Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Хруцкий Эдуард Анатольевич - Страница 21

— Располагайтесь, — приветливо сказала она. — А я спущусь в столовую, пообедаю.

— Правильно. И вообще встречаться вам больше не стоит.

— Мы теперь с вами уже в Москве увидимся. Хорошо?

— Обязательно, — вырвалось у Светланы, она улыбнулась, но глаза смотрели по-прежнему тревожно. — Возвращайтесь только благополучно.

— И сразу позвоню, можно?

Виталий не узнавал себя. Еще день назад он ни за что не решился бы так говорить с ней. И вдруг испугался своей навязчивости: что она подумает?

— Конечно.

— Компанию эту мы не знаем, — с досадой сказал он. — Вот черт! Или мы работать разучились, или… Ничего не пойму!

— Ладно, — улыбнулся Виталий. — Постараюсь понять я. Для того и приехал.

— Это верно. Случай выдался исключительный.

— Только гляди в оба. Компания, по всему видно, опасная.

Виталий не спеша шел по малознакомым улицам и нарочно не спрашивал дорогу: надо тренировать зрительную память.

Завтра, самое позднее послезавтра он уедет отсюда. Но до этого времени предстоит многое узнать. Кто такой Косой? Где притон, в котором они обычно собираются? По каким каналам уходят украденные вещи? И где все вещи, взятые этой шайкой в ателье? Они не появлялись здесь ни на рынке, ни в комиссионных магазинах, ни в скупке. Почему? Где хранятся, у кого? В доме Анисьи их нет, это ясно. Все надо узнать сегодня же…

Косой осторожен. Как он заткнул рот Анисье, когда та упомянула о другом месте, где они обычно встречаются! И Ниночка замкнулась, когда он коснулся этого. Боится Косого? Нет, она боится его, Виталия. Она тоже враг.

Виталий усмехнулся. Враг! Он вспомнил ее худенькую, мальчишечью фигурку, узенькие плечики с выступающими ключицами, хитрый, откровенно зовущий взгляд… Откуда такая, как стала такой? Работает или учится? Где? Кто родители?

— Нинка где? — спросил он.

— Ушла. Я тут одну встретил. Из Москвы. Потемнил малость.

— Кто такая?

— Из нашего дома. Знакомая.

— Не брешешь? Гляди у меня!

У Виталия накипала злость. От этой безбоязненной, самоуверенной наглости, от этой исходящей от Косого злой, напористой силы, от черт его знает чего еще враждебного, темного в его душе.

— Барахло где? — снова спросил Косой.

— На вокзале, где же еще!

— Пошли.

— Не, — отрицательно мотнул головой Виталий. — Сначала гони, что обещал.

— У Анисьи получишь.

— Не, — упрямо повторил Виталий. — Сейчас.

— Нету у меня сейчас. Понял?

— Не мое дело.

— Ты мужик, видать, деловой, — прищурился Косой. — Ладно. Доставим барахло в одно место, там получишь.

— Со мной не шути, — посоветовал Виталий. — Гони все сполна, потом барахло получишь.

— А ты не такой, как Васька тебя обрисовывал.

— Васька — прыщ. Много он понимает.

— Ладно, — тряхнул он черной вихрастой головой. — Киляй со мной.

— Дядя Осип, я это, — прижавшись к окну, глухо сказал Косой.

— Здесь обожди.

— Держи.

Виталий пересчитал и бережно спрятал деньги во внутренний карман пиджака.

— Теперь пошли, — объявил он.

По дороге Косой разболтался — видно, безбоязненным упрямством своим Виталий внушил доверие.

— А Васька — прыщ, это точно, — говорил он. — Мы с ним в колонии встретились. Меня туда сунули спервоначала. Ошибочка вышла, — усмехнулся Косой. — Ночами он мне все про свою жизнь трепал. У него отец какой-то враг народа был. Доктор. Замели в пятьдесят втором.

— Сейчас небось реабилитировали, — не удержавшись, сказал Виталий.

Его душила ненависть: этот гад еще говорит о врагах народа! Виталий никогда не думал, что он способен на такую лютую, туманящую мозг ненависть. «Перевоспитывать надо их», — заученно сказал он себе, чтобы хоть чуть-чуть остыть, и тут же со злобой подумал: «Кого чем перевоспитывать. Этого, например, только пулей». Он знал, что перебарщивает, но ничего не мог поделать с собой в этот момент.