Переплести судьбу (СИ) - Гусина Дарья - Страница 6

… Я проснулась и села в кровати. В той же кровати с зеленым балдахином. В камине ярко горел огонь. Гута в нижней рубахе сидела в освещенном круге, орудуя иголкой, с донельзя счастливым лицо. Ну и сон. Словно я смотрела на все глазами настоящей Илэль и думала ее головой. Каким все было… отчетливым. И странным. Сколько лет было Илэль, когда к ней посватались? Шестнадцать? В шестнадцать я сбежала на концерт рок-группы «Пузыри» и забыла предупредить маму. Отлично провела вечер, заодно впервые близко познакомилась с маминым ремнем. А у принцессы в голове строгость, смирение, ответственность за других… и обреченность.

По ощущениям спала я не больше часа. Перед тем, как заснуть, основательно подкрепившись после ванны, мы с Гутой устроили пир горой. Молоденькие служанки принесли нам запеченную рыбу, хлеб и фрукты. После этого Гута показала мне гардеробную принцессы. Наряды в ней были в том же стиле, что и мое перепачканное травой блио(*): нижнее платье, очень легкое, однотонное, и верхнее, со сложными разрезами, заполненное плотной, яркой вышивкой, с поясом из серебряных бляшек. Вся конструкция весила немало, и плечи мои теперь немилосердно болели. Я предложила Гуте самой выбрать себе несколько вещей. Разумеется, скромная девушка отложила для себя самые простые платья и предметы белья. Но и те показались ей не по чину. Она принялась отпарывать пышные верхние рукава, обильную вышивку на воротнике и боковые вставки.

* блио — стиль средневекового платья

— Чего не спишь? — спросила я.

— Госпожа, — ответила Гута, откусывая нитку зубами, — мои старые одежды выброшены, мне нужно что-то надеть завтра.

— Да, точно, — я снова легла, думая о только что приснившемся сне.

В груди еще щемило. Этот эр… как там его? Эр Алан… Как же он был хорош!

— Здесь все друг друга называют эр и эрра? — спросила я.

— Да, госпожа. В браке муж и жена называют друг друга «фэр» и «фэрра», к властвующим особам королевских кровей принято обращение «эар» или «эарра», а у простых, незнатных людей — «эл» и «элла».

— Называй меня «элла».

Гута даже не отреагировала, с умилением глядя на свое платье, уже привыкла, наверное, к том, что «блаженная» может спросить любую глупость.

— Как я могу, госпожа? Я ваша служанка, а вы принцесса Коэдская и Гефеестская.

Алан, Виотта… Откуда это все в моей голове? Нет! Не может быть! Не верю я в переселение душ! Наверное, во мне спал дар писателя. Спал, спал и проснулся.

— Где моя сводная сестрица?

— Живет при дворе императора Тиона.

— Надеюсь, ей это по душе. Уж очень сильно она была влюблена в эра Алана. Наверное, они там видятся.

— Вы вспоминаете? — радостно воскликнула Гута.

— Понемногу, — соврала я. — Почему Илэль… мне позволили подняться на Скалу в день восемнадцатилетия? Разве меня не считают Проклятой? А как же Виотта?

Гута помедлила с ответом:

— Не так давно из столицы прибыл пакет от императора Тиона. В нем находилось распоряжение — проверить вас на магию в день вашего восемнадцатилетия. Там говорилось и о Виотте.

— Да, письмо… точно. А ты откуда знаешь, что было в послании? — с подозрением прищурилась я. — Его огласили публично?

— Нет, госпожа, — стушевалась Гута. — Я мыла пол у входа в лабораторию мага Филеаса, где Герард разбил реторту со смердящей жидкостью… жгучей. Вот… — служанка задрала рукав рубашки, и я увидела недавний, плохо заживший шрам, похожий на ожог.

— Ой, извини.

— Ничего, Ваше Высочество. К магу как раз пришел король Брун, они обсуждали письмо императора. Ваша сестра ведь на месяц вас старше. Она фрейлина у императрицы. В день рождения Виотта не смогла выплести даже крошечной ниточки. Император потребовал, чтобы маг вашего отца проверил вас на управление потоками силы.

— Норма-а-ально, — задумчиво протянула я. — Теперь все понятно. Им, конечно, пришлось это не по душе. Меня поэтому пытались опоить какой-то дрянью. У принцессы Илэль есть брат?

К тому, что я говорю о себе в третьем лице Гута, видимо, тоже привыкла:

— Да, госпожа, его зовут Лэй. Он служит на границе, у самой кромки Темного Леса. Его отослал туда король.

— Темный Лес? Звучит страшновато.

— Так и есть, госпожа, — служанка подняла на меня грустные глаза. — Это страшное место. Тьма все время пытается там прорваться.

— Тогда зачем мой отчим послал туда пасынка?

Гута смотрела на меня и молчала.

— Ты ведь знаешь, да?

— Вы даже не представляете, что можно услышать в подвалах и нужниках, — прошептала она. — Я часто убирала в лаборатории мага Филеаса: разбитые реторты, тушки животных… даже трупы лесных тварей. Маг был скрытен, но всего не спрячешь.

— Помоги мне, — попросила я. — Ты единственная, кто тут на моей стороне, кроме мамы, но она вряд ли… поймет. Неизвестно, когда ко мне вернется память. Меня уже пытались отравить, а…

— Да, убить или… — вырвалось у Гуты, — сделать покорной и ослабить дар. У вас же есть еще и врожденная магия, ее немного, но она не позволяла им воспользоваться обычным средством, поэтому Филеас обратился к лесной чаровнице. Снадобье готовилось целых полгода. Госпожа… — служанка вскочила с табурета и рухнула на колени посреди комнаты, — я слишком много говорю. Вам он ничего не сделает, он любит вас, а меня убьет, если узнает.

— Король? — жестко спросила я.

— Да.

— Я никому ничего не скажу, не бойся. Ты не вернешься в подвал. Ты теперь моя личная камеристка. Не отходи от меня, сообщай обо всем. Если боишься…

— Нет, Ваше Высочество! — с некоторым возмущением проговорила Гута, вставая. — Я теперь ничего не боюсь и… виновата перед вами. Ведь я знала, но даже не попыталась вас предупредить… уж слишком боялась. Теперь я буду предана вам всей душой! Я и надеяться не могла стать вашей личной служанкой! Вы даже не представляете, как я вам благодарна.

— Мне полагается тебе что-нибудь платить?

— Нет, госпожа.

— Это несправедливо. Хм… надо как-то решить этот вопрос. Что еще ты знаешь?

— Ваш брат… он старше вас… он вас защищал. Он вообще был против брака вашей матери с королем. Когда вы расцвели… король потерял разум. Он тщательно скрывал это все годы, но я знаю.

— Откуда? — удивилась я. — Я, конечно, понимаю — сортиры, подвал, но…

— Есть один способ, — Гута оглянулась на гобелен на стене и продолжила: — Его Высочество принц Лэй несколько раз обвинил короля Бруна в том, что тот намеренно пытается сделать из вас сумасшедшую. Тогда король отправил его на Границу. Теперь, если ваша мама пытается хоть слово сказать поперек, Брун тут же угрожает, что под каким-нибудь предлогом пошлет вашего брата сражаться в Лес. А это… неминуемая гибель. Там, где Тьма поработила лесной народ, договориться с ним уже невозможно

— Вот же Тень! — вырвалось у меня (это ругательство?).

Я опять задремала, наслаждаясь чистой постелью и ароматами от волос и тела. Посмотреть бы на себя в нормальное зеркало.

Гута разбудила меня, когда за окном еще царила непроглядная ночь.

— Вы спрашивали, откуда я все знаю. Идемте со мной, госпожа.

— А что там? — изнемогая от любопытства, спросила я.

Мы стояли у совершенно глухой стены за гобеленом. Гута подбежала к двери из покоев принцессы, высунулась, прислушалась и вернулась ко мне. Она опустилась на колени, что-то сделала с едва заметно выступающим из побелки камешком, и часть стены почти бесшумно отъехала в сторону.

— Вау, — сказала я, — как в кино. Потайной ход?

— Да, очень старый, их в замке несколько, — тихо сказала Гута. — Там пауки. Не боитесь?

— Нет, — я легкомысленно махнула рукой. — Я только декана с нашего ай-ти фака боюсь.

— Да уж, — серьезно покивала служанка, — чего только в Лесу не водится. Идите за мной тихо, не разговаривайте. Его Величество призвали мага Герарда. Надеюсь, мы услышим что-нибудь, что вам поможет.

— Однако, — встревожившись, сказала я, — если так легко пройти по замку потайными ходами, значит, можно в любой момент проникнуть и к принцессе?