Две Лисы для Изначального бога (СИ) - Оса Яна - Страница 5

Мынаш с каким-то священным восторгом крутил головой по сторонам и только периодически похрюкивал. Возле одной из стен пещеры приютилась хижина. Скорее всего это и был мозговой центр этой мастерской. Именно к ней мы и шли такой теплой компанией. Из-под неплотно прикрытой двери пробивался свет. В большой комнате на столе были свалены чертежи, все стены были в каких-то формулах и графиках. Казалось, что хозяин этого великолепия отлучился на минуту и скоро вернётся. В глубине помещения виднелись две двери. Одна из них вела в короткий коридор, санузел, душевая, небольшая кухня. Вторая открывала вид на еще одну комнату. Узкая кровать, стул, длинный шкаф с мелкими и средними изобретениями.

— Возможно здесь мы найдем что-нибудь для связи, — вслух помечтал Ричи.

Женщины, они такие женщины, в торце комнаты виднелась небольшая дверь. Вот туда они и засунули свои любопытные носики.

И сразу же оттуда раздалось, смотри и штаны, и кожаная куртка — медведь, услышав эти реплики тоже направился в ту сторону. Они нашли решение своих проблем. Вдоль стены на вешалках висели различны комплекты одежды. Женской в конце, мужской, ближе к входу. Под вешалками виднелись сапоги, мокасины и еще какая-то обувь. Лисы во всю рылись в коробках, выуживая из них нижнее белье, упакованное в герметичную упаковку и даже, как будто подвергшуюся вакуумированию.

— Да он действительно Великий, — предусмотреть столько мелочей, — бубнил Ричи под нос, откладывая вещи для себя в котомку, похожую на земной рюкзак. Примерил добротную куртку, с виду пошитую из мягкой кожи, внутри тонкая подстежка из материала похожего на войлок, пристегивалась пуговичками вдоль плеч и внизу. Штаны, сапоги, теплый плащ с капюшоном. Вернулся в комнату с кроватью и стал тщательно перебирать диковинки на полках. Под руку попал футляр, открыл, достал толстое двусторонне зеркало, запаянное каким-то витым шнуром. Еще два зеркала, которые остались в чехле, привлекали осознанием парности и там, где зеркало, там и изображение. А вдруг как в сказке, — свет мой зеркальце скажи да всю правду доложи. Медведь почесал затылок, взял зеркала и пошел к девушкам. Одну заставил с зеркалом подняться наверх, вторую отогнал в другой угол пещеры. Как активировать данный гаджет — крутилась мысль, когда он с остервенением пялился в глубину зеркала.

— Переверни, — голос Кицунэ, которая унеслась по лестнице в логово, заставил подпрыгнуть. Поверхность зеркала показывала верхнюю комнату за спиной лисицы, — она продолжила, — для активации нужно сделать полный круг пальцем по витому шнуру, и подумать о том, с кем хочешь связаться.

— А обратная сторона?

— Может слышать, но не видеть? — типа оставил в комнате активировал, но зеркало не светится, а подслушиваешь по второму экземпляру? — предположила лисица.

Ричи сделал полный оборот пальцем и позвал, — Хули-цзин.

Изображение разделилось напополам и на правом, появилась удивленно хлопающая ресницами вторая лиса.

— Ух, ты, — конференцсвязь.

— Даже не знаю, как он смог провернуть подобное, — вздохнула Кицунэ. — Но грех не воспользоваться.

— Возвращайтесь, поможете мне. Может еще чего интересного нароем. И кстати, вы Мынаша не видели?

— Нет, — синхронно ответили девушки, — надо искать, проворчал медведь и сделал движение в обратную сторону. Зеркало потухло, и он положил его на полку.

Ёкай обнаружился за дверью хижины. Он зачарованно рассматривал какой-то инструмент, подойдя ближе медведь похолодел. В руках Мынаша были маленькие вилы-трезубец.

— Стой, где стоишь, — громким шепотом прорычал медведь, — повезло, — пронеслось в голове, когда увидел, как Мынаш вжимает голову в плечи, — отдай мне, — продолжил, надеясь на продолжение эффекта неожиданности.

Крохотная лапка легла на ручку трезубца, проворачивая его в направлении Ричи, из-под пальцев заструились искры, стекая в сторону зубьев.

— Брось на пол, — зарычал медведь внутри мужчины, наперед понимая, что если искры сорвутся с трезубца, то не факт, что пещера устоит.

Каким-то невероятным случаем, Хули-цзин, оказалась за спиной и не думавшего бросать новую игрушку чертенка. Хлопнула ладонью по маленькой ручке и ёкаи разжал пальцы от неожиданности. Искры на заостренных зубцах при соприкосновении с песком, которым был посыпан пол вспыхнули, оплавляя его в стеклянную массу.

— Пошли мне Изначальный, терпение и смирение, и дай внутренних сил совладать с этим непредсказуемым явлением. И мудрости еще попрошу, что б наставить его на путь истинный.

— Аминь, — раздалось из-за спин невольных зрителей молитвы Ричи.

Кицунэ нагнулась и подхватила трезубец за зубцы.

— И не спрашивайте, откуда я знаю, что так оно не опасно.

После подошла к полкам и периодически закрывая глаза и прислушиваясь к чему-то, вытянула из вороха вещей два веера.

Один отдала Хули-цзин. Второй, легко раскрыла, демонстрируя тэссен — боевой веер. Закрутила его кистью, превращая в полноценный легкий щит, засмеялась — отлично, мы нашли щиты.

Любовно погладила ладонью остальные вещи и обернулась к остальным.

— Теперь главное вытерпеть и не забрать все с собой, а то надорвусь. Надеюсь, что мы еще вернемся сюда, эти изобретения заждался мир.

Ричи, не спускающий взгляда с Мынаша, проворчал — главное оружие самурая терпение, поэтому молчим и терпим. И несем каждый свою ношу.

И подталкивая адъютанта в сторону лестницы, все же попросил Кицунэ прихватить трезубец.

— Вон какой он маленький, — кивнул на ёкаи, — как бы уменьшить мощность этой штуки, чтоб нас на атомы не расщепило ненароком.

Последние сутки мы потратили на то, чтобы собраться.

Хули-цзин оплела кожаным ремешком рукоять трезубца и показала, как ним колоть. Радости Мынаша не было предела. Он измочалил доску, наклоненную для тренировки, и не крутился под ногами.

Прощались стоя в логове. Мынаш должен был провести лис сумрачной тропой, одну на окраину Нисё, другую в Никую. Вечером предупредили жреца, что уходим. Он вручил каждому по свертку с нехитрой снедью, поклонился и пожелал легкой дороги.

Хотелось верить, что его пожелание сбудется, но карты, которые нашла Кицунэ, говорили об обратном. До действительно обжитых мест лисицам придется добираться не менее трех дней. Кицунэ выбрала путь через болото, оставив Хули-цзин только преодоление леса.

Глядя на них, я понимал, что дорога, которая им предстоит совсем не подходит женщинам. Но лисы подрагивали от нетерпения, пританцовывали, словно взяли след и готовы бежать за невидимой мной добычей. Наша история началась слишком быстро, чтобы вырасти в что-то большее, чем дружба. Да и последнее время они вели себя отстраненно, а я их воспринимал, как двух младших сестер. Медведь внутри так решил, и я не стал перечить его решению, тем более что ёкаи оттягивал на себя все оставшиеся силы.

Предвосхищая сложности с этим созданием, настраивался на поход. Сначала Кицунэ обняла Хули-цзин, прошептала той что-то на ушко, обняла меня. Поклонилась, закинула рюкзак на спину и исчезла, взяв лапку Мынаша. После нее и Хули-цзин поспрошалась.

— Прости нас, если мы чем обидели или не оправдали твои надежды.

— Иди уже, сестренка. Надеюсь, свидимся еще. — И она тоже ушла сумеречной тропой.

Мынаш вернулся злой. Пыхтел, и что-то бурчал под нос. Прислушиваясь, уловил, — мне не жаль, но еда моя. И без вас лучше. Идите — идите.

Спускаясь по ступеням, вырубленным от дверей храма, всматривался в туман. Между двух враждующих империй располагалась ничейная полоса. Буферная зона около километра в ширину. Вот пней-то и предстояло нам с Мынашем путешествовать. Жрец поделился с лисами монетами, которые приносили паломники в незапамятные времена. Рассудив, что золото даже древнее всегда найдет своего покупателя, девушки с удовольствием приняли этот дар. Я же взял горсть мелких, и тех и других империй, рассчитывая притворяться вольным воином, при необходимости контакта с живущими вдоль границы.