Шаманка - Эндрюс Линн - Страница 38

Поначалу меня отвлекал ветер, гуляющий среди высокого кустарника, шорох листвы и тучи беспокойных насекомых. Я же продолжала сидеть спокойно, водя по воде пальцем. Моя единственная подруга - стрекоза - перелетала через пруд то в одну, то в другую сторону. Ветер гнал рябь по воде. Я вытащила из воды лист, отряхнула его и вновь опустила на поверхность пруда. Если бы я была Нарциссом, то, наверное, решила бы, что мне предстоит скоро умереть.

При мысли о Рыжем Псе меня охватило острое чувство отчаяния. Я все еще находилась в состоянии влюбленности, хотя и знала, что это очень опасно. Великий качина! Не могу выразить словами того экстаза, который охватывал меня при одной мысли о нем! Передо мной мелькнула птичка, потом - в противоположном направлении - пролетела другая. Еще одна птичка вылетела из-за дерева и пронеслась быстро-быстро над самой водой. Вдали какой-то зверь звал свою подругу.

Солнце взбиралось по небу все выше, и воздух прогрелся гораздо сильнее, чем обычно. Я перестала быть собой - и сновидела флейту качины.

Каждое мгновение заключало в себе целые эпохи. Мне захотелось увидеть мир более отчетливо. Я улеглась на прогретый солнцем камень и погрузила свое сознание в воду, мне показалось, что я тихо вращаюсь под волнами. Подобно рыбе в морской бездне, я погрузилась в дремоту. Какие-то глубинные чувства овладели мной, и я кувыркалась под солнцем, отдыхала на гребне морской волны.

Безо всяких усилий я скользила по подводным пещерам, слегка задевая безжизненные фигуры, обозначившиеся на фоне древних скал. Казалось, они ждут, чтобы им подали какой-то знак. Я глядела на свое отражение в подземных озерах, чтобы убедиться в том, что жива - всякий раз, возвращаясь на берег, я не была в этом уверена. Я хваталась руками за воду и за лицо Кокопелли лишь для того, чтобы отмыть свои пальцы от любого воспоминания о нем. Я была существом, которому неведомы ни любовь, ни надежда. Я вновь спускалась в глубокие подводные пещеры и взывала к образу далекого бога. Я возвращала к жизни свои древние души, вспоминала боль и злоключения, которые привели меня сюда. Во мне жила сама душа моря, и я говорила с нею. Здесь было начало, мудрость всех времен, покой и истина прилива и отлива. Вода просачивалась сквозь мои пальцы, волны рождались и умирали, пузыри и пена уносились вдаль. В зеленых глубинах царил покой. Водная гладь превратилась в небо и облака. Я осталась одна у края воды.

Вдруг краем глаза я заметила какое-то движение. Медленно повернув голову, я встретилась взглядом с гремучей змеей. Та неотрывно смотрела на меня немигающими глазами. Она находилась в шести фугах от меня - тело свернуто ами, голова приподнята. Змея удерживала меня своим спокойным взглядом. Некоторое время мы смотрели друг в глаза, затем змея потеряла ко мне интерес, спокойно опустила голову и улеглась спать под солнцем.

Я пригляделась - не движется ли? Нет, она лежала не ведясь. Я не могла отвести от нее глаз. Затем произошло нечто совершенно неожиданное - стрекоза, кружившаяся прудом, подлетела к змее и уселась ей прямо на голову. Раздвоенный язык змеи метнулся вверх - туда, где сидела стрекоза, и та мгновенно поднялась в воздух, описала широкий круг и устремилась ко мне. От неожиданности я отпрянула, но стрекоза угодила мне в лоб - прямо между глаз, посидела там несколько секунд, вновь поднялась в воздух и полетела вниз по ручью.

Я поняла, что стрекоза и есть та сестра, которую мне нужно было дождаться.

Я поднялась и сошла с камня. Оставив для стрекозы и змеи табак, я поспешно собрала вещи, перебросила через плечо свой мешок и зашагала по тропе. Когда я обернулась, то увидела, что змея продолжает спать у воды.

Бледный солнечный свет приобрел золотистый оттенок. Шагая по тропинке, я начала сознавать, что моя страсть к Рыжему Псу куда-то пропала. Слезы благодарности навернулись мне на глаза, и я помчалась к хижине. Я не могла дождаться минуты, когда смогу сообщить эту новость Агнес.

Увидев хижину, я завыла волком. Агнес вышла на порог и стала поджидать меня. На ее лице от уха до уха расплылась улыбка. Я бросилась к ней, мы обнялись и вместе вошли в хижину. Я рухнула на стул и стала жадно пить воду.

Агнес попросила рассказать обо всех моих переживаниях в мельчайших деталях, и я поведала обо всем, что приключилось со мной возле пруда.

- Объясни мне, что все это означает. Я ощущаю невероятную разницу между прежним восприятием мира и нынешним. Только сейчас я начала понимать, что жила все это время как в кошмарном сне. Теперь я не дам спуску этому Рыжему Псу! - уверенно заявила я.

Агнес рассмешили мои слова, и она расхохоталась.

- Да, - сказала она, - шаманская стрекоза - твоя сестра. Она - хранительница и защитница Кецалькоатля Существа, впадающие в спячку, - такие, как медведь или змея, - сновидцы. Они спят долгое время и видят сны. Твоя сестра увидела состояние, в котором ты пребываешь. Стрекоза коснулась твоего внутреннего глаза и принесла тебе силу сновидящей. Она избавила тебя от наваждения. Все очень просто.

- Твое объяснение не кажется мне таким уж простым. Но теперь ко мне возвратился мой разум - по крайней мере, на время.

- Бьюсь об заклад, ты хочешь чаю, - сказала Агнес.

Я кивнула головой. Мы поговорили и посмеялись вдоволь. Затем мы вместе занялись приготовлением обеда. Как здорово снова оказаться дома!

Однако моя радость оказалась непродолжительной. Я проснулась перед самым рассветом. Перед глазами еще стояли картины моей собственной смерти - смерти от руки Рыжего Пса.

- Агнес, - позвала я шепотом, - Агнес!

Она не ответила. Впервые я проснулась раньше нее. Угрюмый серый свет бросал косые тени на дощатый пол, а рваный туман скрывал от взгляда далекие деревья. Воздух пронизывала мертвенная тишина. Мой спальный мешок пропитался влагой, а тело казалось закутанным в плотную оболочку. Я была близка к отчаянию. Я знала, что никогда ничему не научусь, знала, что мне никогда не удастся украсть свадебную корзинку. Смогу ли я когда-нибудь почувствовать себя счастливой после всего, что произошло со мной? Мое мировосприятие полностью изменилось, но все же этот шаманский мир оставался для меня недосягаемым. Этот мир оказался слишком жестоким, и я чувствовала, что никогда не смогу научиться тому, что требует от меня Агнес. Я начала всхлипывать, уткнувшись лицом в подушку.

- О чем это плачет Бедная Корова спозаранку? - спросила облокотившаяся о кровать Агнес, поворачиваясь ко мне лицом.

- Агнес, я никогда не смогу украсть свадебную корзинку Рыжего Пса, - лихорадочно забормотала я, - он уничтожит меня.

- И это все?

- Я так глупа.

- Что-нибудь еще не в порядке?

- Не представляю, как я влипла во все это. Мне даже не верится, что такое может происходить со мной.

Агнес поднялась с кровати и открыла окно, чтобы впустить туман в комнату. Потом стала согревать воду.

- Линн, прекрати жалеть себя и послушай, что я скажу. Ты должна многое узнать сегодня, а потому прислушивайся внимательно к каждому моему слову. Ты не обязана больше ничего говорить, Бедная Корова. Ты умрешь в своих воспоминаниях. Ты изопьешь воды там, где крадется под лунным светом большая рысь. Ты забудешь, что кто-то наделил тебя силой. Тогда дети воды подойдут к тебе и спросят: «Где ты взяла такую силу, что вся светишься?»

Утирая слезы, я стала укутывать плечи одеялом.

- Агнес, я не могу понять и половины из того, что ты мне наговорила. И почему ты вдруг ни с того ни с сего называешь меня Бедной Коровой?

Я наблюдала за туманом, который клубами валил сквозь открытое окно. Агнес присела и пристально посмотрела мне в лицо. Затем она взмахнула рукой, словно собиралась швырнуть мне чем-то в лицо.