Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса - Гарднер Эрл Стенли - Страница 42

— Вас вызывает Нью-Йорк, — сказала телефонистка. — Подождите минутку. — В трубке защелкало и загудело, потом девушка спросила вновь; — Вы мистер Слейден? С вами будет говорить мистер Файетт.

— Соединяйте!

Послышался далекий голос редактора:

— Только что получена телеграмма от Берни. Думаю, вам интересно ознакомиться с содержанием. Вы хорошо меня слышите?

— Да.

— Он пишет:

Последовала пауза, затем Файетт спросил:

— Телеграмма вам о чем-нибудь говорит?

— Говорит ли она мне о чем-нибудь? — возбужденно воскликнул я. — Да это последний гвоздь в гроб преступника! Завтра я поднесу вам ключ от уэлденской головоломки. До свидания.

В половине одиннадцатого вечера за мной зашел Сэм Бенн, и, погрузившись в его старый «линкольн», мы выехали на шоссе в Сан-Франциско. Густые облака закрыли луну, и вокруг не было видно ни зги. Около калитки, через которую Диллон попадал в усадьбу миллионера, Сэм затормозил.

— Я спрячу свою колымагу и догоню, — сказал он.

— Не надо, — ответил я. — Держитесь подальше от этой истории. Позднее вы пригодитесь как свидетель.

— Вдвоем спокойней, вдруг на что-нибудь наскочите.

Я вылез из машины:

— Постараюсь управиться один.

— Вы многим рискуете, Чет. — В голосе Сэма звучало сомнение.

— Ничего. Обратно я как-нибудь доберусь. Известите Крида, если меня не будет к утру. Вам незачем впутываться в это дело. Кроме меня, только вы в курсе событий. Если со мной случится неприятность, вы знаете, что делать.

Бенн пожал плечами:

— Вам виднее. Когда меня гонят, я ухожу. — Он включил передачу. — Желаю успеха!

Я перелез через калитку и двинулся по тропинке. За невысоким пригорком начиналась роща, вблизи которой произошло преступление. Четырнадцать месяцев назад здесь проезжал верхом ван Блейк.

Зажав в руке дробовик, его поджидал убийца. Выстрел — и миллионер, упав с лошади, остался лежать на земле.

С вершины пригорка я различал в темноте белую полоску шоссе и огни машин на нем. Кругом стояла неподвижная тишина, и в мое сердце закралось гнетущее чувство безотчетного страха.

Я вошел в рощу и, придерживаясь чуть заметной тропинки, начал петлять между деревьев. Мои мысли все время возвращались к Корнелии: дома ли сейчас эта высокомерная красавица, о чем она думает на пороге ночи? Сообщил ли ей Ройс о моем телефонном звонке — о Лидии, дающей свидетельские показания полиции Уэлдена?

Роща кончилась, и передо мной открылась широкая лужайка. Мне пришлось замедлить шаг. Прячась за кустарником, я развернул полученную от Латимера карту и осветил ее карманным фонариком. Теперь следовало пересечь лужайку и, свернув налево, пройти еще сто ярдов. Там находилось летнее бунгало. Я спрятал карту и зашагал дальше. Тем же путем шел, вероятно, и Тед Диллон в ночь, когда разыгралась трагедия. Я находился совсем близко от бунгало, но отыскать его в кромешной тьме было нелегко.

Внезапно стрекочущий звук заставил меня в испуге присесть. Дрожащей рукой я направил вверх луч света. Дерево над головой было усыпано сотнями нахохлившихся серых птиц. Тесно прижавшись друг к другу, фазаны недоуменно смотрели вниз маленькими рубиновыми глазками.

Я прибавил шагу — соседство птиц действовало мне на нервы — и ярдов через двадцать различил в темноте неясные контуры бревенчатого бунгало. Поднявшись по дощатым ступеням, я подергал за ручку дверь — она была заперта. Тогда, бесшумно скользя вдоль стен, я начал поочередно ощупывать деревянные рамы. Одна из них подалась, и с помощью ножа мне удалось наполовину приподнять ее.

С минуту я настороженно вглядывался в окружающую тьму. Ночь была напоена неясными звуками. В листве деревьев негромко шептал ветер, поскрипывали ветви, с легким шелестом ударяясь о стены дома. То и дело доносилось приглушенное трепетание крыльев спящих птиц. Если кто-то и приближался к дому, звуки шагов бесследно тонули в океане ночных шорохов.

Перебросив ноги через подоконник, я залез в бунгало и, включив карманный фонарик, огляделся по сторонам. Передо мной была просторная комната, меблированная мягкими креслами и большой кушеткой. Я потрогал оконные шторы — на ощупь они были тяжелые и прочные. Я задернул их и, отыскав выключатель, зажег свет.

Домиком давно не пользовались. Толстый слой пыли покрывал мебель, с потолка свешивалась густая паутина. В углу стоял бар из красного дерева с внушительной коллекцией бутылок. Возле пустого графина стоял хрустальный бокал со следами губной помады. На грязном блюдце было рассыпано несколько соленых орешков миндаля.

Мой взгляд упал на пятнистый ковер, застилавший пол. Отодвинув кушетку, я закатал его край в рулон. Под ним обнажились гладкие сосновые доски, на которых не было ни единой царапины.

Я поставил кушетку на место и начал передвигать остальную мебель, не забывая заглядывать под ковер. Я верил, что мои поиски увенчаются успехом, и он пришел.

В правом дальнем углу комнаты на кремово-белом фоне соснового пола темнело потускневшее от времени пятно. У меня не было сомнений, что это несмытые следы крови. Кто-то лежал на полу и истекал кровью. Я знал, как звали человека, окончившего жизнь в бревенчатом бунгало. Его имя было Тед Диллон.

Достав из кармана отвертку, я опустился на колени и стал дюйм за дюймом проверять доски пола. Мне удалось разглядеть шурупы, прикреплявшие их к балкам. Царапины на некоторых головках казались свежее остальных.

Я отвинтил подозрительные шурупы и, сунув отвертку в щель между соседними досками, начал действовать ею как рычагом.

Когда луч фонарика осветил пустоту под полом, я увидел то, что искал: в подвале заброшенного хозяевами бунгало лежали останки злополучного браконьера. Над ними основательно поработали крысы, но лохмотья кожаной куртки, плисовые штаны и рогатина не оставляли сомнений в их принадлежности.

Диллона застрелили в упор. На левой стороне кожанки вокруг пулевого отверстия явственно проступали рыжие пороховые подпалины. «Удивительно, что слуги не слышали выстрела», — подумал я, мысленно прикидывая расстояние до особняка ван Блейков. От бревенчатого бунгало его отделяло не больше ста ярдов.

Положив доски на место, я завинтил шурупы и застелил ковер. Теперь, когда мои предположения подтвердились, следовало как можно скорее убраться восвояси.

На веранде тихо скрипнула половица, и я остановился как вкопанный. Не услышав ничего, кроме негромкого завывания ветра, я осторожно перешел в другой конец комнаты и приблизился к окну. Потом, слегка раздвинув шторы, выглянул наружу.

Луна, пробивавшаяся через пелену облаков, серебрила вершины деревьев, отбрасывая зловещие тени на лужайку перед домом. Все казалось спокойным, но меня не оставляло тревожное чувство, что поблизости кто-то таится. Я достал пистолет Хуана и взвел курок. Оружие в руке придавало мне некоторую уверенность. Я ждал у окна минут пять, но скрип не повторился. Тогда, придя к заключению, что меня подвели нервы, я решил вернуться домой.

Раздался встревоженный клекот фазана, и птица, тяжело хлопая крыльями, слетела с ветки.

Я не испугался, нет, на некоторое время я превратился от страха в ничего не соображающего идиота. Что напугало птицу, заставив ее подняться в воздух? Зверь или человек, пытавшийся незамеченным пробраться к бунгало? Я наблюдал за темными тенями, пляшущими за окном при свете луны, когда рядом со мной послышался негромкий звук. Казалось, кто-то наступил на шаткую доску и она слегка подалась.

Страх парализовал меня. Я не мог заставить себя обернуться, хотя знал, что надо немедленно отойти от окна. Четкие контуры моей фигуры представляли идеальную мишень для стрелка, но ноги мне не повиновались. Мне чудилось чье-то прерывистое дыхание, но я продолжал неподвижно стоять, не в силах сделать и шага.