Функции памяти (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 66

Вообще у Вселенной, если она действительно разумна, неплохое чувство юмора. Только благодаря этому могли сойтись в своё время молодой и выдававшийся тогда исключительно габаритами лейтенант космофлота и чрезвычайно талантливая арфистка, которой пророчили великолепную карьеру.

То ли не убедили, то ли сама она не очень-то желала такой карьеры, но юное дарование проявило неожиданную твёрдость и железный характер совсем не там, где ждали родители и учителя: прихватила единственный чемодан, электронную арфу и упорхнула со своим молодым Львом на край Солнечной империи. Знакомы они к тому моменту были меньше месяца, но мама всегда говорила: сердцем почувствовала, что счастье — там. И даже вроде бы угадала.

Вообще, стоило бы раньше провести историческую параллель. От мысли, что это у меня семейно-наследственное, стало гораздо веселее.

Проболтали мы в итоге долго. Нидар, который поначалу сидел рядом и прислушивался к незнакомой речи, отвлёкся на какую-то книжку и только настораживал уши, когда звучало его имя. А потом и вовсе перестал обращать внимание — не то увлёкся чтением, не то просто привык. Когда я распрощалась, Нир этого поначалу тоже не заметил. Пришлось привлекать к себе внимание, поднырнув под локоть мужчине и забравшись на колени, вытесняя книгу. Рыжий неопределённо хмыкнул, но возмущаться не стал.

— Разговор пошёл тебе на пользу, — заметил харр, почёсывая меня между ушами. Всё-таки до чего приятное ощущение… — Мне кажется, ты повеселела.

— Не кажется, — заверила его. — Я очень соскучилась по маме, здорово было увидеться хотя бы так.

— Когда они прилетят?

— Нескоро. У отца служба, не получилось взять отпуск, так что в лучшем случае через пару-тройку месяцев. Жалко, конечно, но… знаешь, мне в самом деле полегчало. Наверное, нужно было по душам поговорить с кем-то родным.

— Твоя мама не очень расстроилась?

— Она приняла известие философски, — хмыкнула я в ответ. — Но отец тебя одобрил, поэтому она за меня спокойна, и уши её не смутили. Вообще надо бы завести тебе шимку с переводчиком, а то неудобно, что ты имперского не знаешь. Я думаю, после храма будет легко разобраться, у них похож принцип управления. Ты не против?

— Нет, не против. Это было бы забавно, — спокойно согласился харр. Что такое шимка и для чего она нужна, я ему подробно рассказывала раньше, так что Нидар неплохо понимал, на что соглашается.

— Надо только спросить у Дмитрова, возможно ли вообще такое устроить. Лучше бы какую-то урезанную версию, без определения личности, чтобы только переводчик и терминал связи…

Нир согласился. Потом мы несколько минут уютно помолчали. Мужчина продолжал почёсывать и слегка массировать мне голову — кажется, ему тоже нравился этот процесс. А я поймала кончик его хвоста и мучила пушистую кисточку — теребила мех, водила кончиком по ладони и собственному лицу.

— Так странно, — рассеянно пробормотала себе под нос. — Обычно кажется, что жизнь такая длинная, и всё как-то постепенно происходит — учишься, учишься, потом работаешь — тоже медленно, постепенно разбираешься в своей профессии. А потом — хлоп! — и вдруг за пару дней всё меняется до полной неузнаваемости.

— Ты опять загрустила? — с лёгким укором спросил рыжий.

— Нет, — пробормотала негромко, потом повторила уже твёрже, громче, даже отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. — Нет, наоборот, мне сейчас хорошо. Очень хорошо и уже совсем не тревожно. У меня есть родные, пусть они и далеко, есть ты и прямо здесь. Я тебя люблю, и, кажется, этого вполне достаточно для счастья. Всё будет хорошо, правда?

— Правда, — тепло улыбнулся в ответ Нидар и закончил разговор поцелуем.

И вот именно сейчас я искренне верила в эту любимую присказку рыжего харра. Будет. Не только у нас, а вообще везде и всюду, потому что…

Куда оно денется, в самом деле!

С шимкой для Нидара не возникло затруднений. Дмитров согласился сразу, с кем-то связался, и нас на вертолёте отвезли в город. Впрочем, неудивительно, процедура вживления — рядовая, косметическая. Оказалось довольно трудно привыкнуть к преображённому внешнему виду Нира: на харрском лице шимка смотрелась очень экзотично. Понятно, что на мне тоже, не зря же мастер, который наносил рыжему узор, так глазел на нас обоих. Но себя я видела гораздо реже, чем Нидара.

А проблему с изменениями моей наружности предпочли просто проигнорировать, тут удалённость и неосвоенность Индры туристами сыграла на руку. Для немногочисленных знакомых и коллег на Земле — меня привлекли к работе на планете, где я и осела, благо при разговорах через шимку не проблема продемонстрировать любое лицо. Для всех остальных — просто появилась еще одна хвостатая аборигенка Мара, и кому какое до неё дело!

Решив эту пару вопросов, я полностью сосредоточилась на подготовке экспедиции. Которая, впрочем, со всеми возможными уточнениями заняла всего пару недель, а вот сами поиски растянулись на добрый месяц. И увенчались успехом исключительно благодаря редкостной дотошности и занудству капитана этого странного маленького корабля — частички космической станции чуждой цивилизации.

Сначала мы определили примерный сектор, потом нужное скопление звёзд. А потом выяснилось, что нужная точка находится вдали от звёзд, а не на орбите одной из них, как ожидалось.

Именно в этот момент я бы плюнула, сдалась и вернулась обратно с позором, но капитан проявил недюжинное упорство и — вместе со штурманом — смекалку. Проведя какие-то наблюдения и вычисления, они всё же выяснили, что чутьё ведёт меня не в пустую точку пространства, а к некоему малому телу, слишком лёгкому, чтобы влиять своим гравитационным полем на ближайшие звёзды.

И в конце концов мы его нашли.

— Что это? — растерянно спросила я, разглядывая построенное по результатам зондирования трёхмерное изображение, вокруг которого мы сгрудились всем небольшим экипажем.

— Понятия не имею, — спокойно выразил общее мнение капитан, он же первый и единственный пилот, и насмешливо вскинул брови. — Разве не ты нас сюда привела? И разве не на это тело указывала?

— Да, но… это что, какая-то упрощённая картинка?..

— Обижаешь, самая точная! — возразил связист, который заодно занимался всеми измерениями. И в доказательство продемонстрировал голографии, сделанные спущенным на поверхность зондом.

Перед нами предстала математически идеальная сфера размером примерно с Луну, которая физически представляла собой, на первый взгляд, абсолютно белое тело — отражала все сигналы, ничего не поглощая, и ничего не излучала. Гладкая поверхность её не имела ни намёка на кратеры или любые другие геологические образования.

Хуже того, объект не имел собственного гравитационного поля, вообще никакого. Зонды просто не могли выйти на орбиту вокруг него — не было орбиты, малейшего ускорения хватало, чтобы оторваться от гладкой поверхности и улететь в открытый космос.

— Надувной он, что ли? — рассеянно предположил штурман. — Пустой внутри? Типа яйца?

— Может, жахнуть из мелкого калибра? — предложил механик, четвёртый и последний член экипажа. Он отвечал ещё и за небольшое вооружение этого аппарата и всю дорогу откровенно скучал: по его собственному признанию, эта проклятущая техника чужих работала без перебоев и он так до конца не понял, на каких принципах.

— Заманчиво, но — нет, — с явной неохотой отказался капитан. — Координаты мы сняли, всю информацию своим передали, пусть разбираются специалисты. Вы же не специалисты? — с подозрением посмотрел он на нас с Ниром.

— Ни в коей мере, — сдержанно улыбнулся харр.

— А высаживаться вы туда не будете? — спросила я осторожно.

О том, чтобы высадиться самой, даже заикаться не стала. Во-первых, банально страшно, во-вторых, здравый смысл не велел лезть на незнакомую странную планету, а в-третьих — на меня с такими лапами небось и скафандра нет! Хотя на этом корабле ни в чём нельзя быть уверенной, как-то же они умудряются связываться с загадочными «своими» безо всяких базовых станций…