истукана?

Всем известно, что у Бекетова нет жалости, а вместо сердца в груди — крошечный, но твёрдый кусок льда.

— Мачеха не сможет с вами расплатиться! — говорю уверенно. — Долг перед вами слишком большой, — говорю наобум.

Но судя по короткому кивку Бекетова я попадаю точно в цель.

— Я предлагаю сделку!

— Сделку? — ухмыляется мужчина. — И какую же сделку мне может предложить маленькая, глупая девочка, едва окончившая школу?

— Лицей! Я окончила лицей, а не школу! — продолжаю говорить, пока мужчина не приказал мне заткнуться и не отвесил пинка под зад. — Вы увозите меня отсюда и прячете так, чтобы мачеха не нашла. Я знаю, вы это можете.

Бекетов отбрасывает сигарету, бесшумным, плавным движением скользит в мою сторону.

Однако хватка его пальцев — сильная и безжалостная.

Он крепко цепляет меня за подбородок и неспешно наклоняется к лицу.

Я чувствую на своём лице его дыхание — с табаком и мятой.

У Бекетова горячее дыхание, но ощущение возникает такое, как будто на меня надвинулся арктический ледяной ветер и за одно прикосновение выстудил из тела все крохи тепла.

— Ты должна предложить мне что-то взамен, маленькая девочка. Что-то очень ценное. Себя можешь не предлагать, — хмыкает. — Я предпочитаю в постели опытных и раскованных женщин, настоящих профессионалок, а не сомневающихся и трясущихся невинных дев.

В постель?! С ним?! Ещё чего захотел!

— Я себя и не предлагаю! Я предлагаю деньги! Я знаю, где папа прятал деньги. На чёрный день. Не только в валюте. В золоте и драгоценностях. Там много… Очень много… Мачеха ничего не знает об этих деньгах!

Бекетов молчит.

Я бросаю осторожный взгляд в сторону дома и вижу по освещённым окнам, как тень мачехи перемещается по гостиной к выходу.

Нужно действовать быстрее и уломать Бекетова!

— Вы ведёте опасную жизнь, а рука не всегда будет твёрдой. В тайнике папы денег столько, что вам хватит на хорошую жизнь и после выхода на пенсию!

— Считаешь, что с меня песок сыплется?!

В ответ я пожимаю плечами.

Я не знаю, сколько лет Бекетову.

Когда я видела его в первый раз, я дала бы ему лет тридцать, не больше.

Во второй раз он произвёл впечатление человека, которому глубоко за сорок…

Да и чёрт с его возрастом!

Спать с Бекетовым я не собираюсь.

— Если там столько денег, почему ты не пойдёшь и не возьмёшь их?!

— Не могу сделать это в одиночку, — придумываю на ходу.

— Ты можешь сказать о деньгах мачехе, и эта корыстная стерва поможет их достать… — лениво возражает мужчина. — Расплатится по всем долгам семьи.

— Могу, конечно! Но для меня это не изменить ровным счётом ничего! Мачеха ненавидит меня и мечтает поскорее избавиться. Даже если я преподнесу ей все деньги на блюдечке, она всё равно продаст меня старому извращенцу!

— Беспокоишься за свою шкуру, — подводит итог мужчина.

— А вы бы не беспокоились на моём месте? — задаю вопрос, испытываю мандраж от нетерпения и накала эмоций. — Мы выиграем. Оба!

Не хочу смотреть на Бекетова умоляющим взглядом, но это получается само собой.

— Щенячьи глаза тебе не помогут, — мгновенно реагирует мужчина.

Марианна

Не хочу смотреть на Бекетова умоляющим взглядом, но это получается само собой.

— Щенячьи глаза тебе не помогут, — мгновенно реагирует мужчина.

В голосе Бекетова звенит острая, опасная сталь.

Нужно собраться и быть твёрдой духом, но я вишу на волоске от гибели и трагические нотки коварно пробираются в мой голос:

— Пожалуйста, помогите. Я не смогу покинуть город незамеченной и точно не доберусь до тайника папы в одиночку.

На самом деле я не знаю ничего о папиных тайниках и планирую сбежать от Бекетова сразу же, как удастся покинуть пределы города.

— Назови место! — требует Бекетов и пальцы на моём горле сжимаются стальными тисками.

— Только после того, как увезёте меня… отсюда! — хриплю. — Клянусь… Клянусь папой, там много золота и денег! Это был неприкосновенный запас папы. Он сказал, на крайний случай, на случай беды.

— И какая же беда сейчас, если ты решила запустить руку в неприкосновенный запас Устинова?

— Кулагин. Мачеха хочет продать меня этому старому, жирному хряку… — всхлипываю.

Горячие слёзы скользят по щекам и капают на мужскую руку.

Бекетов сначала смотрит на свою руку, словно удивился горячей солёной капле, потом пристально вглядывается в моё лицо.

Слышу, как отворяется входная дверь.

Мачеха вот-вот двинется по тропинке к кустарнику…

— Хорошо. Сиди тихо и жди… — командует Бекетов. — Но если ты соврала мне, беги прямо сейчас. Иначе тебе придётся на своей шкуре узнать, что я делаю с маленькими лживыми девочками.