Мертвоводец (СИ) - Довыдовский Кирилл - Страница 30

Позавтракав, мы продолжили путь.

– Почему нет других охотников? – спросил я Чирика. Эта мысль давно не давала покоя. Вроде как, таких как он целая деревня. Не в смысле, извращенцев, матершинников и обжор, а собирателей ценностей. Тут же за неделю ни одного нового человека.

– С той стороны Костлявой, – махнул рукой он. – Кто не хашак, все туда ходят. Добыча лучше и ближе.

– То есть, ты и твои друзья хашаки? – невзначай уточнил я.

Несколько секунд Чирик недоуменно на меня смотрел, затем вдруг стал багроветь. Раньше я за ним такого не замечал, так что разглядывал с интересом. Ей богу, еще чуть-чуть и из ушей пар пойдет…

– М’нака чуга! Жагар дого сахра!..

Фу, я даже успокоился, когда его прорвало, а то еще кровоизлияние заработал бы. Вот же впечатлительный товарищ.

– …шакта ди рыга са!..

На самом деле, я не из одной только любви к прекрасному его злил. Прооравшись, он как правило, начинал что-то объяснять. В этот раз он тоже начал с уточнения, что я самая глупая в мире шакта, вылезшая из самой глубокой тыры на радость всем м’накам в округе, что я принял с пониманием. Потом Чирик заговорил о частностях, и вот тут уже пошла информация. Хашаками оказались не Чирик с товарищами, которые Чирику вовсе не товарищи, а так, шакта приблудная, а те за кем группа какого–то Зомедона, который был должен целую гору всего хорошего Сориму. Сорим, как я понял, это был один из спутников Чирика по засаде, который и подговорил Чирика с остальными подловить Зомедона на возвращении из леса. Оплатой за участие должна была послужить часть добычи, так как Сориму удалось выяснить, что Зомедон отправлялся в лес с другой стороны Костлявой не просто так, а по какой–то наводке. Мол, он точно знал, что сумеет отыскать и принести обратно в деревню какой-то мегаценный то ли гриб, то ли хвост саблезубого страуса.

Но, в итоге оказалось, что Сорим – та еще м’нака, так как ничего особо ценного у Зомедона не оказалось. Как и его самого, кстати. Зомедон отправил в лес только своих людей, а сам остался в деревне, будто думал, что без него справятся. И ошибся. Добытого, по словам Чирика, должно было хватить на пару недель отдыха и чтобы к следующему рейду подготовиться, но не более.

Ситуация стала яснее. Например, я понял, что разборки без привлечения органов правопорядка здесь не редкость. Вероятно, из-за того, что сами походы в лес смертельно опасны. Отряды часто не возвращаются или возвращаются не в полном составе, и ни у кого это вопросов не вызывает. Я хотел уточнить насчет милиции-полиции, но словарного запаса не хватило.

– Да найдем мы тебе телку, найдем! Хоть ты и м’нака…

Да, он подумал, что я беспокоюсь, что без меня всех девок разберут, хотя и неясно как он к такому выводу пришел. Я решил повременить со сложными вопросами, пока не научусь понимать Чирика лучше или, что скорее, не познакомлюсь с кем-то адекватным.

Часа через два впереди показался мост. Точнее не мост, а МОСТ. Чем ближе мы подходили, тем большее впечатление он производил. Словно в родную Сибирь попал. Но если дома это мог быть привет от советского прошлого, то здесь… к мосту даже грунтовка не вела. Когда мы подошли вплотную, проектировщик внутри меня жалко залепетал. Мост был построен в один пролет и опирался только о берега. Общая длина превышала пятьдесят метров, а толщина самого полотна не дотягивала и до ДЕСЯТИ сантиметров. Если бы он был сделан из бетона, пусть сколь угодно армированного, то обвалился бы под собственным весом. Здесь же покрытие оставалось идеально ровным.

Не заметив моих колебаний, Чирик спокойно завел тупорука по насыпи наверх – мост возвышался над рекой на несколько метров – и двинулся на другую сторону. Даже не знаю, почему я так сильно был удивлен. Катастры, ходячие мертвецы и Джонни нарушали привычные физические законы ничуть не меньше. Видимо, что-то профессиональное. Подумав секунду, я плюнул на светло-серую поверхность: не чтобы выразить презрение, а для проверки. Подождал немного, потом размазал.

– Хоть так…

Слюна не впиталась. То, что я сперва принял за бетон, на ощупь оказалось куда сильнее похоже на пластик. Это меня немного успокоило, и я тоже поднялся наверх. И сразу увидел море. Спустя пару километров Костлявая сливалась с широкой синей гладью. А на другом берегу реки через те же полтора-два километра виднелись какие-то постройки.

Да здравствует цивилизация.

***

Первым делом я нагнал Чирика и оттянул его к краю дороги. То есть, не дороги, а ведущего к мосту пустыря, поросшего травой. Не самое популярное местечко.

– …сейчас с такими телками бу… Шакта, чуга! Чего тебе?!

Дотянувшись до домов мертвозрением, я увидел, что людей внутри нет. Мертвецов тоже, но эти всегда ищут, чье лицо обглодать, так что могли и разбрестись.

– Здесь живут?

– Где?

– В этих домах.

Как звучит слово «дом» я знал. Рисовал Чирику на земле квадрик с окошком и оградкой, и была даже надежда, что он понял.

– Легун живет, – ответил рейдер недоуменно. Ну конечно, уж Легуна–то все должны знать… – С бабой своей Тамиской. Только она страшная, да и огромная, вот с такими кулаками. К такой не подойдешь…

«Идиот», – подумал я, мрачно разглядывая постройки. Чирик же размышлял вслух, почему не стоит связываться с бабой Легуна, и какие встанут на пути препятствия, если решишь попробовать. Размер кулаков показывал, как у нас обычно глаз рыбы описывают, которую почти удалось поймать.

– Идем, – толкнул я его.

Мертвозрение отлично страховало от неожиданностей. Но! – я тут же одернул себя – нельзя забывать, что жулы его обхитрили, а значит, дать неверную информацию или вообще отключиться оно могло в любой момент.

На всякий случай, я достал Макаров. Катастры во многом мощнее и удобнее, но пистолет оставался для этого мира оружием незнакомым, что могло дать преимущество. Ну а Черта под рукой, если что. «Телекинез» же, пока мы шли по болотам, успел разрядиться, хотя был сделан из призмы большего размера. Потому бандиты и не использовали его, как оружие? Энергия быстро уходила? Жалко, блин.

Первым, мы подошли к сколоченному из досок загону. Видимо, для не очень крупных животных – со сплошными стенами. Изнутри прилично несло удобрениями… теми самыми, которые шакта. Калитка была открыта: животные либо разбежались, либо их увели. В сторону от дороги уходило еще несколько загонов.

– Куйкун!

Когда я обернулся, Чирик уже держал Черту в руке. Я дернул пистолетом вверх, но, к счастью, не выстрелил. Попутчик целился не в меня, а в рванувшую из последнего загона ящерицу. Не такую, на которых я охотился в лесу – заметно крупнее. Телосложением она напомнила растолстевшего после кастрации кота. Выстрелив, Чирик подбежал к трупику, достал нож и принялся тушку потрошить и подсаливать. Закончив, закинул ее в отдельный мешок на тупоруке. Видимо, этих «куйкунов» здесь и выращивали.

После мы подошли к домам, которые… очень напоминали земные. Единственное, что бросилось в глаза – стеклянная входная дверь. Стекло непрозрачное, желтоватого оттенка. Необычно, но не более. В остальном обычная дача. Ни дыр в стенах, ни алтарей для принесения в жертву девственниц перед порогом. Все знакомо и сугубо практично. Либо Земля и этот мир имели общие истоки, а то и вовсе каким–то образом пересекались. Либо отличий и не должно было быть много. Окна не круглые, и не в форме пятнадцатиконечной звезды, потому что квадратные проще сделать. Вокруг дома нет рва с водой и кольями, потому что туда может свалиться ребенок или кто–то из соседей – вместо этого обычная оградка с калиткой. Если общество существует достаточное время и на значительной территории, и ничто не препятствует технологическому и культурному обмену, оно во всех уголках будет более–менее одинаково. И не будет сильно отличаться от такого же общества, пусть из другого мира. Разумеется, при условии, что его населяют не говорящие кристаллы, а такие же человеки со схожим списком потребностей.