Маленький маг (СИ) - Агишев Руслан - Страница 13

Говорить о таком прямо на улице, где могут быть лишние уши, Фос не стал. Дело было слишком важным и запутанным, чтобы пренебрегать любыми мерами предосторожностями. Приложив указательный палец к губам, шевалье повел троицу гостей в трактир, где радушный хозяин (еще бы не радоваться, когда в трактир прибыло столько постояльцев) тут же провел их в довольно чистую комнатку.

— Не буду тратить ваше время, почтенные магистры, — сев вместе со всеми за стол, начал разговор Фос. — Мы ищем троих — мужчины среднего возраста, молодую женщину и младенца, которые больше десяти лет назад покинули замок Горено и исчезли, — услышав про десятилетний срок магистр Берит тихо присвистнул; он уже начал догадываться, для какой работы понадобились их услуги. — С завтрашнего утра мы начнем прочесывать село за селом, город за городом. Каждый из вас вместе с нашими людьми выберет себе один из трех маршрутов, по которому можно выбраться из граф…

Шевалье не успел договорить, как сидевший прямо напротив него магистр Берит засмеялся. От души! Смеялся так, как могут смеяться только жизнерадостные толстяки вроде него. Глазки его моментально превратились в две узкие щелки, лицо сморщилось, а трясущиеся полные щеки стали напоминать холодец.

— Уф, дорогой друг, как же вы меня посмешили! Я, признаться, так давно не смеялся. Уже не помню даже когда это было, — маг не сразу смог успокоиться. — Что вы так на меня смотрите? Конечно, мне смешно. Вы, понимаете, что нам предлагаете? Икать воспоминания о совершенно разных людях десятилетней давности? О произошедшем десять лет назад? Магически просветить десятки, нет, даже сотни и сотни людей? Ха— ха— ха— ха! Вы, вообще, за кого нас держите? За Благих Богов?! Думаете, нам достаточно только махнуть руками? Вы слышите, коллеги?

Он повернулся к остальным, которые, судя по их скептическим лицам, тоже сомневались в умственных способностях Фоса.

— Давайте, шевалье, я постараюсь вам кое-что на пальцах объяснить… Ментальная магия — это очень тонкая материя, которая не приемлет грубых техник и поспешных решений. Спешить и идти напролом могут себе позволить те, кто работает с природными стихиями. Мы же не можем себе всего этого позволить, — Берит навалился на стол своим немаленьким весов, заставив дерево жалобно застонать. — Каждый ментальный контакт не проходит для нас бесследно. Мы словно проживаем чужую жизнь со всеми ее мерзостями, подлостями, и, конечно, радостями. Знаешь, что это такое, прожить за минуты целую жизнь? Хотя, откуда ты можешь это знать? Прожить целую жизнь… Почувствовать, как тебя вырывают из чрева матери и кидают в этот страшные и полный опасностей мир. Тебе очень и очень страшно, а ты совершенно беспомощен. Потом ты голопузым бегаешь по весенней траве и босыми ногами чувствуешь ее шелковую прохладу. Вот, ты дерешься и на разбитых губах чувствуешь соленый вкус крови… Еще, мой друг, я забыл тебе рассказать о боли, о настоящем море боли. Она приходит потом, после каждого ментального контакта. И чем мы глубже погружаемся в глубины чужой памяти, тем сильнее и жестче наступает откат. Ты же говоришь о десяти годах, о целых десяти годах… Да, вижу, что не слышал о таком. Это наше проклятье.

В тот вечер они еще долго сидели, пытаясь понять, что теперь делать. В свете такой особенности магов-менталистов поиск становился еще более сложным делом. Фос думал с помощью прибывших магов проверить чуть ли не каждого в этой части королевства. Вывернуть местных, так сказать, наизнанку. Он был уверен, что те, кого они ищут, прошли где-то здесь. Других дорог больше просто не было. Не могла молодая женщина с грудничком пробираться лесом, где в первый же день стала легкой добычей для дикого зверья. Словом, кто-то обязательно должен был их заметить. Беглецам нужна пища, крыша над головой. Супруга молодого графа не долго бы протянула на подножном корму…

— И что теперь? — обхватив голову руками, пробормотал Фос. — Мы не можем искать их годами…

К утру, когда их стол был едва не тонул в куче пустых кувшинок, мисок и плошек, они смогли кое о чем договориться… Решили, что в каждой деревушке, селении или городке ментальному слиянию будут подвергаться лишь несколько человек. Фос настоял, чтобы в число этих лиц вошли староста, владелец трактира, таверны или любого другого заведения, где путешественник может смочить горло и набить утолить голод.

— Посмотрим, что из всего этого выйдет, — проговорил Фос, окидывая магов воспаленными от бессонной ночи глазами. — А теперь, господа, пора отправляться в путь. Думаю, скоро это ночное бдение в вонючем трактире в компании с клопами покажется нам самым прекрасным отдыхом.

Они вспомнили об этих словах, когда сильный ливень, зарядивший с самого утра, превратили и торговый тракт, и дороги, и звериные тропы в непролазное болото. Еще вчера накатанная, выгоревшая на солнце земля, плотностью мало уступавшая дубовой доске, уже сегодня казалась ненасытным грязевым чудовищем, с жадностью хватавшим копыта коней, сапоги и башмаки людей, упавшую поклажу. В жирной черной жиже вязли кони, с жалобным ржанием подтягивая копыта к телу. Чертыхались люди, изо всех сил, тянувших за повод четвероногих. О скорости движения сразу же пришлось забыть! После каждой сотни шагов, дававшихся с большим трудом, приходилось останавливаться и переводить дух. Еще через сотню шагов нужно было перекладывать поклажу, которая из-за дождя сваливалась на бок и грозила сбить спины коням.

Не меньшие страдания причинял и сам дождь. Эти непрерывно падающие капли барабанили монотонно барабанили по шляпам, плащам, перчаткам, превращая каждую мгновение путешествия в самую настоящую пытку. Казалось бы, что страшного в падающих каплях воды? Ведь это всего лишь безобидные капли, крошечные капельки воды, от которых легко укрыться накидкой! С этим утверждением можно было бы согласиться, сидя под крышей, слушая ласковое потрескивание горящих дров в камине и отпивая из кружки горячий сладкий пунш. В пути же, когда вокруг негде спрятаться от этого пронизывающего все и вся дождя, маленькие капли скоро становятся твоим злейшим врагом. Поговаривают, в южных странах именно такими крошечными капельками воды пытают людей. Приговоренного к пытке крепко-накрепко привязывают к столбу, на верху которого прикреплен сосуд с водой и небольшим отверстие в его основании. Оттуда через равные промежутки времени падала маленькая капелька воды, попадавшая прямо на выбритую макушку человека. Поначалу это совсем не больно, скорее даже щекотно. Тянет даже рассмеяться над глупостью тюремщиков, которые таким глупым образом вздумали пытать человека. Правда, через час, через два от ритмичного стука капель по макушке становилось как-то неуютно. Хотелось почесаться, прикрыться от падающих капелек. Стоило подождать еще немножко и к человеку приходила легкая колющая боль, через некоторое время начинающая становиться все сильнее и сильнее. С дикой силой он начинал извиваться, пытаясь вырваться из держащих его пут. Веревки врезаются в тело, разрезая кожу в кровь. Вскоре от монотонной капели, с упорством долбящей по голове, человек начинает кричать. Сильными воплями он пытается хоть как-то заглушить душившую его боль…

С того времени, как они разделились на три отряда и начался поиск, Фоса не раз и не два посещали сомнения в безнадежности их усилий. Искать троих людей, которые в добавок старались остаться незамеченными, по прошествии стольких лет напоминало поиск иголки в стоге сена.

С каждой пройденной верстой, опрошенным человеком и посещенным селом, чувство безнадежности их усилий все более усиливалось, постепенно превращаясь в убежденность. Это же Фос читал и во взглядах вымотавшихся людей его отряда, похоже, уже давно махнувших рукой на все и вся и державшихся только на силе воли. Пожалуй, не потерял надежду лишь магистр Берит, энтузиазм которого, напротив, существенно вырос. Маг с такой охотой принимался за очередного кандидата на ментальное слияние, что Фос даже начал подозревать его в приеме какого-то магического зелья. Однако, все подозрения шевалье оказались совершенно беспочвенными. Дело было совершенно в ином, что и выяснилось на одном из очередных привалов.