Бездушная - Кэрригер Гейл - Страница 11

Мисс Таработти улыбнулась ему. Лорду Акелдаме невозможно было не улыбаться, потому что его одеяние неизменно выглядело совершенно абсурдно. К обуви на каблуках он надел желтые клетчатые гетры, золотистые атласные бриджи, оранжевый жилет в лимонную полосочку и вечернюю блузу из насыщенно-розовой парчи. Его галстук представлял собой сверкающий водопад оранжевого, желтого и розового китайского шелка, который с трудом удерживала гигантская булавка с рубином. Одухотворенное лицо вампира было напудрено без всякой нужды, ведь он и так был очень бледен, что свойственно всем представителям его вида. На каждой щеке багровело по круглому пятну, как у марионеток Панча и Джуди. Вдобавок лорд щеголял золотым моноклем, хоть его зрение было превосходным, как у любого вампира.

Приняв изящную позу, он уселся на диванчик напротив Алексии. Между ними стоял столик с аккуратно накрытым ужином. К огромному огорчению матери, мисс Таработти решила встретиться с лордом Акелдамой один на один, приняв его в собственной гостиной. Она попыталась объяснить, что предполагаемая неспособность вампиров входить в частные дома без приглашения была всего лишь мифом, основанным на том, что члены роев были поголовно одержимы этикетом, но мать отказалась ей верить. Закатив несколько небольших истерик, миссис Лунтвилл решила отказаться от своих возражений. Понимая, что ужин все же состоится, желает она того или нет, потому что Алексия ужасно напористая (а всё итальянская кровь!), почтенная матрона поспешно увела младших дочерей и супруга поиграть в карты к леди Блингчестер. Миссис Лунтвилл отлично выучилась действовать по принципу: то, чего она не знает, не может ей навредить. Особенно хорошо этот метод действовал применительно к Алексии и всему сверхъестественному.

Итак, дом остался в полном распоряжении Алексии, и появление лорда Акелдамы смог по достоинству оценить один только Флут, многострадальный дворецкий Лунтвиллов. Это, пожалуй, разочаровало гостя, который уселся очень театрально и держал позу с грацией, рассчитанной на куда большую аудиторию.

Вампир вытащил надушенный носовой платок и игриво хлопнул мисс Таработти по плечу.

— Я слышал, что вы, моя сладкая шалунья, были очень, очень непослушной девочкой на вчерашнем балу у герцогини.

Лорд Акелдама мог выглядеть и вести себя как высокомерный фигляр высшего разряда, но при этом отличался острым умом — едва ли не самым выдающимся во всем Лондоне. За информацию, к которой он имел доступ в любое время ночи, «Монинг пост» отдала бы половину своего недельного дохода. Алексия втайне подозревала, что его трутни есть среди слуг каждого крупного дома, и это не говоря о шпионах-призраках во всех ключевых общественных структурах.

Мисс Таработти отказала своему гостю в удовольствии услышать вопрос, откуда он знает о том, что случилось вчера вечером на балу. Вместо этого она улыбнулась, понадеявшись, что это вышло у нее таинственно, и налила шампанского. Лорд Акелдама никогда не пил ничего другого. Конечно, за исключением крови. Ходили слухи, что однажды он заявил, будто лучший напиток на свете — это смесь крови и шампанского, которую он с любовью называл розовым пойлом.

— Тогда вам известно, почему я вас пригласила? — вместо этого поинтересовалась Алексия, предлагая гостю сыр на шпажке.

Лорд Акелдама сделал снисходительный жест, вяло помахав расслабленной рукой, прежде чем взять шпажку и съесть сыр.

— Ба, моя дражайшая девочка, вы пригласили меня, потому что не могли больше ни мгновения без меня прожить. Я буду ранен до глубины моей громадной души, если у вас была иная причина.

Мисс Таработти подала знак дворецкому. Тот бросил на нее неодобрительный взгляд и отправился за первым блюдом.

— Разумеется, именно потому я вас и пригласила. К тому же я убеждена, что вы соскучились по мне ничуть не меньше, ведь мы не виделись с вами целую вечность. Я нисколько не сомневаюсь, что ваш визит не имеет абсолютно ничего общего со страстным желанием узнать, как я ухитрилась убить вчера вечером вампира, — мягко сказала она.

Лорд Акелдама вскинул руку:

— Пожалуйста, дорогая моя, минуточку…

Он сунул руку в жилетный карман и вытащил оттуда маленький заостренный приборчик, походивший на два камертона, которые поместили в многогранный кристалл. Щелкнул ногтем большого пальца по одному камертону, выждал мгновение и щелкнул по второму. Раздалось диссонирующее низкое гудение, будто бы издаваемое двумя разными видами пчел, которые повздорили между собой. Кристалл, казалось, усиливал этот гул. Лорд Акелдама аккуратно положил приборчик в центр стола, где тот продолжил вразнобой жужжать. Его звуки не слишком раздражали, но, возможно, лишь до поры до времени.

— Постепенно к нему привыкаешь, — извиняющимся тоном пояснил лорд Акелдама.

— Что это? — полюбопытствовала Алексия.

— Эта маленькая драгоценность, разрушитель гармонического слухового резонанса. Один из моих мальчиков раздобыл его недавно в беспечном Париже. Он очарователен, не правда ли?

— Да, но что он делает? — настойчиво поинтересовалась Алексия.

— В этой комнате — ничего особенного, но того, кто попытается подслушать нас с некоторого расстояния при помощи, допустим, слуховой трубы или еще какого-нибудь шпионского приспособления, разрушитель заставит услышать нечто вроде громких криков, которые приведут к жесточайшей головной боли. Я лично его испытал.

— Впечатляет, — сказала Алексия, вопреки желанию пораженная. — Но неужели вы допускаете, что кому-то вдруг понадобится подслушать то, о чем мы говорим?

— Ну мы же обсуждали, как вам удалось убить вампира, не правда ли? А раз уж я намерен узнать, как именно, мой цветочек, вы это сделали, то вам, возможно, не захочется, чтобы весь остальной мир тоже оказался в курсе дела.

Алексия сконфузилась:

— И действительно, как же я это сделала?

Лорд Акелдама рассмеялся, демонстрируя полный набор исключительно белых и исключительно острых клыков:

— О-о, принцесса!

Одним из тех молниеносных движений, на которые способны лишь лучшие спортсмены да обитатели сверхъестественного мира, он схватил свободную руку Алексии. Его ужасающие клыки исчезли. Утонченная красота его лица тут же стала казаться чересчур женоподобной, и вся его сила испарилась.

— А вот как.

Алексия кивнула. Лорду Акелдаме потребовалось четыре раза встретиться с ней, чтобы понять, что она — сверхъестественная. Лорд жил отдельно и не принадлежал ни к одному рою, поэтому никто официально не проинформировал его о существовании мисс Таработти. Алкедама расценивал это как позорное пятно на своей долгой шпионской карьере. Единственным возможным оправданием подобного конфуза служил тот факт, что даже запредельные мужчины были большой редкостью, а уж запредельных женщин вообще практически не существовало. Он попросту не ожидал встретить таковую в образе напористой старой девы, бултыхавшейся в сетях лондонского высшего света в компании двух глуповатых сестер и еще более глупой мамаши. Поэтому теперь лорд использовал любую возможность напомнить себе о ее сущности и хватал Алексию за руку всякий раз, когда на него находила такая блажь.

Сейчас он нежно погладил мисс Таработти по тыльной стороне ладони. В этом движении не было ничего от влечения. «Ласточка моя, — сказал он ей однажды, — в этом отношении вы со мной ничем не рискуете. Опасности не больше, чем быть мною укушенной. Оба варианта одинаково невозможны. В одном случае у меня нет необходимых причиндалов для того, чтобы это произошло, а в другом их нет у вас». Объяснение сказанному Алексия нашла в отцовской библиотеке. До женитьбы Алессандро Таработти вел довольно авантюрную жизнь и собирал по всей империи книги, в которых иногда встречались весьма и весьма пикантные иллюстрации. У него была страсть к изучению примитивных народов, свидетельством чему стали документы, которые могли бы вдохновить на посещение библиотеки даже Ивлин, — конечно, если бы она знала об их существовании. По счастью, вся семья Алексии придерживалась мнения, что совершенно незачем читать то, что не имеет отношения к колонке светских сплетен в «Монинг пост». В результате Алексия знала о жизни плоти куда больше, чем пристало засидевшейся в девушках англичанке, и уж точно достаточно, чтобы не обращать внимания на проявления симпатии со стороны лорда Акелдамы.