Цена свободы – любовь (СИ) - Флёри Юлия - Страница 48

Искандер привёз в свой дом. Большой и красивый, но совершенно пустой. Он не любил его. И дом не дарил тепла в ответ. Вот только Али была слишком слаба, чтобы разжечь здесь огонь. Искандер убивал. Медленно и мучительно. Он ненавидел. Интересно, его ненависти будет предел?

Ответить на этот вопрос получилось практически сразу. Он спросил про ребёнка, Али ответила. Ответила так, что любой другой уничтожил бы физически. Она поняла бы, если бы ударил. Поняла бы, если бы выругался или осыпал проклятьями, а Искандер сказал «не верю» и стал ненавидеть ещё сильнее. За её слова и за своё собственное «не верю». За власть, которую пусть и против воли, но имела над ним сейчас. За то, что красивая и вызывает желание. За то, что бросила. За то, что говорила «люблю». Он ненавидел, а она собирала волю в кулак, чтобы не упасть перед ним на колени, как должна была.

За окном давно стемнело. Огромная комната давила на сознание, заставляя понять, насколько ничтожна она сама. Насколько беспомощна перед обстоятельствами.

– Я тебя искал. – Послышалось совсем рядом, и Али вздрогнула, опасливо шарахнулась в сторону.

Он стоял совсем рядом. Напряжённый, скованный. Разглядывал её. Не с интересом, не так, как смотрят на забаву, а так, как смотрят изучая, пытаясь понять и разгадать.

Искандер успел переодеться. Теперь был не в грубом военном, а в домашнем. Стало тошно от воспоминаний, и Али поторопилась отвернуться.

– Специально это делаешь? – Стал он вплотную. Всё, что Али могла сделать, так это расправить плечи. За спиной послышался смешок и Искандер едва уловимо навалился сзади, заставляя засунуть свою гордость поглубже и поддаться.

– Делаю что?

– Провоцируешь. – Оскалился он, но тут расслабился, значительно снижая давление в хватке. – Прости. – Коснулись его губы мочки уха. – Наверно, я к тебе несправедлив. – Сорвался смешок. – Просто принцессы не умеют по-другому, верно?

– Я должна что-то на это ответить?

– Ни в коем случае. – Поторопился Искандер заверить и уверенно прижал ладони к её оголённым плечам. – Молчалива и прекрасна – это про тебя. Не нужно портить момент словами.

– Я тебя не понимаю.

– Да я и сам себя понять не готов! – Глупо рассмеялся он. – Хотел напиться, а вместо того, чтобы отправиться в бар, нашёл себя возле твоей двери. Как щенок прибежал. Тебе это нравится?

– На этот вопрос тоже отвечать необязательно?

– Не отвечай и на этот. Считай, что сам с собой разговариваю. – Ответил он резко и тут же лицом потёрся о её спину, о лопатку, вжался подбородком в затылок. – Ты реальная вообще? – Недоверчиво усмехнулся. – Или только снишься? – В лицо заглянул и Али на этот взгляд ответила испугом.

– Зачем всё это? – Задала она вопрос, а Искандер как-то растерянно рассмеялся и неуверенно пожал плечами.

– Ты нужна мне? – Предположил и тут же нахмурился. – Я подыхал без тебя. – Признался и стиснул зубы. – А теперь ты рядом, а я всё равно подыхаю! Почему так, Али?

– А ты скажешь мне, что любишь? – Неожиданно для самой себя вовлеклась она в беседу.

– А должен?

– Тогда у твоих поступков появится смысл.

– Любовь придаст смысл моему жалкому существованию?

– Возможно, даже не только твоему.

– Ты хочешь, чтобы я тебя любил? – Уточнил он, словно не верил, словно даже мысль эту считал абсурдной.

– А ты, видимо, считаешь, что ненавидеть будет проще?

– Не считаю. И не люблю. То, что между нами – это зависимость. Любовь делает человека лучше, чем он есть, а я гнию заживо вместе со своими грязными желаниями. И я хочу, чтобы ты это знала, понимала, чувствовала. Чтобы разделила со мной этот ад. Мне херово. С тобой и без тебя херово. Я думал, вернёшься и станет легче, а на деле только глубже затянуло. Ты была права. Вчера, помнишь? Когда сказала, что не будет хорошо. Вот хорошо и не получается. Мерзко, отвратно! Ты считаешь, я хочу с тобой эти разговоры разговаривать?

– Нет? А что тогда?

– Тебя хочу. Разную. В единовластное владение. Чтобы смотрела на меня и хотела тоже меня. Чтобы обо мне думала. Чтобы зависела так же, как я от тебя. И плевать, кто и что скажет. Я сдвинулся на тебе, потому что одна такая. Ты сказала, что ненавидеть мне тебя будет проще?! А с хера ли? Не проще! По самые уши увязну! Ненависть бомбит по нервам покруче любого другого чувства. Я бы и сам прощения у тебя просил, в ногах бы валялся, вымаливая расположения, но ведь ты гордая! Любить кого-то ниже уровня твоего достоинства… Да прямо-таки! Любовь – это слабость. А ты сильная! Я слабак и признаться в этом не боюсь! Но Али рождена, чтобы блистать, а не для того, чтобы раствориться в ком-то безродном, пустом, презренном русском!

– Что творится в твоей голове, Искандер?

– А ты действительно хочешь это знать? Там вопросы, Али. Вопросы, не имеющие смысла. Не достойные настоящего мужчины! Почему ушла? Почему к нему? Неужели я давал тебе недостаточно? Свободы хотела… Он её тебе дал? Ты сказала, что счастье – это свобода. Ты счастлива, Али?! И… ты действительно хочешь, чтобы я продолжил? И твои ответы… они ведь, по сути, и неважны. Они не изменят ничего. Мне не станет от них легче, что бы ни сказала. Но изо дня в день я продолжаю изматывать себя этим нарастающим напряжением, и меня не отпускает. Не отпускает! Ты здесь, рядом, со мной! А я тупо смотрю на тебя, не решаясь притронуться! И самое страшное, что кайф от этого ловлю! Просто от одной только мысли, что поймал птичку в клетку, что в моей власти! И вместо того, чтобы просто трахнуть, я продолжаю тянуть время, пытаясь разобраться!

– Разобраться в чём?

– В тебе, мать твою! Потому что мне нужно знать, что ты чувствуешь, о чём думаешь, что хочешь съесть на завтрак! Я не мальчик, мне скоро сорок, а я семью хочу! С тобой! С той, которая сбежала к другому! Абсурд, а сделать с собой ничего не могу! Выхода не вижу! И я не знаю, на что готов пойти, чтобы этого добиться. Я в психа превращаюсь! – Выкричался он и выдохся. – Лучше бы напился, в самом деле… – Тихо признался, устало прикрывая лицо ладонями. – И ты снова молчишь… – Сдавленно рассмеялся собственной истерике.

– Я хочу тебя.

– Али… – Зло прорычал, предостерегая, а она подошла вплотную.

Всего лишь ладони на плечи положила, а его штырит, ломает, вставляет. У него красочные звёзды перед глазами. Какой, на хрен, оргазм, когда она сама пришла и сказала, что хочет! Нет ничего круче! А внутри как вулкан кипит, и глаза кровью наливаются. Безумный взгляд сполз с её губ на шею. Следы после вчерашней хватки потемнели, разошлись, опоясывая горло. Прикоснулся к тому месту, а она даже не поморщилась. Задохнулась, подставляясь под грубые пальцы. Чокнутая!

Мгновение и тормоза сорвало. В губы её впился, удерживая голову за волосы. По телу вёл руками жадно, хватко, а всё казалось, что мало. Шаг сделал, наваливаясь, а она задыхалась, будто уже раздавил, будто уже оборвал тончайшие крылышки. Глубоко прогнулась в спине, потому что давил, заставляя быть ближе. Ногами сплелись, в шагах путаясь. Не сразу понял, отчего волосы встают дыбом, отчего всё его существо протестует против продолжения. Поцелуй прервал, отстранился, глаза раскрыл, пытаясь сориентироваться, и уже тогда рассмеялся в голос: обманула! Опять… Али поддавалась, позволяя себя сминать, прессовать, пользовать. А вот желания не было! Слова только. Прежде её глаза шоколадом плавились, сейчас же отдавали стальным блеском. Прежде она мёртвой хваткой за него держалась, пытаясь вырвать лидерство, сейчас же едва уловимо сдерживала напор, чтобы хоть миллиметр личного пространства за собой оставить.

– Не то? Не так? – Догадался и Али опасливо попятилась.

– Не так… Ты хочешь сделать больно, а я знаю, какими мягкими могут быть твои губы. Ты хочешь унизить, раздевая и раздвигая ноги, а я помню, с каким восторгом смотрели твои глаза, понимая, что границы и запреты снимаешь.

– Прости, родная, что-то подсказывает мне, что твои границы и запреты давно разрушены. Нечем больше восторгаться.