Сердце Зла (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 51

— Сокровища на месте, — прошипел Ксиб, — Я покажу где. Вы сможете залутать. Но без моего приказа колонну не покидать. Иначе катастрофа. Сейчас новое построение. Паладины впереди, оба. Эльфы-NPC — замыкающие, Грибные за паладинами. Колдун слева в центре. Гном с ботами — справа в центре. Вперед.

Андрей снова спал.

Стояла оглушительная тишина, как будто кто-то выключил звук во всем Мире. Потом заиграла музыка, мрачная, готическая и похоронная. Было совершенно темно, Андрей сидел один в темноте, в одной набедренной повязке. Через некоторое время сквозь музыку он услышал океан, бушевавший где-то снаружи пещеры, в которой находился Андрей.

Он сидел один в темноте долго, много часов, если не дней. Лишь потом его потревожили. Люди в клетчатых арафатках. Не темные эльфы. Низшая раса. Чужаки. Они втащили в пещеру какую-то залитую кровью перепуганную девушку, пленница клетчатых была в одном нижнем белье и вся в синяках, ее били.

— Это одна из тех, что напала на Эазиму, — доложил человек в арафатке, — Она притворялась храмовницей, но она — игрок.

— Я ее знаю, — хрипло произнес Андрей, он слишком долго молчал и почти разучился говорить, — Джейни. Умница и красавица Джейни. Я видел ее во сне.

Джейни с ужасом смотрела опухшими от слез глазами, она не узнавала Андрея.

Из темноты пещеры вдруг выступил обрюзгший и вонявший темный эльф, замотанный в грязные тряпки.

— Войди в нее, — приказал он каркающим голосом, — Забери ее.

— Не могу, — ответил Андрей, — Она игрок.

— Раньше мы брали игроков, — прокаркал эльф.

— Это было до атаки, — сказал Андрей, — До того, как хозяева вот этих сломали сервер.

Андрей презрительно указал пальцем на клетчатых, а потом приказал:

— Убирайтесь. Пошли вон.

Люди в арафатках исчезли, оставив плачущую Джейни.

— Разбей оба ее кувшина, оба… — захрипел темный эльф, — Нам нужен внешний кувшин.

— Внешнего кувшина нет, — холодно произнес Андрей.

— Есть, и он нам нужен, — не согласился темный эльф.

— Нет, — сказал Андрей, и Джейни заорала от ужаса, от того, что он делал с ее сознанием.

— У этого игрока нет реального тела, оно давно умерло, остался только ее отпечаток, здесь, в игре…

Музыка становилась все громче, она целиком заполняла уши и мозг Андрея, она ему смертельно надоела, он слушал ее целый день, одну и ту же поганую мелодию. Потом к музыке примешались крики и топот ног, и Андрей проснулся.

Еще до того, как он открыл глаза, Андрей понял, что творится что-то неладное. А еще он осознал, что заклинание оглушения, которое на него наложил колдун перед сном, давно прекратило свое действие, и Андрей уже час, если не больше, снова слышит гадкую музыку. Она не разбудила его, потому что он привык к ней, как привыкаешь к жужжанию сломанного холодильника на кухне или тиканью часов. Но она раздражала, действовала на нервы, и не только Андрею, но и всем остальным членам отряда. Поэтому перед сном многие попросили колдуна наложить на них оглушение, чтобы хотя бы во сне отдохнуть от надоевшей мелодии. Ксиб был прав, эта музыка в данже создавала проблемы. В остальном же, если не считать изматывающей музыки и не менее раздражающего отсутствия солнечного света, вчерашний день прошел вполне удовлетворительно.

Коридоры в усыпальнице богатеев были широкими, а каждый богач покоился в отдельной огромной камере, поэтому этот лабиринт отряд проходил целый день. Нежить, как и в прошлой усыпальнице, напала лишь однажды, вся разом. Здесь ее было больше, кроме того, мертвяки были одеты в броню и вооружены. Атака на этот раз произошла прямо в коридоре, а не в зале. К счастью рядом оказалась просторная камера с мертвой мумифицированной старухой, наряженной в шелка и драгоценности. В эту камеру рептилоид и распорядился поместить всех ключевых фигур похода, пока боевая часть отряда принимала бой в коридоре. На этот раз было уничтожено больше тысячи мертвяков, а отряд отделался тем, что брату Ирортсу откусили палец. Других пострадавших не было, а палец брат Ирортс восстановил себе даже раньше, чем к нему подбежала целительница.

Ксиб, как и обещал, разрешил Грибным разграбить три самые богатые погребальные камеры, так что братья к концу дня передвигались с трудом, поскольку их инвентарь был полностью заполнен золотом, серебром и драгоценностями. После разграбления третьей камеры Грибные замедлились настолько, что им пришлось надеть часть награбленного на себя, чтобы разгрузить инвентарь. После этого братья своим внешним видом стали напоминать нечто среднее между королями викингов и американскими черными рэперами. На шеях у них болтались золотые и серебряные цепи с драгоценными камнями, а пальцы были усеяны бесчисленными кольцами. У брата Нилбога пара колец была даже в носу.

Часть награбленного Грибные были вынуждены раздать остальным членам отряда, потому что сами унести добычу уже не могли. Андрею достался чисто символический маленький фиолетовый камушек, подписанный системой как «эльфарит». По словам Мелкой Буквы камушек практического применения не имел, но был довольно красив и стоил две тысячи квинтов.

В остальном же день, потраченный на блуждания по лабиринту, прошел без приключений. Ксиб разрешил отряду немного полутать броню и оружие павших мертвяков, но уже загруженные к тому моменту Грибные презрительно отказались от такой мелочевки, а для Андрея среди лута ничего полезного не нашлось, так как его персонаж не умел носить броню и воевал только кинжалами и ножами, которых у мертвяков не было. Зато воины-участники экспедиции набрали себе мечей и брони уничтоженной нежити.

До следующей двери с меткой они дошли, когда на поверхности должен был быть еще только ранний вечер, так что Грибные предложили войти в следующую локацию и заночевать уже там. Но рептилоид наотрез отказался делать это и заявил, что отряд будет отдыхать здесь, а в следующую усыпальницу войдет лишь завтра утром, когда все поспят и восполнят силы. Поэтому отряд расположился лагерем перед очередной дверью с фиолетовой меткой, которая в этой усыпальнице располагалась в зале чаш. Поскольку усыпальница предназначалась для богачей, то чаши для крови мертвецов здесь были золотыми, а сам зал — просто огромным. Грибные даже попытались утащить одну чашу, но та была такой тяжелой, что они едва смогли приподнять ее.

После ужина Андрей, как и многие, попросил колдуна оглушить его на ночь, чтобы отдохнуть от доставшей музыки. Эта просьба оказалась очень кстати, учитывая, что пока все укладывались на ночлег, брат Ирортс и брат Нилбог устроили шумную ссору по поводу залутанной в гробнице золотой статуи, изображавшей мастурбирующую юную эльфийку-рабыню. Когда оглушение заработало, и проклятая музыка стихла вместе с голосами не в меру жадных братьев, Андрей уснул. Теперь же, проснувшись, он сразу понял, что проспал часа четыре, не больше, что все еще глубокая ночь, а вокруг происходит что-то нехорошее.

Андрей открыл глаза, стряхнул с груди сонного котопаука, поднялся на ноги и увидел в свете волшебных огоньков, что все столпились в одном месте на краю зала, оттуда слышались крики, испуганные вздохи и ругательства. Единственным, кто пока что не участвовал в движухе, кроме самого Андрея, был Мелкая Буква, но и он, моргая спросонья, уже спешил к месту происшествия.

Андрей двинулся следом за книжником, и вскоре смог рассмотреть, что отряд столпился вокруг бота по имени Топко-Топко. Топко-Топко выглядел больным, лицо у него странно припухло, шея была порезана чем-то острым, а взгляд был испуганным, даже несмотря на то, что Топко-Топко был ботом и по идее не должен был испытывать страха.

Чернокожий Топко-Топко сидел прямо на каменном полу, рядом с ним на коленях стояла Элли и пыталась вылечить рану на шее бота. От пальцев целительницы к горлу Топко-Топко тянулись волшебные золотые нити. Кровотечение, видимо, было уже остановлено, но крови из бота успело натечь порядочно, под ним была огромная темная лужа.