Цена твоего прощения (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 2

 Мы активно перезванивались и переписывались, одними из первых получили радостную весть, что у Заринки скоро появится маленький. И первые услышали её помертвевший голос по громкой связи, когда она нам сообщила, что она уже на сохранении, и прогноз неблагоприятный.

До утра мы уже не спали. Оксана нервно расхаживала по нашей маленькой комнатке, где между кроватями оставался проход в шестьдесят сантиметров. А потом, резко села на край моей кровати.

- Вообщем так, Кира, возвращаться в родной город я не хочу, потом может расскажу почему. Но Заринка без нас не обойдётся. - Ксюха всё время прикусывала в волнении губу. - У меня сейчас большая практика, зачёты и экзамены сданы, хвостов нет. У тебя каникулы, а за счет автоматов и досрочно сданных экзаменов, длиться они у тебя будут почти два месяца. Я поеду к ней, и пока она в больнице устрою ей такой уход, что только пусть попробует не выносить нам батыра! Или чабана?

- Ксюха, чабан это пастух на Кавказе, а батыр это богатырь у монголов! - рассмеялась я.

- Одно другого не исключает! - отмахнулась Оксана. - Смотри, мы обе темно-русые, примерно по фигуре одинаковые, глаза только разного цвета, да кто там рассматривать будет. Я поеду к Зарине, я хоть недоученный, но медик, а ты пойдешь за меня на практику.

- Что? Ты с ума сошла? - подпрыгнула я на кровати. - А если вдруг что...

- Какое что? Студентка на практике, максимум, что тебе доверят, это полы мыть и утки выносить. Ну, покажут, как карты заполнять. Справишься, не сложнее твоей бухгалтерской абра-кодабры!

Так и получилось, что следующие два месяца Оксана провела у кровати Зарины, почти не отходя, а я на практике, как студентка медицинского института. Жизнь со студенткой-медиком меня приучила ко многому. Я не боялась крови, не вздрагивала, обнаруживая в холодильнике очередное учебное пособие, была манекеном для массажа и бинтования. Училась вместе с ней, точно так же как и она вместе со мной разбиралась в статистических таблицах. Даже уколы я могла ставить. Первым нашим подопытным была обтянутая кожзамом скамейка из коридора.

 Поэтому, идя на практику, я не особо боялась. Благо документы на практику у меня приняли и назначили когда первая смена. А вот потом пошло всё наперекосяк. Я, как и предсказывала Оксана, оказалась на должности принеси, вынеси, помой, но в детском отделении.

- Не положено, конечно, - ворчала старшая медсестра. - Тут детки после операций, и блок реанимации на этаже, но выбора нет.

После первой смены я пришла домой с трясущимися руками, но выпив горячего чая, полезла в учебники к Оксане, за всем, что может оказаться нужным в детском отделении.

Два месяца, изо дня в день, я бежала в хирургический корпус. Зачастую с учебником подмышкой. Видя такое рвение пожилая врач - педиатр, Арина Дмитриевна, взяла меня под свое крыло, и таскала меня с собой на осмотры, под видом курирования  моей практики. Слава всем богам, но за время этой авантюры все детишки благополучно выписались.

 Единственный страх, который я так и не смогла преодолеть, это было оставаться дежурить в ночь, после назначения поступившим новых препаратов. У некоторых начиналась аллергическая реакция. В первый раз я растерялась, и всех моих мозгов хватило только на то, чтобы срочно вызвать дежурную медсестру из реанимации, а не со своего отделения. И хоть мне потом и говорили, успокаивая, что ничего страшного, и что главное, что приступ вовремя купировали и всё хорошо, а уж кого я там дёрнула, заметив беду, не имеет значения, я всё равно чувствовала себя виноватой.

Арина Дмитриевна, выслушав историю моих ночных приключений и страхов, взялась очень основательно именно за этот вопрос. Чтоб больше не растерялась, как она говорила. За последние две недели практики, я уже отработала определение наступающего удушья от аллергии до автоматизма, как и действия при нём. И хотя, больше подобного не происходило, эти навыки настолько врезались в память, что мне казалось, что и сорок лет спустя, посреди ночи, я смогу их повторить.

Было с этой практикой связано и ещё одно страшное воспоминание. Я уже закончила свою отработку, получила и документы, и отзыв руководителя, когда меня попросили, посидеть в приемном покое буквально час. У медбрата, что должен был там дежурить, жена и ребенок температурили дома, и ему нужно было добежать, отнести лекарства, взамен закончившихся. Всё бы ничего, но это был приёмный покой морга и мало кто соглашался.

- Ты не бойся, мы уже всех приняли, всех отдали. Ты вот тут посидишь и всё! По гроб жизни должен буду! - уговаривал меня Виктор, и я, махнув рукой, согласилась.

Ну, правда, что там этот час? Выручу парня. Сколько раз, когда я приносила ему контейнер на утилизацию после операций, он со смешком забирал всё на пороге, и сам всё оформлял, мне даже ждать вкладыша в операционную карту не приходилось. Но стоило только Вите уйти, как полиция доставила труп девушки.

- На экспертизу оформляй. - Хмуро буркнул парень в форме.

Я на негнущихся ногах пошла за патологоанатомом. Пока уложили на каталку, пока оформили, взгляд нет-нет да притягивался к телу несчастной. Даже со стороны, а я старалась держаться, как можно дальше, чтобы видеть как можно меньше, и то, было видно в каком она состоянии.

- Избиение и групповое, развлекались мрази! - жёстко, словно выплюнул, сказал тот полицейский, что сопровождал тело.

В нашей комнате, я долго не могла найти себе места. За всё время обучения до этого момента, со мной не случалось неприятных историй. Никто не приставал, не пытался по пьяной лавочке зажать где-нибудь в углу. Потанцевать в клубе мы выбирались, дайте боги, чтобы раз в полгода. Да и то, уходили задолго до закрытия. Отношений ни у меня, ни в Оксаны не было, провожать нас было некому. А вот учеба плюс подработка забирали кучу времени и сил.

 Но я впервые задумалась, а что если... Что я смогу противопоставить да просто любому пьяному мужчине, и уж тем более, толпе отморозков? Я не умею быстро бегать, не владею навыками борьбы. Так научилась немножко сопротивляться на уровне банальной драки. Но максимум, я смогу выиграть пару минут времени и ещё больше разозлю нападающего. Что я смогу сделать за несколько минут?

 Ответ, пусть и отдававший безнадежностью, пришел сразу. У меня с раннего детства была полная непереносимость достаточно распространенного лекарства. Четвертинки "Диргидрола" хватало, чтобы у меня почти моментально поднялась температура под сорок, начались судороги и то самое удушье. Утром, встречать Оксану на вокзал, я шла, ощущая обернутые салфеткой и спрятанные в бюстгальтер две таблетки "Диргидрола".

С тех пор прошло уже почти три года, но я могу забыть флешки, зарядку от телефона, зонтик, всё что угодно, но не мой "последний шанс".

 Взяв с собой на вечер ещё пару кусочков понравившегося десерта, и оставив девчонке чаевые, я отправилась домой. Кафе было угловым и имело два входа, и располагалось на первом этаже большого дома, построенного буквой "п". Дом этот был очень старым, но ухоженным. Этакий дворянин, которому даже возраст не мешает держать осанку. Когда его строили, места не жалели, поэтому позднее, внутри двора построили детский садик и места ещё осталось на небольшую аллейку и детскую площадку.

- Киррра! - раздался детский крик.

Сын Зарины и Заура в конце лета пошёл в садик. И конечно, заметив меня, подбежал к ограде. Он ещё не всё буквы выговаривал, и "р" у него получалась долгая, как рычание. А с учётом, что назвали его Асланом, мы звали его львёнком.

- Привет! Чего хмурый? - присела я на корточки,  ловя неодобрительный взгляд воспитателя.

- Скучно, бегать нельзя, лазить нельзя, дррраться и то нельзя! - возмущался мальчишка. - Вечеррром пррридёшь?

- Конечно, как и всегда! - пообещала я.

- Смотррри, я же жду! - Аслан, считал нас с Оксаной кем-то вроде тётей, и, копируя отца, считал, что в ответе за всю свою семью.

Я действительно ходила два раза в день, утром и вечером, к Зарине домой.