Химера (СИ) - Бо Вова - Страница 25

Можно ли верить словам Норая о том, что он не в курсе дел? Разумеется нет. Если это они решили пустить в оборот наркоту, то я последним об этом узнаю. Это реально их дело, а не мое. А вот если Кирия прикажет подчистить хвосты, то тут и нашим деловым отношениям придется загнуться.

Я уныло плелся по улице, благо мой дом находился по соседству с особняком Неоякудза. Таких людей лучше держать под боком. И если у них начнется какая-то заварушка, я хочу быть в курсе событий. И в первых рядах.

— Восьмой, — окликнула меня Элис.

— Чего еще?

— Там кто-то кричит. Ты не слышишь?

— Слышу конечно. Надеюсь, скоро закончат. Не люблю засыпать под вопли восьмерок.

— Но там кому-то нужна помощь.

— И что? Тут всем всегда нужна помощь. Мне теперь не спать из-за этого?

— Но мы же инквизиторы. Кодекс ведь. Как так?

— Хочешь помочь, иди и помогай. А я пошел спать. Хватит с меня на сегодня.

Я даже шага не сбавил. Мелкая замерла возле входа в подворотню, переминаясь с ноги на ногу. Рука потянулась к пистолету, но я уходил все дальше и дальше. В конце концов страх взял свое и она, склонив голову, поплелась следом.

Вот и молодец. Хоть какие-то инстинкты самосохранения у нее присутствуют.

Мы дошли до старенькой косой трехэтажки. Базовая застройка, низкие потолки, картонные стены. Гнилые половицы и вечно заблеванная дверь. Короче говоря, идеальное место для ночлега. Ни одна тварь не сможет подобраться незамеченной.

А если что-то серьезное случится, то и из окна не высоко прыгать. Удобства тоже мало, но это уже мелочи. Восьмерка не должна жить удобно. Иначе быстро расслабится и получит нож под ребро. Или проснется с перерезанным горлом.

Мы поднялись по скрипучей лестнице на третий этаж. Разумеется и сами не остались незамеченными. Старая карга-домовладелец выползла в коридор, воняя перегаром.

— Опять шатаешься посреди ночи! Спать не даешь.

— Заткнись, швабра, — огрызнулся я. — И дай ключи от соседней комнаты.

— Да чтоб тебя со стены обоссали, лоботряса. Ключи ему подавай.

— Пасть захлопни и тащи сюда ключи, — я бросил ей две ампулы с эфиром. Старая, пьяная, а реакция будь здоров. Поймала прямо на лету. — И пошевеливайся, а то я сам открою.

— Я тебе открою, дубина ты этакая. Потом сам будешь новую дверь ставить.

— Пошевеливайся давай.

Я прошел дальше по коридору. Из-за угла раздавались какие-то звуки. Завернув, увидел какое-то полуживое тело, что ломилось в дверь. От него за километр несло алкоголем и мочой. Существо было не в адеквате и умоляло какую-то Нэнс впустить его хоть на пять минуточек.

Проходя мимо, впечатал мужика рожей в стену. Так он и сполз на пол, поэтому Элис пришлось переступать. Пока дошел до своей комнаты, успел вляпаться во что-то склизкое.

— Ты спишь там, — ткнул я на соседнюю дверь. — Ща старуха откроет. Можешь умыться, но одежду не снимать. Спишь так, чтобы могла через секунду выпрыгнуть в окно. Оружие на боевом взводе рядом с подушкой. Никому дверь не открывать, пока я не позову. Вопросы?

Элис молча покрутила головой и обреченно поплелась в сторону двери. Я же открыл свою и зашел внутрь. Тут было темно, но свет мне и не нужен. У меня даже мебели практически не было. Кровать, да пара стульев. Больше мне и не надо.

В первую очередь зашел в ванну и открыл кран. Плеснул в лицо водой, смывая уличную пыль. Снова покрутил краны, а затем выматерился.

Гребанное прогрессивное человечество. Из-за войны с иными мы научились делать полимерную броню, плазматические пистолеты, эфирные мечи и даже наномашины. А чтоб из крана горячая вода текла хотя бы два дня в неделю — нет. А если еще и не ржавая, то вообще нет.

Ладно, черт с ней, с водой. И так сойдет. Бедной уставшей восьмерке не привыкать. Все пережили, а кислую воду с примесью химикатов и подавно.

Я снял с себя плащ и аккуратно повесил его на единственный крючок. Аккуратно расправил, ощупывая ткань. Когда пальцы наткнулись на ровный свежий шов, в груди вновь забурлила злоба. Если ад существует, надеюсь мы с тем ублюдком снова там встретимся. И тогда он уже так легко не отделается.

А Асоха молодец и руки у нее легкие. Шов почти не чувствуется. И даже дыру на спине залатала. Ладно, не так уж все и плохо. Еще послужит мне немного. А там глядишь укокошу какого-нибудь жирного ублюдка и достану себе новый.

Я повесил снаряжение прямо на спинку стула. Стянул с себя ботинки и даже не раздеваясь упал лицом на кровать. Матрас жалобно скрипнул под моим весом, но он и не такое выдерживал.

И словно в ответ на эту мысль на меня сверху навалилось чье-то тело. Я хотел было его сбросить, но лезвие клинка у самого горла заставило меня передумать. Только теперь я уловил сладковатый аромат духов.

— Ты плохо всматривался в тени, восьмерка, — прошептала Йулл прямо мне в ухо.

— Еще один шрам останется, — произнесла Йулл, поглаживая место, куда попала пуля. — Ты постоянно ввязываешься во что-то такое.

— Ты тоже, — пробурчал я, лежа на животе.

— Это другое. Я делаю работу чисто и не получаю пулю в спину.

— А на мне все заживает, как на собаке.

Меня уже вырубало. Голова после тяжелого дня была ватной и тяжелой одновременно. Йулл забрала остатки сил и теперь ее потянуло на разговоры. Знает же, что я не люблю вот это все.

— Видела твою новую протеже.

— Ага.

— И Асоха к тебе клеится все еще.

— Ага.

— Она в тебя влюблена по уши, ты же знаешь.

— Ага.

Повисла пауза. А значит я переборщил с развернутыми ответами. Наверное, надо что-то сказать, но как же хочется спать, твою же восьмерочью мать.

— Всего-то разок спас ее от смерти, — пробурчал я. — А прилипла как банный лист. Зато штопает хорошо.

— Ага, — поддела меня Йулл. — Избил толпу восьмерок ни за что, а затем притащил ее в особняк Неоякудза, чтобы те приглядели. Сдается мне, у тебя какая-то страсть к маленьким беззащитным девочкам.

— Чушь не пори, — разговор начал меня раздражать.

— Это не чушь. Уже ночь, а твоя напарница до сих пор жива. Если дотянет до вечера, это будет рекорд.

— Ага, — вернулся я к своей излюбленной манере.

Я знал, что если сейчас вырублюсь, Йулл обидится. А если она обидится, то в следующий раз придет не раньше, чем через неделю. А как ни крути, мне нравилось, когда она приходила. Так что еще немного потерплю. Главное, не дать сновидениям утащить себя слишком далеко.

— Почему я? — спросила Йулл, нарушая тишину. — Почему не Асоха? Или эта инквизиторша.

— Потому, — буркнул я. — Я просил не спрашивать меня такое. Какая разница?

— Раньше никакой. Но теперь вокруг тебя вьется эта красноволосая, а ты ее оберегаешь почему-то. Вот я и хочу знать.

— Я не хочу отвечать. И ты тоже не хочешь, чтобы я отвечал. Уж поверь.

— Но я хочу знать. И не дам тебе спать, пока не ответишь.

Ее ногти больно впились мне в спину, прогоняя сон. Да чтоб тебя со стены обоссали. Дадут уставшей восьмерке сегодня поспать или мне для этого надо еще кого-то пристрелить?

— Восьмой, — произнесла Йулл требовательным голосом.

— Бесишь, — проворчал я.

— А ты ответь и я отстану, — повысила она голос.

— Когда тебя убьют… — я сделал паузу. Но сказал «восемь», говори и «сектор». — Я это переживу. Нет, я конечно найду ублюдка, который тебя рано или поздно прикончит. И вырву ему сердце.

— Но горевать по мне не станешь, — закончила она мысль.

— Восьмерочью мать, — проворчал я.

Не поймешь этих женщин. Сама же нарывалась. Знала, что я не совру, не в моих правилах. И вот обиделась теперь.

Я слышал, как зеленоволосая шуршит одеждой и злобно пыхтит. Когда-нибудь она вскроет мне горло такими темпами. Не сегодня, так в другой день.

— Выйди через дверь хоть раз. Нормально.

— Обойдусь, — бросила она, открывая окно.