Прикосновения зла (СИ) - Чижова Маргарита Владимировна "Искра От Костра" - Страница 18

— Какой из меня заседатель?

— Господин, — осмелился подать голос Нереус. — Прислушайтесь к словам сестры.

— В столице будут драки, дуэли… Вы хотите, чтобы я прослыл мямлей и трусом?!

— Сделай это ради меня, — напористо сказала Виола. — Дай слово, Мэйо.

— Хорошо.

— Дай слово!

— Даю слово.

Избежать наказания не получилось. Виола потребовала возмещения за опороченную служанку и Мэйо пришлось согласиться на выдвинутые сестрой условия.

С полудня и до заката Нереус переходил в полное распоряжение молодой госпожи.

— Мне жаль, — сказал нобиль, прощаясь с рабом. — Прими эту муку стойко, как тебя учили.

Сердито глянув на сестру, он добавил:

— Желаю хорошо повеселиться.

— И ты не скучай, братик! — ехидно ответила Виола.

Ровно в полдень отмытый, перекусивший и переодетый в чистое геллиец подошёл ко входу на женскую половину дома.

Невольника встретили четыре юные, хихикающие служанки. Девчонки со смехом и шутками потащили его через несколько богато украшенных комнат.

Островитянин понадеялся, что всё обойдётся какой-нибудь игрой или плясками, но не тут-то было.

Его завели в полутëмное помещение с завешенными окнами…

На полках, столах и накрытых тканью постаментах лежали всевозможные олисбы.

У Нереуса округлились глаза от такого разнообразия форм, цветов и размеров искусственных фаллосов.

Баубоны были длинные и короткие, гладкие и шершавые, тонкие и шириной с кулак, прямые и витые, как бараньи рога, с рукоятками и без… Из кости, дерева, камня и металла… Белее мрамора и чернее эбонита, медные, бронзовые, золоченые…

Геллиец сглотнул и покраснел так густо, как никогда прежде. Ему хотелось закрыть глаза ладонями и поскорее сбежать из этого жуткого царства женского разврата.

— Раздевайся! Приказ госпожи! — наперебой застрекотали рабыни. — Начнëм примерку!

Нереус очень медленно снял тунику, оставшись в сандалиях и набедренной повязке.

Мысли крутились разные, но в основном — тревожные.

О какой примерке идëт речь?

Можно ли отказаться?

Ему на плечи набросили зелёную полупрозрачную паллу, обернули вокруг талии, скрепив край с помощью короткой цепочки.

— Вытяни руки! — рассмеялись девчонки.

Геллиец послушно исполнил их требование. Красотки сновали вокруг него, как яркие рыбки.

От запаха духов и благовоний начала кружиться голова.

Рабыни повесили на его запястья тонкие, звенящие браслеты, украсили шею ожерельем из полудрагоценных камней.

— Такая красавица! — восхитились невольницы, поглаживая островитянина. — Госпожа будет в восторге.

Лихтиец счёл комплимент сомнительным, но прикосновения множества женских пальчиков были приятными и возбуждающими.

Разгорячëнная кровь прилила к паху.

Сгорая от стыда, раб подумал, что болтливые шалуньи вот-вот заметят, как единственный в этой комнате настоящий член взвился в полной готовности к действию.

Расслабиться не получалось.

Молодое тело, уже познавшее всю прелесть соитий, решительно отказывалось от навязанных оков воздержания.

К счастью, девчонки сосредоточили своё внимание на голове невольника, временно оставив его торс и живот в покое.

— А что с твоими волосами, бедняжка?

— Надо это поправить!

— Пусть останется блондинкой! И кудряшек побольше!

Нереус стиснул зубы, увидев торжественно извлечëнный из сундука парик, и понял, что долгий путь унижения придётся пройти до конца.

— Миленькая девочка! — рабыни аккуратно расправили завитые пряди, заструившиеся по широким плечам парня. — Дивная нимфа!

У геллийца нервно дёрнулся кадык.

Нимфа?!

Он предпочёл бы висеть на перекладине под пляшущим кнутом, чем такое надругательство над своей мужской природой.

Только никого не заботило мнение бесправного раба.

— Ты должна благоухать! Сладко-сладко! Как любимые розы госпожи!

Облитый благовониями с головы до пят островитянин с тоской размышлял, что до заката ещё очень-очень далеко…

— Теперь займëмся ногтями! Ой, ты совсем за ними не ухаживаешь! Нужно помассировать пальчики, смазать маслом и покрасить…

"Нет! — крикнул про себя Нереус, догадавшись, что выкрашенными в зелёный ногтями дело не ограничится. — Оставьте меня уже! Я — не кукла!"

— Лицо! Обветренное! Ужасный загар! Начнём с питательной маски! Садись! Закрой глаза! Нужны белила!

Островитянин терпел. Терпел настырные девичьи пальцы, щекочущие кожу кисточки, медные трубочки для выдавливания прыщей…

— Выделим глаза! Гуще! Не жалейте сурьмы! Рисуйте к вискам. Побольше теней на левое веко. Распуши ресницы. Где помада? Другая, в той меньше воска.

Довольные своей работой девушки восторженно захлопали в ладоши.

Нереус пытался свыкнуться с необычными ощущениями…

К чему вела эта долгая прелюдия?

Фантазия подсовывала картины, от которых делалось дурно.

В комнату вошла Йина с зеркалом в руках:

— Вы закончили готовить новую рабыню госпожи? Как она вела себя? Покорно или строптиво?

— Покорно! — дружно прыснули невольницы.

Геллиец не узнал себя в отражении. Кудрявая блондинка с размалëванным порочным лицом… Шлюха. Кинэд.

— Я обещала, что заставлю тебя пожалеть, глупая Нерри! Будешь теперь смирной и тихой.

Йина отдала подругам зеркало и взяла толстый витой олисб:

— Как тебе наша коллекция? Не желаешь рассмотреть получше?

— Нет, — раб старался сохранить остатки мужества.

— А придётся! Идëм, хозяйка кое-что выбрала на свой вкус. Большой. Гладкий. Ореховый. И ей нетерпится попробовать его в деле.

Нереус поплëлся за мстительной любовницей во внутренний дворик, залитый золотым солнечным светом.

Обычный дворик. Только украшен…

Оградами из каменных фаллосов.

Кустами в форме фаллосов.

Фонтаном со множеством струй, бьющих из эрегированных фаллосов.

Нереус почувствовал, как медленно сходит с ума. Словно весь мир собрался его жёстко поиметь!

— Встань на четвереньки, — приказала Йина. — И раздвинь ноги пошире. Теперь жди, Нерри. Обещаю, это будет незабываемый день!

Она ушла, а невольник застыл посреди двора в глупой собачьей позе, с дурацким париком на голове и размалëванным лицом.

Виола появилась нескоро. Госпожа вновь была облачена в мужскую одежду и несла два деревянных баубона с резными рукоятями.

Прямые, тонкие, длиной…

Усилием воли Нереус задушил рождавшийся в горле крик отчаянья.

Длиной больше, чем его бедро…

Большие.

Гладкие.

Ореховые.

Лихтиец окончательно уверился, что этот день он никогда не позабудет.

— Ты выполнишь всё, что я пожелаю!

— Да, хозяйка.

— Даже если это будет очень необычное желание.

— Да, хозяйка.

— И ни слова не доложишь моему брату!

— Клянусь, хозяйка.

— Теперь, — девушка заметно нервничала. — Встань и возьми это.

Геллиец принял из её рук тёмно-коричневый олисб.

— Ты хорошо обучен сражаться?

— Меня готовили лучшие наставники Гартиса.

— Представь, что я дала тебе… рудис. Не совсем обычной формы, но… Сочти его тренировочным мечом. И научи меня управляться с ним не хуже, чем это делает Мэйо!

Виола вращала в руке олисб:

— Я ни в чём не уступаю брату, кроме одного. Мне запрещено изучать искусство боя. Это будет наша с тобой тайна. Я не хочу, чтобы о ней узнали даже мои служанки.

— Госпожа…

— У нас мало времени. Начнём?

Девушка приняла подсмотренную у Мэйо стойку.

Нереус положил свой «клинок» на землю:

— Разрешите кое-что поправить.

— Делай всë, как посчитаешь нужным.

В мыслях помянув Дэйпо, раб взял Виолу за талию:

— Перенесите больше веса на левую ногу. Да, так хорошо. Теперь нужно слегка развернуть бедро.

— У меня получается?

— Вы — прекрасная ученица. Опустите локоть и расслабьте кисть. Не вцепляйтесь в рукоять. Рука должна быть свободна. Я покажу.