Не скучайте, ваше величество! (СИ) - Лебедева Ива - Страница 47

Я заскрежетала зубами в самом прямом смысле этого слова. Вот только террористов в толпе мне сейчас не хватало. Я повар. Повар! А не подразделение спецназа «Антитеррор»! Я понятия не имею, как такие дела делаются.

А куда мне деваться? Вдохнула, выдохнула и пошла. Может, толпа не такое и плохое дело. Скрываясь за спинами других женщин, пряча волосы под шляпкой, я осторожно, но как могла быстро стала пробираться к парню, в котором безошибочно узнавала теперь Гуся.

Раймон, к счастью, в мою сторону вообще не смотрел, он что-то обсуждал с Силье, глядя в документы, которые тот держал в руках, и одновременно отвечая на вопросы двух подобострастно склонившихся перед столом служащих, которые притащили еще какие-то свитки и пачки бумаг. Лиу в это время беседовал с какой-то старушкой в малиновой шали, и, хотя был внимателен, я пару раз заметила, что он как раз время от времени бросает по сторонам острые и настороженные взгляды.

Может, я зря паникую и лезу? Может, они тут и без меня прекрасно справляются, а я как дура…

То, что я не дура, стало понятно буквально через секунду.

До Гуся я почти добралась и уже протянула руку, чтобы потрогать его за плечо, привлекая внимание, когда увидела, что в зал вошли они. Три молодые женщины весьма потрепанного вида, одна из них рыжая. И эти трое, что-то довольно громко и жалостливо причитая, прямым ходом устремились к столу, возле которого сидели солнца.

Я поняла, что никого не успею предупредить. Что вот прямо сейчас случится что-то страшное, а я могу только стоять, как дура, пришпиленная к полу ужасом, и смотреть.

Эта мысль прошла огненным валом по телу, и жуткое оцепенение исчезло без следа. Голова, слава всем богам, заработала быстро и четко.

Почему я не спецназовец, а? Дура, пошла на повара учиться. Нужно было поступать в какую-нибудь военную академию, плевать, что на Земле с этим было трудно. Зато теперь я знала бы, что делать, и умела эти знания применять.

А так меня хватило только на отпихнуть с дороги Гуся и кинуться трем девицам наперерез, уже не думая о том, кто меня увидит, услышит и узнает. Главное — остановить, главное — не дать им приблизиться к столу. Лучше всего бы, конечно, и остальных людей подальше оттолкнуть, но я, опять же, не спецназовец…

Волосы встали дыбом в самом буквальном смысле слова — еще делая первый шаг, я чувствовала, как падает шляпка и разлетаются в разные стороны шпильки и заколки. Холодные колкие молнии били в виски и в шею. И наверное, это магия сейчас вела меня не просто в сторону подозрительных девиц, а конкретно к одной из них, той самой рыжей цыпочке с огромными карими глазами олененка Бемби.

Я как во сне тонула в этих глазах и читала в них сразу все: и нежную доверчивость, и искреннюю скорбь, и беззащитность, против которой не может устоять почти ни один мужчина, если ее, беззащитность эту, демонстрирует юная дева с телом нимфы и лицом диснеевской принцессы. Именно этот взгляд позволил ей войти в дом без предварительной записи, именно он оказался пропуском, с помощью которого она собиралась подобраться к врагам вплотную.

Все это я читала, в том числе и плывущий вторым слоем под сладкими грезами холодный крокодилий расчет. Эта девушка точно знала, чего хочет, куда ударит и что из этого получится. И предвкушала много боли и крови все с тем же голодным нетерпением, что у древней рептилии.

Она шла убивать.

И я на ее пути оказалась досадной непредвиденной помехой, дурацкой случайностью и глупой бабочкой рядом с огнем.

Стайкой птиц в тумане мелькнули объяснения на бегу — Нивия успела рассказать только, что сведения получила случайно и про рыжую гадину знает исключительно потому, что когда-то «повезло» увидеть любовницу одного из самых жестоких и грозных заправил Ракушек.

Девица попыталась обойти меня, еще не принимая всерьез, решила, наверное, что какая-то дура просто нечаянно выскочила поперек дороги. Но когда я резко и совершенно без шуток схватила ее за руки, в карих глазах полыхнуло пониманием и злобой.

— У нее на поясе! — раздался вдруг где-то за моей спиной крик Нивии. Кажется, за те короткие мгновения, что я зависала в нигде, телохранительница поняла, что предупреждать солнца поздно и надо уже действовать. — Все вон! Быстро!

Я не смотрела по сторонам, но, судя по крикам и женскому визгу, опасность теперь видели все. Да толку? Судя по улыбке рыжей стервы, ее это не особенно напугало.

Время сначала замедлилось, а потом взорвалось. Я не успела понять, что произошло, не увидела, только услышала. Сначала в общую какофонию влился повелительный голос Раймона, а потом что-то закричал Лиу, и крик его, начавшийся далеко-далеко, на грани слышимости, стремительно приближался. А я не могла обернуться, чтобы сказать ему: не смей, не подходи!

Что случилось дальше, я уже не видела и даже не слышала. Рыжая гадина вывернула правую руку из моего захвата, рванула какую-то подвешенную к поясу бутылочку, мне в спину вдруг подуло арктическим ветром, и одновременно показалось, что кто-то там включил пылесос, который тянет из меня то ли воздух, то ли искры из волос, а потом нас всех накрыло темнотой.

Пару минут было просто тихо-тихо и ничего не видно. Потом темнота колыхнулась злым шипением и воплем, я поняла, что все еще держу гадину за левую руку и она от этого не в восторге. Звякнуло стекло, словно упало на камни, мою щеку обожгло — кажется, рыжая стерва вслепую ударила и прошлась мне по лицу ногтями до крови. Потом она вскрикнула, словно ее ударили, а еще через секунду что-то отчетливо хрустнуло.

— Все, Юль, — сказал в темноте голос Лиу. — Больше она не навредит. Она мертва. Не бойся.

— Я и не успела… испугаться. — Два шага на голос — и я уткнулась лицом в знакомо пахнущую куртку. Как он умудрился? Вряд ли старшее солнце по-прежнему проводит время между кухонным столом и плитой, а запах выпечки и хорошо приготовленного мяса все равно неистребим.

— Это хорошо… но если ты еще раз посмеешь сунуться туда, где опасно, вот так с разбега, заслоняя собой белый свет, я… — у него был странный голос, словно что-то сдавливало горло, а откашливаться не хотел, — я тебя сначала спасу, а потом, клянусь, сам отшлепаю. Ты соображаешь вообще… соображаешь?! Ты чуть не погибла! У нее на поясе была стигийская смерть! — а вот это он уже прокричал в голос, стиснув меня в объятиях так, что ребра затрещали.

— Я даже не знаю, что это за дрянь. — Странно, Лиу на меня орал, а я прижалась щекой к его груди, вдыхала запах и улыбалась как дура. — Где мы? И куда она дела эту свою стигийскую смерть?

— О боги, — почти простонал первый миньон, все еще тиская меня с такой силой, словно я тут вырываюсь как дикий зверь. — О боги… ты даже не знаешь, что такое стигийская смерть, но лезешь под нее… как последняя…

— Вот помолчи. — Я тихо хмыкнула ему в шею. — После того, что вы устроили в Ракушках, самоубийцы брюквовы, не тебе меня учить, понял?

— У нас все было спланировано и учтено. А вот ты полезла…

Я обозлилась, сунула руку ему под куртку и душевно так ущипнула за бок. Так, что он аж дернулся и зашипел.

— И не ойкай мне! Учтено у них… именно поэтому сегодня к вам притащилась эта девка с… с какой-то там смертью за пазухой?! Что-то я не заметила, чтобы вы были готовы!

— Квиты, — выдохнул Лиу куда-то мне в волосы. — Всего не предугадать… Как ты узнала?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Женские секретики, — мрачно усмехнулась я. — Должно же в этом быть хоть что-то полезное.

— Хотел бы я знать эти… секретики. И кто их тебе поведал. — Лиу погладил меня по спине, руки у него были удивительно горячие, словно нагретые солнцем.

— Выберемся — узнаешь. Если выберемся. Мы вообще где?

Стоять, обнимаясь с миньоном, было так приятно, что я почти даже не волновалась, ожидая ответа на вопрос.