Локальная метрика (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 29

Впрочем, начиналось-то всё рутинно — качество окраски заборов, чистота сортиров и консервация техники были оценены как удовлетворительные, солдатики на плацу чеканили шаг и дружно ревели что-то маршевое, а водка ждала своего часа в холодильнике. Потный красномордый генерал важно кивал и начальственно супил бровь, свита поддакивала, а Сутенёр и несколько прибывших с ним молчаливых офицеров в невысоких чинах делали вид, что их тут нет. Боруха он вроде как в лицо знать не должен, однако пару раз косил в его сторону змеиным своим глазом. То ли случайно, а то ли имея какую-то свою мысль на его счёт. Ощущение, что он как-то учтён и в каком-то качестве посчитан, майора не покидало. Оставалось понять, в каком именно. Между тем, официальная часть подходила к концу, в Красном Уголке штаба накрывались столы, и подполковник Кузнецов уверенно направлял комиссию в нужную сторону, чтобы в подходящий момент предложить «откушать, чего бог послал».

Борух практически сразу смылся: рядом с Карасовым у него было такое чувство, как будто держишь в руке гранату без чеки — чуть расслабишься, отвлечёшься — и привет… Тут и водка в горло не полезет. Однако, уже уходя, он заметил, как Сутенёр, покинув быстро пьянеющего громогласного генерала, незаметно увлёк Кузнецова в кабинет. Оставалось только радоваться, что он, майор Мешакер, слишком мелкая фигура, чтобы привлекать внимание такой акулы, как Карасов. Борух лёг спать, чтобы через несколько часов быть разбуженным обалделым дневальным. Оказалось — товарищ подполковник изволят немедленно требовать майора к себе. Борух глянул на часы — полтретьего ночи. Дневальный был смущён, но решителен — сразу было видно, что комгарнизона отправил его не просто так, но с изрядным напутствием, на которые был мастак, и возвращаться без майора для него хуже расстрела. Пришлось одеваться и тащиться в штаб, благо гулянка уже закончилась, а начальственных гостей увезли в город.

Подполковника он застал мертвецки пьяным, но в сознании — смутная надежда, что Кузнецов, не дождавшись Боруха, уснёт, не оправдалась… Судя по полупустой бутылке на столе, начальник гарнизона продолжил банкет в одиночестве.

— Товарищ подпо…

— Заткнись, Боря, и слушай сюда, — неожиданно трезвым голосом оборвал его Кузнецов. Таким голосом можно было резать стекло.

— Слушай один раз, я повторять не буду. Увольняйся из рядов, Боря. Выходи, блядь, в отставку. Прямо завтра — я тебе всё подпишу. Увольняйся и уебывай.

— Что за нафиг? — не поверил своим ушам майор.

— Мне уже не спрыгнуть с паровоза, но твое дело майорское, на пенсию ты наслужил, семьи у тебя нет, знаешь ты мало… У тебя есть шанс. Но прямо сейчас. Когда начнется, уже не соскочишь.

— Но куда мне…

Подполковник шарнирным автоматическим движением опростал стакан. Глаза его стремительно помутнели — количество перешло в качество. Он начал заваливаться в кресле, вырубаясь.

— Товарищ подполковник! Но как же…

Мутный взор вновь обратился на Боруха, но в нём уже не было и тени мысли.

— Какого стоим? Команда была — отбой! Ни хуя дисциплины в войсках… — пробормотал Кузнецов и уснул, рухнув головой на стол. Аккуратно подложив ему под лоб фуражку, Борух в задумчивости вышел из кабинета.

Конечно, подполковник был пьян до изумления, и в других обстоятельствах Борух списал бы услышанное на белую горячку, но само появление в их занюханном гарнизоне такого персонажа, как Сутенёр, наводило на мысли. Что делать? Уволиться и уехать, как советовал Кузнецов? Но как жить дальше? Когда тебе за сороковник, и никакой гражданской специальности, и нет ни жилья, ни семьи, ни денег… Куда податься бывшему военному?

Где-то в глубине души Борух понимал, что ему просто страшно покинуть привычный круг армейской жизни и ринуться в неизвестность. Понимал, но… Ничего не стал делать. Наутро подполковник не сказал ему ни слова, и похоже было, что он напрочь всё забыл. Вот только пить Кузнецов стал как не в себя. Он и раньше иногда закладывал, но теперь его пьянство вошло в какую-то просто самоубийственную стадию. Борух некоторое время боялся, что в пьяном угаре тот застрелится — но обошлось. А жизнь, между тем, текла своим чередом, и ничего особенного вроде бы и не происходило.

Через месяц после визита в гарнизон прибыли «археологи» — кавычки вокруг этого слова Борух поставил сразу, как увидел их выправку и знакомую серую сталь в глазах. От ребяток настолько несло «конторой», что, когда они входили в комнату, всем непроизвольно хотелось зажмуриться, как от направленной в глаза лампы и, на всякий случай, быстро съесть все лежащие на столе документы. Единственным штатским был идеально лысый пожилой очкарик, но и тот успел здорово пропитаться конторским духом и стать занозой в заднице. И меньше всего он был похож именно на археолога. Он носился по расположению с кучей тяжеленных железных ящиков, которые за ним, матерясь, таскали срочники, разворачивал и сворачивал какие-то антенны и вовсе не думал браться за лопату и метёлку. Его интересовала мощность подводимой к гарнизону силовой электрической линии, расположение основного и резервного радиопередатчиков, где проложены кабели ЗАС — в общем, Боруху периодически хотелось схватить его за грудки и спросить: «Ты что, падла, шпион?». Останавливали вечно присутствующие рядом «археологи в штатском» и недвусмысленное распоряжение «оказывать содействие». Вскоре после прибытия «археологов» в городке перестала работать сотовая связь — «сломалась базовая станция», которую почему-то никто и не подумал чинить.

Вскоре подозрительные «археологи» отбыли восвояси, а там, где по указаниям лысого профессора солдаты вбивали колья с флажками, прибывшие со своей техникой военные строители быстро возвели купольный ангар. Туда въехали «секретчики», заперлись и никого особо не беспокоили, если не считать реорганизации караульной службы и неизбежных казарменных страшилок про сушёных инопланетян и дух Чингисхана.

Постепенно майор расслабился, отчасти позабыв про странный ночной разговор, отчасти списав его на пьяный психоз. Но чувство подступающего нехорошего осталось, и когда он увидел бегущего от штаба «изменившимся лицом» лейтенанта Успенского, то понял — началось.

Наутро меня потряхивало, в горле першило, глаза слезились и даже, кажется, слегка поднялась температура. Так что наверх я не полез, заварил чай, плеснул в него коньяка и занялся тригонометрией, тщательно просеивая память в поисках остатков курса штурманского дела. Впрочем, задача несложная — у меня есть геодезическая карта посёлка, копия, конечно. Я её скопировал у председателя садового товарищества, когда межевал участок перед покупкой. По ней я привязался к точкам (моему дому и соседской бане), получил основание треугольника 135 метров. Зная основание и углы, вычислил расстояние до источника — три километра двести метров. Погрешность, скорее всего, вышла приличная — основание маловато, точность замера углов невысокая, — но приблизительно в трёх километрах как раз в нужной стороне находится придорожный комплекс — магазин, заправка, шиномонтаж для грузовиков и ещё что-то такое. Так что с высочайшей вероятностью свет я вижу именно оттуда. «Значит, нам туда дорога!»

Три километра — это сейчас очень много, учитывая почти полную невозможность нормального ориентирования на местности, лютый холод и полную темноту, но выбора нет — продукты и топливо нужны позарез. А значит, надо придумать способ эту дистанцию преодолеть, причём, в обе стороны. Обратно ещё и с грузом. Для этого надо решить две задачи — как не замёрзнуть и как не заблудиться (и, опять же, не замёрзнуть). Прикидывая по карте и так и этак, увидел интересный, как мне показалось, вариант — примерно в километре приблизительно в нужную сторону располагается большое… как бы это назвать? Ближе, пожалуй, к поместью, соток на пятьдесят. Каменные заборы в два человеческих роста, большие ворота с будкой привратника, ветряк, какие-то разнеможные разноуровневые крыши и верхушки голубых елей — больше ничего не разглядеть, но внушает. Краем уха я слышал какие-то фамилии из верхнего уровня областной администрации — слухи приписывали владение то одному, то другому чиновнику уровня вице-мэра, но все сходились в одном — регулярно обслуживаемой асфальтовой дорогой до посёлка мы обязаны именно этой усадьбе. Она формально не входит в посёлок, будучи чуть в стороне, и потому получается почти по прямой между моими выселками и трассой. Ну, не совсем, но отклонение небольшое. У меня возникла идея промежуточной базы, такого как бы аэродрома подскока — места, где можно передохнуть, согреться, попить чаю, складировать снаряжение — подготовиться для последнего броска на два километра. Всё-таки переход становится на треть меньше, это серьёзный выигрыш. Кроме того, есть неплохие шансы смародёрить что-то полезное прямо там — не может же быть, чтобы в таком большом доме не нашлось хоть сколько-нибудь еды? Вдохновлённый этой мыслью, я стал планировать новый поход.