Караул под «ёлочкой» - Чебаненко Сергей - Страница 27

- Гм... Думаю, он может обратиться в особый отдел дивизии, - Чекмаев принялся загибать пальцы. - К подполковнику Жукову или кому-то из его замов. Может еще попытаться связаться с нашей следственной группой в Ленинске.

- Со следаками я уже договорился, - сообщил Контрразведчик. - Они выслушают нашего лейтенанта и порекомендуют ему переключиться на другие интересы. Каждый, мол, должен заниматься своим делом, товарищ лейтенант. Что касается особого отдела дивизии и службы Жукова... Вот что, Константин, загляни-ка сегодня к ним и от моего имени попроси вот о чем. Если Макарьев к ним обратится, его нужно внимательно выслушать, принять информацию к сведению и в очень корректной форме отшить. Добро?

- Ясно, Вадим Алексеевич.

- И вот еще что. Макарьев очень дружен со старшим лейтенантом Михаилом Зелениным. Друзья - не разлей вода. Поэтому через командование полка нужно срочно убрать Зеленина от Макарьева. Пусть с завтрашнего дня его командируют куда-нибудь подальше. Например, на завод в Подмосковье, получать новое оборудование. Недельки так на две.

Перехватив непонимающий взгляд Чекмаева, Контрразведчик пояснил:

- Пусть Макарьев останется наедине со своими размышлениями, выводами и подозрениями, поварится в собственном соку, позанимается собственным расследованием. Он дилетант, и рано или поздно сделает

что-то такое, что неминуемо привлечет к нему внимание того человека, которого мы с тобой, Костя, пытаемся найти. Нам сейчас главное вынудить агента начать действовать. Только так он может обнаружить себя.

- Вы уверены, что Макарьев способен выступить в качестве приманки для Агента? - усомнился капитан.

- Вряд ли стоит считать его только приманкой, -возразил Контрразведчик. - Макарьев - это полноценный игрок в нашей операции. Для агента он должен стать постоянным раздражающим фактором. Дамокловым мечом, висящим над головой.

- А если агент пойдет на активные действия?

- Другими словами, ты хочешь сказать, что мой план может оказаться опасным для жизни нашего лейтенанта?

- Вадим Алексеевич, я не уверен, что у Макарьева хватит сил и опыта противостоять действующему здесь агенту. И это может оказаться действительно опасно...

- А мы с тобой на что, Костя? - Контрразведчик лукаво прищурил веки. - Твои парни не должны глаз спускать с Макарьева. Бдить денно и нощно. И одновременно очень внимательно следить за всем, что происходит вокруг нашего лейтенанта. Для нас может иметь значение малейшая мелочь.

- Постараемся ничего не упустить, Вадим Алексеевич.

- Да, уж постарайтесь... Так, а что нового у нас по смерти майора Бехтерева?

- Я утром звонил в Москву. Эксперты пока затрудняются точно установить, каким ядом он отравился... Или был отравлен.

- Ты-то сам как считаешь? Он сам на себя руки наложил или это убийство?

- Я подробно изучил личное дело Бехтерева. Разговаривал с его сослуживцами... - капитан полистал свой блокнот. - Глуховцевым, Черновым, Лопатиным... Составил психологический портрет майора Бехтерева...

- Да Бог с ним, с психологическим портретом, -нетерпеливо прервал Чекмаева Контрразведчик. - Ты сам как считаешь: это самоубийство или убийство?

- Я считаю... - капитан немного смутился. - Я считаю, что мы имеем дело с убийством, Вадим Алексеевич.

- Угу, - Контрразведчик нахмурил брови, и какое-то время молча разглядывал сидевшего напротив офицера. - Я, Костя, знаешь ли, не люблю делать поспешных выводов, но в этом случае с тобой полностью согласен... Правда, досье на Бехтерева я не изучал, но за то время, которое я нахожусь здесь, мы с майором несколько раз беседовали. И даже выпивали в одной компании... Можешь поверить моей интуиции, Бехтерев так же похож на самоубийцу, как наш общий знакомый генерал Шумилов на последнего китайского императора.

- В психологическом портрете Бехтерева тоже полностью отсутствует склонность к суициду, - оживился Чекмаев. Ему все-таки очень хотелось похвастаться перед Вадимом Алексеевичем плодами проделанной работы. - Хотя, конечно, чужая душа - потемки...

- Разумеется, мы с тобой можем и ошибаться, -продолжал размышлять вслух Контрразведчик. - Один процент из ста я, конечно, оставляю для версии самоубийства. Но с позиции остальных девяносто девяти процентов, выводы напрашиваются весьма любопытные...

- С какой стороны не подходи, а Бехтерев все-таки так или иначе был связан с группой душманов, - пожал плечами Чекмаев. - Своим звонком Макарьеву он очень точно наводил караул на цель.

- А случайное совпадение ты исключаешь полностью?

- Теоретически, конечно, все возможно. Но практически...

- Н-да, - Контрразведчик задумался. - Ну, а тогда, Константин, вот что получается... Ну-ка, давай вместе пораскинем мозгами.

Он пододвинул к себе чистый лист бумаги, достал из нагрудного кармана рубашки цанговый карандаш и стал рисовать на листе прямоугольники и круги, время от времени соединяя их стрелками:

- Будем считать, что Бехтерев - активный участник событий. Сразу возникает вопрос о мотивах его действий. Поставь себя на место Бехтерева. Предположим, ты - резидент чужой разведки. Или пусть даже простой агент, просто исполнитель...

- Не простой агент, - возразил Чекмаев, - а получивший приказ на крупнейшую диверсию. Заметьте, Вадим Алексеевич, в мирное время. Но даже при таком раскладе Бехтерев никак не тянет на роль вражеского агента. Глупость получается: он звонит Макарьеву, наводит караул точно на диверсионную группу - и сразу кончает жизнь самоубийством. Чепуха!

- Да, что-то явно не вяжется, - Контрразведчик озабоченно вздохнул. - Логичнее предположить, что Бехтерев - все-таки не был агентом. Но о планах настоящего агента он, видимо, знал. Знал и о маршруте движения группы. Он звонит Макарьеву и наводит его на афганцев... А дальше действительно начинается что-то несуразное: став активным участником событий, он тут же раскаивается и принимает яд.

- Снова неувязка, Вадим Алексеевич. Если Бехтерев - раскаявшийся пособник агента, почему он в своей предсмертной записке не назвал имя врага?

- Может быть, он не знал этого имени? С ним могли общаться только через «почтовый ящик»...

- Если это так, то тогда вообще непонятна роль Бехтерева в этой истории. Имени агента он не знает, а маршрут движения диверсионной группы ему хорошо известен.

- Нестыковочка получается... - согласился

Контрразведчик. - Да, Константин, скорее всего мы с тобой пока что-то не понимаем, чего-то не улавливаем в происходящих событиях...

17.

1 сентября 1988 года.

Космодром Байконур, Ленинск.

Кафе «Снежинка».

Ровно без пятнадцати восемь Макарьев сидел за столиком в кафе «Снежинка». Посетителей оказалось совсем немного, и Антон выбрал столик у самых окон.

Окна «Снежинки» выходили на площадь имени академика Королева. Даже сквозь шторы из желтоватого тюля, Антону хорошо был виден памятник Сергею Павловичу Королеву, небольшой сквер и здание технической библиотеки. В золотисто-оранжевых лучах заходящего солнца обычные пятиэтажные дома вокруг площади превратились в подобие высоких крепостных стен, окружающих светлый сказочный городок, сложенный из розового мрамора и желтого кирпича и усыпанный блестками изумрудной крошки. Длинные, ломкие, причудливые тени, которые отбрасывали люди, деревья и дома, казалось, жили своей собственной жизнью, суетливо перемещались, кружились в хороводах, совмещались в единое целое и снова расходились.

«Сказочное королевство, - усмехнулся Антон, жмуря глаза в теплых лучах вечернего солнца. -Королевство, в котором живет прекрасная принцесса по имени Ульяна».

Личная жизнь у Антона Макарьева как-то пока не складывалась. Во время учебы в институте он был влюблен в свою однокурсницу, но судьбе было угодно, чтобы их любовный союз не состоялся. Здесь, на космодроме, у Антона было несколько ни к чему не обязывающих романчиков, каждый из которых так и не перерос в длительные и серьезные отношения. Нынешним летом во время отпуска, проведенного в родном городе, Макарьев познакомился на дискотеке с симпатичной молоденькой женщиной, но, как оказалось, и его, и ее интересовала только физиологическая составляющая возникших симпатий. Их любовная связь разорвалась раз и навсегда в день отъезда Антона на службу. Девушка однозначно дала понять, что ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем не собирается менять веселую и свободную жизнь в крупном городе, на брачные узы и тихое семейное существование «где-то у черта на куличках».