Нескромные желания - Дивайн Тия - Страница 36

• Предыдущая
• 36/65
• Следующая

Она лишь хотела испытать невероятное, всепоглощающее наслаждение оттого, что этот человек желает ее.

Прошли часы, а она все лежала на спине, нагая, и он все вонзался и вонзался в нее. И она наслаждалась каждым мгновением его обладания, кокетничая, дразня, соблазняя и возбуждая его, пока не добивалась желаемого.

Его пульсирующая плоть была огромной и ненасытной.

Филиппа тоже не могла насытиться. В ней словно плотина прорвалась, и она торопилась наверстать упущенное за прошедшие годы.

Он оправдал ее ожидания, неутомимо утоляя ее жажду, словно племенной бык, вонзаясь и вонзаясь в нее так, что она стонала.

– Мне пора, – устало пробормотала она, когда уже завечерело.

– Ты должна до дна испить чашу наслаждения, – сказал он, слегка прикасаясь к ее лону кончиком возбужденной, твердой как камень плоти.

– Это зависит от тебя, – подзадорила она его, и он медленными толчками, дразня и мучая ее, с торжеством наблюдая, как она сгорает от желания, вошел в нее.

– Не уходи.

– Я должна.

– Я не отпущу тебя. – Он снова вонзился в нее. – Я могу оставаться в тебе вечно.

– Я знаю... Но я не могу, не могу.

Он услышал нотки отчаяния в ее голосе^

– Ты... замужем?

Филиппа отвернулась и застонала, когда он выскользнул из нее.

– Ты возненавидишь меня. – Он покачал головой.

– Такая роскошная женщина не может быть свободной. И все же я надеялся на чудо. Смогу ли я вновь увидеть тебя?

– Сможешь, – прошептала Филиппа. – Я хочу этого. А ты?

– Нужно ли спрашивать?

– Скажи когда? – В голосе ее звучала мольба. Как она переживет ночь без него? Без его страстных ласк?

Он на мгновение задумался.

– Завтра... здесь, в это же время. Сможешь?

– Смогу, – прошептала она.

– Еще раз, прежде чем ты уйдешь... – Его плоть была напряжена до предела, так сильно он желал ее.

Филиппа ощутила себя властной, желанной. Она раскрыла объятия и раздвинула ноги.

– Еще раз, мой жеребец. А потом еще...

Алекс хотел, чтобы Франческа снова танцевала. Боже всемогущий, после вчерашних неприятностей, после сплетен, вспыхнувших, словно огонь, после слухов, которые еще будут распространяться, он все равно хотел, чтобы она танцевала.

Она закрыла глаза, лишь бы не видеть его. Теперь у нее появился союзник в лице Маркуса.

Маркус без обиняков высказал то, что думал.

– Ты безумец, Алекс, ты зашел слишком далеко. Ты всех огорчаешь. Мама не выходит из своей комнаты с тех пор, как здесь побывал сэр Эдмунд. А теперь ты еще обрушил на наши головы все эти сплетни. Самое разумное – откупиться от нее и отпустить, а то, что ты задумал, придется выполнить иным способом.

– Ты же знаешь, я никогда не был разумным, – возразил Алекс.

– Иными словами, всегда поступал по-своему и получал то, что хотел, – рявкнул Маркус.

– Я и впредь собираюсь так поступать, брат мой. Имя Девени выстоит. А тебе советую держать свое мнение при себе.

– Прекрасно. Разговаривать с тобой, как всегда, невозможно. Буду молиться за тебя, Алекс. Чувствую, что только Господу дано проникнуть в твою душу. – Он кивнул Франческе. – Я и за вас буду молиться, Сара. Надеюсь, что вы найдете в себе силы изменить свой греховный образ жизни.

Франческа отвернулась, и Маркус покинул комнату. Ложь на лжи, и ей не видно конца. Она должна признаться Маркусу, должна довериться ему прежде, чем ей снова придется танцевать.

Но ведь Сара никогда не отказалась бы от шанса заработать деньги или выставить себя напоказ перед толпой.

Сара танцевала бы.

– Сплетни Кардстона лишь разожгут их аппетит, – нарушил тягостную тишину Алекс. – Бьюсь об заклад, сегодня я получу новое предложение.

– Я бы лучше пошла в тюрьму, – прошептала Франческа.

– Вовсе нет. Поверь, ты предпочла бы танцевать. Ты предпочла бы делать все, что угодно, даже со мной. И подумай о деньгах.

Да, деньги. Она не может не считаться с этим. Четыреста фунтов, спрятанные у нее на груди, – это путь к свободе и к новой жизни.

Если она сумеет убежать от Алекса. Если сумеет найти Кольма.

– Вы не сказали, что для вас так важно, милорд. «Ты», – подумал он и тут же прогнал эту мысль.

– Какое это имеет значение? Ведь тебе платят, у тебя есть все необходимое.

Франческа открыла рот, чтобы сказать, насколько это для нее важно, и снова закрыла его. Для Сары это не имело бы значения.

– Просто любопытно узнать, ради чего я рискую своей честью.

Алекс моментально подумал о десятке причин, в том числе о его задании искоренить зло, обосновавшееся в Англии, возможно, где-то совсем рядом.

Но сказал совсем другое:

– Ради меня.

– Вы этого не стоите, – пробормотала она.

Он мгновенно напрягся. Она снова отмахнулась от него.

– Постараюсь повысить свою цену. Как же соблазняют куртизанку? – Она пожала плечами.

– Как вам будет угодно, милорд.

Она все же перехитрит его. Она не будет танцевать – никогда и ни за что.

Алексу хотелось встряхнуть Сару. Ее пустой, бездушный взгляд приводил его в бешенство. Ее ничто не волновало, по крайней мере, так казалось. Она была его марионеткой, его куклой, которой он мог манипулировать, как пожелает.

Он хотел заманить ее в свои объятия, в свою постель. Заставить ее реагировать на него. Но даже после их вчерашней стычки в карете она оставалась совершенно безразличной.

И это еще больше выводило Алекса из себя. Сара умела разжечь воображение мужчины. Чем холоднее была она, тем неистовее он ее желал. Это была для него настоящая пытка – находиться с ней в одном доме, в одной комнате, в одной постели. Но менять он ничего не хотел.

Она принадлежит ему, и если ее можно удержать только угрозой тюрьмы, то пусть так пока и будет.

– Думаю, мы понимаем друг друга, Сара. Ты можешь свободно бродить по Миэршему, если хочешь. Но пойми: за тобой все время будут следить, так что любая попытка бегства бессмысленна.

– Милорд способен предусмотреть все, кроме подлой натуры мужчин.

– С которой ты, должно быть, давно свыклась, не так ли, Сара? Не нужно прикидываться застенчивой девственницей, миледи. Любой мужчина знает, что ты собой представляешь; они пожирали глазами твое нагое тело, умоляли тебя о милостях – от Парижа до Марракеша и, судя по всему, получали их. – Алекс все больше распалялся при мысли о тех мужчинах, которых она одарила своей благосклонностью, о тех, кто познал ее.

– Ты с наслаждением красуешься перед ними, их безумие приводит тебя в восторг. Так было вчера, так будет завтра и все последующие дни. Тебе нравится доводить их до полного изнеможения, когда они валяются у тебя в ногах.

Таково было его представление о Саре Тэва. Ослепленный, он не понял, что перед ним совсем другая женщина. Не пытался понять.

– Знаете, от всего можно устать, милорд.

– Замечательное высказывание из уст такой скандальной личности, как ты. Надеюсь, ты понимаешь, что, если тебя поймают с этими бумагами, пощады не будет.

Значит, его по-прежнему занимают бумаги. Он не забыл о них и ни за что не выпустит ее из своих сетей.

– О, снова эти бумаги!

– Нечего притворяться, ты лучше всех знаешь, что придется дорого заплатить за тайный ввоз в страну бумаг, содержащих государственную тайну.

– Не дороже, чем за то, что я стала вашей сообщницей, – возразила она.

– Это намного безопаснее, черт возьми, – рявкнул он, и в душе Франческа с ним согласилась. Только никто не принял бы ее за Сару, как Алекс, тогда в Берлине. Ее спросили бы, кто она такая и что делает в комнате знаменитой танцовщицы. Но не стали бы интересоваться Кольмом. Она пожила бы в Берлине до тех пор, пока не закончила портрет генерала, и вернулась в Англию ждать Кольма.

Но все обернулось самым неожиданным образом. Этот безумец захватил ее – Сару – исключительно для того, чтобы использовать в своих целях: чтобы попасть в дома некоторых вельмож, непонятно зачем. И он не отпустит ее потому, что эти бумаги, что бы там в них ни было, все еще очень важны для него.

• Предыдущая
• 36/65
• Следующая