Злая мачеха против! (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна - Страница 26

Отец Золушки-мой четвертый-протягивает мне небольшой сверток. Я принимаю его, развязываю и нахожу внутри туфельку. Нет, не хрустальную, самую обычную свадебную туфлю. Почти такую, как та, что была у меня в первый раз.

Туфля вспыхивает в моих руках пламенем, я бросаю ее на землю, и поднимаю глаза, чтобы увидеть перед собой Юджина.

Учитель смотрит на меня со своей наглой полуулыбкой. И от нее мне еще больно.

Хочу не смотреть на него, но не могу не делать этого.

На моих глазах голова Юджина увеличивается, желтеет и превращается в тыкву, с прорезями вместо глаз и рта. Тыква смеется, скалит пасть и издает какой-то странный стучащий звук.

Да, — усмехаюсь я, — вот он идеальный портрет всех моих мужчин.

Тыква с громким звуком хлопается, и меня вырывает из сна.

Первое, что я вижу, открыв глаза, это лицо моего пятого мужа — графа Соцкого.

— Ты не тыква? — бормочу я, смутно думая, что это все еще продолжение моего бредового сна. Но граф лишь улыбается мне широкой, белоснежной улыбкой.

— Я вижу, дорогая, у тебя были гости и ты все еще не можешь отойти от праздника?

Он говорит это так, будто уехал лишь пару дней назад. Будто не было трех месяцев неизвестности.

Окончательно проснувшись, в резко сажусь на кровати.

— Что тебе нужно? — холодно спрашиваю я мужа.

Я не юна и не глупа полагать, что такой человек вернулся ради меня или своих детей. Если граф здесь — то это не просто так.

Но муж лишь скептически оглядывает меня.

— Эстэлла, ты ужасно выглядишь.

Да неужели? Я-то думала, что несколько месяцев впроголодь, с карманами полными долговых расписок, плюс невры по поводу того, как выкрутить — пойдут на пользу моей красоте!

Но я не успеваю ничего сказать, как граф идет к шкафу, внимательно оглядывает его содержимое и достает одно из моих наиболее шикарных сохранившихся платьев.

— Быстро одевайся, и сделай что-нибудь с лицом, — бросает он мне, — У нас гости.

С этим граф Соцкй выходит из нашей некогда общей спальни.

Я могла бы погнаться за ним. Устроить допрос или истерику. Но разве в этом есть толк? Я знаю, что он сделал. Он знает это так же. Но вот на что еще способен этот человек…? Я не уверена. И перед тем, как начать действовать, надо изучить того, кого я считала лишь мужем номер пять. Поэтому я одеваюсь, наскоро наношу макияж, заплетаю волосы в косу и спускаюсь вниз.

Еще с лестницы я слышу оживленные мужские голоса и чувствую терпкий запах сигар. Мой муж и его гость сидят в малой гостиной. Граф-на диванчике-лицом к входу. Внешность же гостя скрыта от меня спинкой высокого кресла, на котором тот сидит.

— Эстэлла! Дорогая! — Соцкий вскакивает с диванчика, едва завидев меня в дверях.

Он подходит ко мне, берет за руку, и, обведя меня вокруг кресла, представляет своему другу.

— Монжер, позволь представить тебе мою прекрасную жену Эстэллу. Эстэлла, это лорд Трауп.

— Для друзей просто Монжер, — улыбается мой новый " друг".

У лорда водянистые глаза. И дряблая кожа. В улыбке видно, что ему не хватает пары зубов. Зато есть очень плешивая залысина.

— Дорогая, — нежно держа меня за руку, продолжает Соцкий, — Не принесешь ли ты нам чего-нибудь выпить?

Я улыбаюсь, как покорная жена, и ухожу на кухню. Там-в дальнем углу-стоит припрятанная мною для выпечки бутылка рома. Последняя, оставшаяся у нас. Я наливаю чуть-чуть в стакан для гостя, себе же и мужу лью воду.

— За знакомство, Монжер! — чуть позже поднимает Соцкий свой граненый стакан.

Лорд поднимает свой, улыбаясь почти беззубой улыбкой.

— Что это? — косится на меня Соцкий, отпив " рому".

— Ром, дорогой, — отвечаю я, — Лучшее из той прекрасной коллекции, что ты мне оставил.

Граф открывает было свой рот, но тут же замолкает, устремляя глаза в дверной проем. Я гляжу туда же и вижу Амелию. Ее волосы уже растрепались и приняли свой обычный сумасшедше-кудрявый вид. Платье — самое обычное домашнее. С секунду она и отец смотрят друг на друга, а потом Амелия улыбается во весь рот, распахивает руки и бежит обнимать " папочку".

— Мы опять тебя не ждали, — лучезарно говорит она, — Папочка, ты всегда появляешься неожиданней любой феи.

— И исчезаешь так же, — добавляю я про себя.

Соцкий лишь хмыкает на замечание и представляет дочери своего друга.

— Очень приятно. Друзья папеньки-мои друзья, — говорит Амелия, протягивая старику свою руку. Тот пытается поцеловать ее, но Амелия не дает такого шанса. Вместо, она лишь пожимает руку собеседника, и тут же снова обращается к отцу.

— Ты привез мне книгу?

— Конечно, дитя мое, — Соцкий вынимает из кармана пиджака томик чего-то там.

— Спасибо! — Амелия легонько целует его в щеку и убегает, даже не попрощавшись с гостем.

Все это время я внимательно слежу за ней. И сегодня Амелия фальшивит. Раньше милашка получалась много лучше. Или это я, кто стал ближе знать Амелию и замечать подобные вещи?

Между тем, я не единственная, кому интересна девушка. Лорд, сидя в своем кресле, буквально пожирал ее глазами.

От взгляда его мутного взгляда, по моему телу побежал холод.

Я поворачиваю голову в сторону Соцкого..

— Дорогой, если наш гость позволит, я хочу поговорить с тобой, — прощебетала я.

— Да, Эстэлла? — Соцкий прямо посмотрел мне в глаза, хотя, я готова поклясться, он знает, о чем я хочу спросить его.

— Прогуляйся со мной, — говорю я тихо и даже соблазнительно.

Потом поднимаюсь с дивана, смотрю на Траупа, улыбаюсь ему, и как бы поясняю.

— Простите, я долго не видела мужа. Позвольте мне его на пару минут.

Лорд понимающе кивает и закуривает очередную сигару.

Мы с Соцким выходим во двор.

После бала, мы с Амелией проспали почти день. На дворе осень, и темнеет очень рано. Потому скоро нас с Соцким скрывает тьма. И, едва мы отходим от дома на достаточное расстояние, чтобы не быть подслушанными, я останавливаюсь и говорю.

— Ты обещал лорду Амелию?

Соцкий молчит. Потом вздыхает и отвечает то, чего я так боялась.

— Да. Лорд ищет жену.

Весь мой мир падает. Амелию?! Мою Амелию этому старику? Да, я и сама хотела устроить ее брак, но всем моим претендентам было не больше тридцати пяти, тогда как Траупу…Ему лет шестьдесят. А Амелии вчера лишь исполнилось шестнадцать.

— Как ты можешь? — шиплю я мужу, — Она твоя дочь!

— Вот именно, — Соцкий невозмутим, — Я растил ее, давал деньги на гувернанток и ее глупые книги. Теперь пришло время Амелии помочь своему отцу.

— Помочь отцу?! — вопреки моему желанию, голос мой начинает повышаться, — Крэйн, ты хочешь отдать дочь за старика! И это ты называешь "помочь"?!

Граф смотрит на меня с неким удивлением.

— Трауп стар, это бесспорно. Но он безумно богат. В случае свадьбы, он погасит все наши долги. Он уже обещал это. Амелии же… Трауп стар и болен. Ей придется потерпеть лишь пару лет, после которых она будет свободна и, главное, богата.

Меня начинает трясти. Потерпеть пару лет!? Да знает ли он, что такое жить со стариком? Каково каждую ночь ложиться в постель с тем, кто отвратителен тебе!? Как осознавать, что ты не любишь и не сможешь полюбить отца своего ребенка?! Такая судьба — это худшее из проклятий.

— Не смей, — сдавленным голосом говорю я, — Она твоя дочь, и ты не продашь ее, как вещь на рынке.

Граф лишь слегка приподнимает бровь.

— Странно слышать это от тебя, — говорит он.

В ответ я влепляю ему пощечину, но Соцкого это лишь смешит. Даже при том, что я разбила ему губу своим свадебным перстнем.

— Эстэлла, милая, — говорит он, — Не принимай все так близко к сердцу. Амелия выйдет замуж. Трауп оплатит наши долги, и даже больше. Мы с тобой снова заживем так, как достойны жить. Да-да, мы с тобой. Ты мне нравишься, Эстэлла. Даже очень.

— Не смей произносит мое имя, — шиплю я.

— Отчего же? — удивляется мой супруг, — Разве ты не моя жена? А знаешь: муж-жена одна сатана. Мы похожи, дорогая. Не говори, что сама не думала выдать мою дочурку за кого побогаче.