Мертвоводец (СИ) - Довыдовский Кирилл - Страница 49

– Ага! – согласился Кевин. – Очень смешно!

– И очень глупо, – добавила Диана. – Кассандра родилась через четыреста кругов после смерти Илиоторы. Если бы еще Илиотора приснилась Кассандре, то ладно. Но обратного произойти никак не могло.

– Если забыть о теории, что Илиотора обладала даром прозревать будущее…

– Я не буду больше об этом спорить, – строго ответила Диана.

– От былек тоже бывает польза, – пожала плечами Луиза. – Правда, ведь?

– Наверное, – ответила принцесса.

Ила перестала читать быльки, но, конечно, не перестала пытаться проникнуть в мысли Волшебниц, понять, как они выбирали свой путь, чтобы… не ошибиться выбирая свой. Дневники из всех четверых вела только Альбина, от остальных осталось совсем немного того, что стоило считать достоверными источниками – слишком давно они жили.

Илиотора – основательница династии Тарлиза, родилась более полутора тысяч кругов назад. Она создала Сайнесс в том виде, в котором он существовал сейчас. Даже официальное летоисчисление начиналось со дня ее восшествия на престол. Незадолго до которого она сумела одолеть в схватке сошедшего с ума Регана. Больших подробностей о ее жизни не сохранилось. Считалось, что она изобрела первый манус, потому что как раз в ее времена после создания стены Регана и окончания войны с Дарконом стало резко уменьшаться количество истинных магов. Собственно, тогда впервые и появился этот термин. До этого всех кто мог колдовать без катастров, называли просто магами.

О Кассандре Тарлиза, наоборот, осталось предостаточно сведений. Она прожила больше двух сотен кругов, и считалась самым талантливым полководцем и боевым колдуном со времен Эпохи Магии. За годы правления она установила протекторат Сайнеса над Слаей, Дзаном, Таликой, Крессом, который позже переименовали в Кресскую республику. И полностью уничтожила Тавронию – одно из самых влиятельных государств того времени. На его месте образовалось то, что какое-то варемя спустя стали называть Свободными Домами. Насколько Ила поняла из объяснений леоны Сераноры «свободными» они являлись лишь формально и зависели от Сайнесса ничуть не меньше, чем Канитон, Аминтрозал или те же Дзан с Таликой. Ну и первой головой в ее истории стояли многочисленные победы над извечными соперниками Сайнесса на Аноре – Онорией и Саром. В Битве Красной Ночи столкнулись два последних Скайрона, оставшихся после Эпохи Магии, и Скайрон Сайнесса под управлением Кассандры разрушил Скайрон Сара. В самом конце жизни Кассандра перебралась на Дикий, где еще успела победить первого Мертвого Короля. На фоне всего остального, это и не считалось особо за достяжение.

Ила самым внимательным образом прочитала мемуары Саймона Тайвза, который несколько десятков лет входил в могущественный кабинет при Кассандре. Саймон отзывался о Кассандре, как о невероятно деятельном, отвественном и постоянно самосовершенствовавшемся лидере. В общем, был преисполнен восхищения. Учитывая, кто такие Тайвзы, ничего удивительного. Леона Серанора описывала Кассандру еще менее двусмысленно:

– Баба с двумя хирами, – ответила мать-императрица, когда Ила спросила. – Причем, каждый по колено.

Третьея Волшебница – Сомерона Тарлиза, родилась около пятисот кругов назад. И, кстати, была единственной из Волшебниц, кто не посещал Дикого Материка, хотя отчего-то об этом обычно забывали. Императрица Сомерона вообще считаное число раз выбиралась за пределы Лайта, проведя жизнь в исследованиях. Страной, фактически, при ней управлял консорт – Георг Саме. Сама же Сомерона в историю вошла, в первую очередь, как создательница Сияния. Катастра невероятной силы способного полностью излечить абсолютно любой недуг. Считалось, что даже обезглавленного человека с помощью него можно было спапсти от смерти, если успеть поднести артефакт к отрубленной голове. Причем, голова не приростала обратно к телу, а выращивала из себя новое тело…

– Фу, гадость! – Кевину не нравилось вспоминать такие подробности.

– Я, кстати, согласна, – как и Луизе.

Сияние могла использовать только истинная волшебница. Артефакт хранился в сокровищнице императора. И это была одна из главных причин, побуждавших Илу к тому, чтобы поскорее войти в силу. Даже в Саду Жиневьевы, где работали лучшие маги–целители Лайта, почти ежедневно умирали люди. И она могла бы это прекратить.

Больше всего чувств в Иле вызывала последняя из Волшебниц – императрица Альбина. Самая молодая… точнее, меньше всех прожившая. Притом, что дверей она открыла ничуть не меньше своих предшественниц. Одержала победу над безумцами из альянса Старой Луны, чем спасла, возможно, сотни тысяч жизней. Клеш – возможно, сильнейшее оружие после Скайрона – теперь хранился в императорской сокровищнице, и было бы хорошо, если бы он остался там навсегда. Кроме того, Альбина сумела получить для Сайнесса магоэлемент с 34 ядрами, уничтожив Главное Древо на Диком Материке. Благодаря чему Скайрон снова обрел возможность вступить в бой.

И, конечно, самое главное… Кенор Сутра – второй Мертвый Король. Кажется, кроме нее теперь мало кто знал, что у него вообще было имя. Она никогда не слышала, чтобы его называли не Мертвым Королем, или Чудовищем, или Гнилым. В общем, как угодно, но не по имени. Было лишь одно исключение – дневники Альбины Тарлиза. В них она всегда называла его Кенором Сутра. И было даже одно место, где…

«…разрозненные и дикие, как и сам материк, племена были объеденены силой и волей молодого правителя. От одного появления Кенора сайнессцы и онорцы, сарцы и ноты, нормодцы и слайцы забывали о всех распрях, чтобы встать перед угрозой, что грозила уничтожить фактории…»

Восхищение – вот, что Ила чувствовала в этих словах. Это было первое упоминание о Мертвом Короле в дневниках Альбины. Оно относилось к ее первому путешествию на Дикий. В тот сезон инуи и тотиро из глубин Леса, неожиданно атаковав фактории, едва полностью их не уничтожили. Черный Лес и Мель полностью обезлюдели. Если бы не действия Альбины и Кенора Сутра – скорей всего, то же самое случилось бы и с остальными. Правда, нигде в летописях или дневниках не осталось сведений о том, что они как-то сотрудничали, но при этом Альбина явно была в курсе его дел. Иле даже иногда начинало казаться…

– Это так романтично! – мечтательно произнесла Луиза.

– Нет никаких оснований… – начала Диана, но Луиза перебила.

– Да ну тебя! Ты только представь какие эмоции! Какие чувства!

– Они ведь убили друг друга, – заметила Ила.

– Ну что сделаешь? – без особого разочарования повела глазами Луиза. – Поссорились. Может, она пиоты разукрасила, а он не похвалил?

– Это, конечно, веская причина, – с серьезным видом согласилась Диана.

– Конечно! – наставительно подтвердила Луиза. И спустя мал добавила мечтательно. – Мужчины такие бесчувственные…

Диана хмыкнула, но спорить не стала. Луиза нередко отпускала подобные высказывания. Учитывая, что у них не было опыта неформального общения с мужчинами, не совсем ясно на основе чего она делала эти выводы.

– Я очень наблюдательная.

***

Еще до того, как они отплыли, Шонут Лотус сообщил ей то же, что и Дунатан Орегова. На Синюю скалу напали поднятые. Он сумел связаться с кем-то из держателей по своему дублю.

– Мы с братом хотим помочь, – сказал ключник Мели, догнав их уже у пристаней.

– Чем? – спросила Ила, немного удивившись.

– Там может оказаться много измененных. Лишний манус не помешает.

– Жертвенные Саме, – хмыкнула Луиза. – Жаль райма под рукой нет, обязательно бы записала, а то ведь не поверит никто.

Ила и сама подумала о том же. Терикан же и вовсе, как заметила принцесса, едва заметно подобрался. Добровольцев, присоединяющихся к команде в последний момент, защитник любил почти так же, как Колин овощи, которыми они обычно ужинали.