Ромм. Первый (СИ) - Горъ Василий - Страница 40

- Мало приятного, но без этого никак… - сочувственно вздохнул Александр после того, как двери отсекли от нас большую часть его свиты, и кабинка поползла вверх.

- Понимаю. Но радости все равно не испытываю… - в унисон ему отозвался я. – Поэтому волевым решением ввел в ЧВК должность пресс-атташе, нашел на это место великолепного специалиста и собираюсь переложить на его хрупкие плечи бремя общения с журналистами.

- Интересный выбор… - задумчиво пробормотал император, покосившись на Ти’Вест. А продолжил лишь после того, как мы вышли в небольшой холл, прогулялись по коридору и оказались в уютной гостиной, рассчитанной человек на десять-двенадцать. – Я бы даже сказал, неоднозначный…

«Дэн, ну какой из меня пресс-атташе? – услужливо напомнила память. – Ты что, забыл, чья я дочь?!»

Я мысленно усмехнулся, задвинул воспоминания о разговоре с Доэлью куда подальше и пожал плечами:

- А что тут неоднозначного? Мы с Альери относимся к каждой отдельной личности так, как она заслуживает. И не оглядываемся на родственников, соседей по жилому кварталу или птиц, гнездящихся в ближайших парках!

- Вы хотите сказать, что это назначение согласовано с ее величеством? – подал голос князь Михайлов, глава министерства имперской безопасности и, по уверениям аналитиков Ари, один из самых своевольных приближенных Романова.

Я перевел взгляд на человека, вмешавшегося в наш разговор, и холодно оглядел его с ног до головы. Взгляд темных, чуть прищуренных глаз вроде бы не читался. Скуластое, асимметричное лицо с крупным носом, усами щеточкой и слишком выдающимся вперед подбородком тоже выглядело бесстрастным. Да и выбранная поза не выражала никаких чувств. Но у меня создалось стойкое ощущение, что глава МИБ испытывает ко мне как минимум неприязнь. Однако отписаться в ДС к Олли я не успел, так как услышал ее голос и подобрался – судя по тону, Удавка прочла в его эмоциях что-то очень нехорошее, и перешла в боевой режим:

- Виктор Николаевич, увольте того, кто ставил вам защиту от эмпатов, а вместе с ними и тех «специалистов» по Дэниелу Ромму и Альери Миллике Ти’Шарли, которые вас сейчас консультируют! Первые подарили вам ничем не обоснованную уверенность в том, что никто и никогда не прочитает ваши истинные намерения, а вторые подталкивают на путь, ведущий либо в опалу, либо к предкам…

- Простите? – нехорошо прищурился глава МИБ и нехотя вернул себе безмятежный вид, услышав рык Александра:

- Виктор-р-р!!!

А тэххерка и не думала замолкать:

- Не прощу, так как ваши эмоции подобны зловонному болоту… И шансов у вас нет… Нет, не добьетесь… Ни лаской, ни угрозами, ни силой… А вот этого не советую! Впрочем, если решитесь «наказать» меня сами и прямо сейчас, то я приму ваш вызов. Правда, не обещаю, что доставлю вам именно то удовольствие, на которое вы рассчитываете!

- Виктор, выйди вон! – дождавшись паузы в ее монологе, рявкнул император. А когда Михайлов попытался что-то сказать, побагровел от бешенства: - Я сказал, вон!!! И упаси тебя Господь предпринять хоть что-нибудь против людей, которые вытащили с того света Лизу!

Князь встал с кресла и с видом оскорбленной невинности крайне неторопливо вышел в коридор. А Романов, заставив себя успокоиться, попытался сгладить не самые приятные впечатления от начала общения искренними извинениями.

- Извиняться должна я! – холодно усмехнулась Удавка. – Но не буду – беседа в присутствии этой личности закончилась бы большой кровью!

- Он вас вожделел?

Как ни странно, на этот вопрос ответила Доэль:

- Обычное желание ударило ему в голову еще внизу, на адмиральской палубе. Но во время церемонии Оллия стояла достаточно далеко, и он иногда думал о чем-то еще. Потом были лифт, в котором близость супруги Дэниела превратила желание в похоть, прогулка по коридору, лишившая главу вашего МИБ последних моральных тормозов, и эта гостиная. Точнее, любящий взгляд, брошенный моей подругой на мужа, который вызвал в князе вспышку ненависти к «конкуренту» и желание убрать его со своего пути.

- Даю слово, что лишу его даже гипотетической возможности вам навредить! – пообещал Александр и ненадолго поплыл взглядом. А когда набрал и отправил некое сообщение, «вернулся» к нам и с сочувствием оглядел обеих тэххерок:

- Как я понимаю, такие эмоции вы ощущаете достаточно часто, верно?

Удавка отрицательно помотала головой:

- Не сказала бы! «Конкистадоры» нас по-настоящему уважают. Посторонние в Аламотте не появляются. А суды и пресс-конференции бывают не так уж и часто…

…Тот, кто проектировал зал для брифингов линкора «Георгий Победоносец», оказался параноиком похлеще, чем я. По периметру потолка совершенно открыто торчали противоабордажные турели, возвышение для старшего офицерского состава пряталось от остального зала за поляризованной «Пеленой», а десять центральных мест президиума при необходимости накрывались силовым пузырем и «проваливались» двумя палубами ниже. Для меня подобное «доверие» к экипажу лежало за гранью добра и зла, однако высказывать свое мнение я, конечно же, не стал – прогулялся под ручку со своими спутницами по натуральному ковру, помог Олли и Доэли опуститься в кресла, затянутые не менее натуральной кожей, сел сам, опустил руки на подлокотники из настоящего дерева и без особого интереса оглядел пять с лишним десятков журналистов, с нетерпением вглядывающихся в зеркальную границу между «двумя мирами».

Как и следовало ожидать, большая часть лиц была незнакома. А меньшая… меньшую Удавка выбрала из тех «акул пера», которые уже проявили себя на прошлых пресс-конференциях, и чье поведение можно было предсказать с достаточно большой долей вероятности.

Пока я изучал будущее «поле боя», на возвышение вышел Александр Двенадцатый, сопровождаемый дочерью Ксенией и адмиралом Переверзевым. Романов-старший, затянутый в полувоенный френч с одной-единственной наградой на точке крепления, выглядел практически так же, как и во время недавней беседы, поэтому я сразу же уткнулся взглядом в командующего Первым Гвардейским флотом, считающегося одним из вернейших сторонников Александра. Открытое лицо и подтянутая фигура мне понравились. Но заметно меньше, чем орден Мужества, обнаружившийся среди наград – согласно статуту, он вручался только рядовым и только за беспримерную личную храбрость, проявленную на поле боя. Остальные награды порадовали ничуть не меньше. Ведь среди них не оказалось ни «висюлек» за выслугу лет, ни юбилейного «железа».

Пока я изучал иконостас Переверзева, Олли скинула мне в ДС «доклад» о тех чувствах, которые испытывал этот мужчина. Точнее, ограничилась тремя словами, которые позволили расслабиться и приступить к «десерту» – виртуальному знакомству с личностью, которая должна была стать личным представителем Александра в нашей ЧВК.

На первый взгляд, Ксения Александровна выглядела самым обычным офицером росских ВКС – хорошо подогнанный по фигуре парадный мундир был пошит из «уставного» сукна и сидел так, как полагается, личное оружие висело там, где требовалось, а не где красивее, а лихо заломленный краповый берет однозначно свидетельствовал о том, что капитан Романова получила свои четыре звездочки отнюдь не за родство с правящим императором. Однако при ближайшем рассмотрении в глаза бросилось несколько интересных мелочей. Для начала, над левой грудью принцессы обнаружился скромненький синий ромбик, пронзенный кинжалом – свидетельство успешного окончания одного из самых одиозных военных учебных заведений Империи Росс, то есть, Китежской Академии ВКС, готовящей офицеров для подразделений планетарного десанта, абордажных секций и групп специального назначения. Далее, в открытой кобуре, закрепленной на бедре, оказалась не штатная «Гюрза», а игрушка посерьезнее – ствол с говорящим названием «Шквал», как правило, используемый бойцами штурмовых подразделений, телохранителями особо важных персон и ликвидаторами. Ну, и для полного счастья, сканирование этой особы во всех режимах, доступных моему «Лидеру», выявило наличие мощного наручного искина-координатора, приличного количества весьма специфичного оружейного пластика скрытого ношения и доброго десятка едва заметных остаточных следов от «затертых» шрамов на лице, шее и кистях рук!