Цена твоего прощения (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 72

- Почему? Если я твоя жена? Кто об этом узнает, и вообще, кому какое дело, что происходит между супругами за закрытой дверью спальни? - я действительно не понимаю, что значит запрещено? С Зариной мы никогда не говорили на эту тему.

- Искушение ты мое! Остановись, Кира! Ты даже не представляешь, каких демонов будешь, каких зверей из клетки хочешь выпустить! Обратно возврата не будет! Подумай. - его тихий голос обжигает, хочется согласиться на всё и сразу...

- Сабир! Твою мать! Ты какого хера эту собаку Баскервилей без присмотра оставил? - доносится крик Влада с улицы. - Да уйди ты, Годзилла недокормленная! Сабир! Он с@ка рычит!

- Чтоб я ещё раз оставил на ночь окно открытым! - ворчит муж, с явной неохотой отрываясь от меня и подходя к нижней фрамуге окна. - Он не с@ка! Он кабель! Хрен ли ты его бабой зовёшь! Иду уже! Твою же... Эту акулу модифицированную ещё через пять дней обратно к деду везти, чтоб проверили, как прививка прошла!

Сабир идёт разбираться и знакомить Князя с охраной, что по-хорошему надо было сделать до того, как выпускать алабая на территорию. Вспомнила сегодняшнее утро и спрятала лицо в подушку! Как стыдно-то! Но Сабир прав, обратной дороги не будет. Точнее уже нет.

Хочу ли я, чтобы мой муж рано или поздно пошёл исполнять свои тайные желания с теми, про кого он не будет переживать не унизит ли, не обидит ли подобным предложением? Конечно, нет! Я и так от ревности с ума схожу. Сабир говорит, что я его искушение, вот и буду для него им!

 Уже вечером я завожу разговор о возвращении к работе.

- Кир, ты помнишь, как ты себя чувствовала с этой работой зимой? - спрашивает Сабир.

- Я не буду же настолько много работать! Я понемножку, пару часов в день! - Сабир хмурится, ему эта идея не нравится. - Я не знаю, чем себя занять. От безделья на стену лезу! А так я под твоим присмотром буду, сам лично проследишь, чтобы не уставала. Ну, пожалуйста, я же кроме этих отчётов больше ничего не умею! Ну, ещё чуть-чуть готовить...

И улыбаюсь, потому что вижу, что Сабир сдаётся, уступает.

- Пара часов! Кира, я не шучу! - говорит строго, но я этой строгости уже совсем не боюсь.

Несколько дней проходит спокойно. Всё тихо, все идёт так, как запланировано. Мы уже собирались заехать пообедать и потом ехать на приём к врачу, когда помощник Сабира сообщил, что к нему через час собирается заехать Зафар Багаев. Замечаю, что муж сжал челюсти. Желваки заходили на скулах. Подхожу и обнимаю, прижимаюсь всем телом, насколько позволяет живот.

 Я же понимаю, что это не тот человек, которого можно проигнорировать. И так же понимаю, что Сабиру важнее присутствовать на приёме, со мной.

- Давай я поеду на приём чуть раньше? Прямо сейчас? Естественно с охраной. - Говорю ему и ловлю недовольный взгляд. - Сабир, со мной ничего не случится, что Влад, что Измаил вообще никого не подпустят. А ты встретишься, узнаешь, что нужно этому человеку, а потом домой. Давай на рынок заедем, я сама что-нибудь приготовлю?

Минут десять я уговаривала мужа выпустить меня из своего поля зрения. Охраны со мной отправилось, словно я корона британской империи!

На приёме никаких неожиданностей не сообщили. Мы уверенно набирали вес, и росли не по дням, а по часам. Алина Андреевна сказала, что уже пора начать задумываться о том, как я буду рожать. Сама или Кесарево. Всё-таки срок родов стоит на конец лета, а сейчас уже бушует весна.

 В офис я возвращалась радостная, собираясь сообщить мужу, что его усилия не прошли даром. Меньше недели между приемами, а вес прибавили.

 Но в приемной я замерла рядом со столом помощника Сабира. Муж и, я так понимаю, Зафар разговаривали на повышенных тонах и на родном языке. Начало разговора я понятно пропустила, но и то, что я слышала, уничтожало во мне всю радость.

- Я сказал, мы с твоим отцом, слово друг другу дали поженить детей, породниться! Я Рубине жениха не искал. Я долго терпел, даже девку твою, что ты напоказ выставляешь...- неприятный, каркающий голос.

- Зафар, ты друг моего отца, но не смей оскорблять мою жену! И ты прекрасно знаешь, что у Агировых всегда только одна жена! Про договор слышу впервые, раньше сообщать нужно было. Возраст у твоей дочери позволяет, найти другого мужа! - обрывает его Сабир.

- Какая жена? Иноверка? Ты её в дом по нашим законам ввёл? По нашим законам ты холост. Избавляйся от неё и выполняй договор. Это воля твоего покойного отца! - небольшая пауза, а потом другим, довольным тоном. - Не выполнишь добровольно, я на сходе потребую. Подумай, ты согласен нанести такое оскорбление моей семье?

Дверь в кабинет мужа распахнулась, и оттуда вышел пожилой мужчина с неприятным, змеиным взглядом. Всё в нем было слишком. Слишком худой, слишком морщинистый, слишком много презрения ко всем вокруг. Вылетевший следом Сабир, напоминал разъярённого медведя.

- Влад! Бери бойцов, Киру встретить и домой, глаз с неё не спускать! Я к деду. На территорию никого не пускать! - даже мое присутствие он заметил не сразу. - Кира, ты... Ты всё слышала?

Весь его гнев мгновенно испарился, черты лица смягчились. В глазах появилась тревога. Но это было беспокойство из-за меня.

- Рубина всё никак не успокоится? - спрашиваю, а сама, как замерла внутри, так до сих пор даже вздохнуть полной грудью не могу.

- Пойдём, в кабинет. - Он приобнимает меня за талию и ведёт в кабинет. - Кира, посмотри на меня! Никакой другой жены у меня не будет. Доказать устный договор достаточно сложно. И поверь, мне всё равно на самомнение этого старика. Даже если он на сходе глав семей поднимет этот вопрос, его слово, против слова деда. А я женат, и ни брать вторую, ни тем более менять не собираюсь. Понимаешь?

- Он так уверен, что ты согласишься! - поделилась с ним своими сомнениями.

- Мало ли в чём он там уверен. Я вот уверен, что он сдохнет если попытается зайти дальше слов. - Муж притягивает меня к себе. - Кир, подумай, пожалуйста. Я тебя не неволю и на мои чувства к тебе это никак не влияет. Но... Кир... Что ты скажешь, если я попрошу тебя принять мою веру и стать моей женой по обычаям и законам моего народа?

Сабир волнуется, и даже не думает скрывать свои переживания, кажется, даже мои ладони сжал в своих руках, только что бы они у него не дрожали.

- А ты сам этого хочешь или это вынужденная мера? - задаю очень важный для меня вопрос

- Кир, лисёнок мой, я люблю тебя! В ту ночь, когда я думал, что тебя больше нет, я понял, что и для меня в этой жизни смысла тоже нет. И больше всего на свете, я хочу тебя назвать женой по всем законам! По всем обычаям! Всему свету заявить, что ты моя! Но заставлять тебя что-то менять против воли и отказываться от важного для тебя не хочу. - Запоздалый страх потери появляется внутри.

 А что если бы он тогда не приехал к Амирану? Как близко мы оба подошли к самому краю.

- Сабир, я же родновер, язычница. По моей вере, выходя замуж, я прощаюсь со своими роданицами, богами покровителями. И ухожу в дом мужа, под его руку и власть его роданиц, его богов. То есть меняю веру. Наши боги отпускают нас с радостью, но не перестают оберегать. - Объясняю ему и вижу понимание в глазах и появляющуюся хулиганистую улыбку.

- Кира, ты выйдешь за меня замуж? - вдруг говорит муж, опускаясь на колени и прижимаясь к моему животу.

Сабир.

Стою на коленях, казалось бы, унизился дальше некуда, совсем гордость потерял, слабость проявляю, позволяю на собственную шею ошейник нацепить. Но униженным себя не чувствую, ощущаю силу, что бурлит в жилах, на волю просится. Нутро звериное просыпается, наружу рвется, любого порвать, кто осмелится обидеть, задеть, кто угрожать решится.

 Ладони жены, что гладят по плечам и шее, хочется прижать и чтоб так и держала. Целую живот, чувствую, как изнутри мелочь наша толкается, не пинается, как раньше, а словно прижимается. Тоже видно рад, что отец мозги включил. Знал бы раньше, что для Киры переход в веру мужа не только не проблема, а самый естественный шаг, давно бы уже попросил. Хотя...