Лучший фильм 1977 года (СИ) - Арх Максим - Страница 18

– Ну и подписывайте на здоровье. Причём тут я?

– Ты прекрасно знаешь при чём тут ты! Знаешь и пользуясь своим положением. Пытаешься диктовать нам условия! Это очень нехорошо, Саша. Не по-советски! Не по-комсомольски! – пристыдил меня замминистра. – Поэтому сядь пожалуйста и давай мы всё же ещё раз всё обсудим и придём к взаимовыгодному решению.

Обсуждали мы еще четверть часа и в конце концов я согласился получить с привезённой суммы три процента, но в инвалютных чеках. Ну а дальше я прогибаться больше не хотел и поставил условие, что в дальнейшем хочу получать двадцать пять процентов от прибыли и не центом меньше. Торги были долгими и жёсткими. Оппоненты взывали к партийной дисциплине, я взывал к социалистической законности, они взывали к равенству и братству, я взывал к здравому смыслу, они взывали к совести, я ссылался на конституцию, где чёрным по белому было написано, что труд человека должен был быть достойно оплачен. Короче говоря, ещё через десять минут я согласился на восемь процентов от всей прибыли, что принесёт моё творчество. Понимали ли люди, которые посчитав, что обманули меня, какого джина выпускают, я абсолютно не знал. Однако я знал, что даже восемь процентов с миллиона, это уже восемьдесят тысяч рублей, пусть даже не инвалютных, а самых простых – советских. Я думаю этот момент они попросту не учли, ибо если бы учли, то предложили бы мне раз в сто меньше.

Короче говоря, в конечном итоге я ещё немного для вида посопротивлялся, и под всеобщим напором сдался на милость победителям. Мне пообещали, что в течении двух-трёх дней индивидуальный договор будет должным образом оформлен и тогда я смогу его подписать.

Рисковал ли я, соглашаясь почти в слепую? Наверное, да. Могли ли они меня обмануть? Естественно могли. Но стали бы они это делать? Скорее всего нет. Сейчас из-за гражданина Тейлора я на слуху, поэтому вряд ли они решатся замутить что-то действительно плохое. Однако американец это хоть и весомый, но отнюдь не главный мой козырь. О том, что романы дошли до Генсека я знал, но также я был уверен, что и песня про дядю Лёню, часть припева, который распевал весь зал, просто не могла не долететь до ушей этого самого «дяди Лёни». Уверен, он, хотя бы даже из чисто человеческого любопытства, постарается узнавать откуда взялись такие скандирования на концерте. А, следовательно, и гнобить меня скорее всего сейчас не будут, хотя бы из опасения, что я смогу на них «стукануть» на встрече, непосредственно Брежневу, разумеется, если такая встреча вообще когда-нибудь состоится. В общем, можно особо сильно не напрягаться, по идее ничего плохого со мной случиться недолжно. Во всяком случае пока. Да и справедливости ради, нужно сказать, что и деваться-то мне было особо некуда. Я знал, что так будет, и шёл на это намеренно, а посему, расстраивать тот факт, что я получаю мизерный процент, меня не должен, ведь этот мизерный процент может обернуться океаном денег, если, например, я выпущу сотню разных пластинок и мы получим с них, допустим – миллиард...

Сколько в таком случае будет составлять моя доля – восемьдесят миллионов? Не много, конечно, но при скромной жизни в СССР 1977 года кое-как прожить можно, когда оплата за воду составляет рубль в месяц, оплата за квартиру три рубля, обед в ресторане максимум пятак, а самолёт до Магадана стоит сорок рублей. Наверняка с таким количеством миллионов кое-как прожить всё же будет можно…

Однако кто-нибудь мог бы сказать, что сто различных пластинок записать и выпустить, даже за целую человеческую жизнь, просто не реально. Я же на это могу ответить только одно – в текущих условиях, при умении играть, при желании, при наличии огромной музыкальной базы в интернете, а также при поддержке государства, которое мне обеспечит большое количество профессиональных музыкантов, я легко смогу «писать», как минимум, по десять песен в день. Если на каждую пластинку вмещается в среднем десять песен, то получается, что я смогу записывать по пластинке ежедневно. И все эти песни будут хитами, ибо уж тысячу хитов человечество за пятьдесят будущих лет написать всё же сумело. Получается тогда так… Вычитаем чуть меньше половины дней в году на выходные и выходит, что я смогу, если конечно захочу, делать около двухсот пластинок в год. Неплохо так получается, да?.. Да пусть даже пластинок будет в пять раз меньше, всё равно безбедное существование в бассейне с шампанским мне почти гарантированно. Разумеется, я не собирался устраивать такой забег. Все эти расчёты были рассчитаны в первом приближении, для общего понимания сложившейся ситуации и для напоминания самому себе – какой я клёвый и крутой перец. Ха! И кстати говоря, я же ещё фильмы собрался снимать, а с них, мне кажется, денежка будет капать намного серьёзней, чем с песен. Да и романы издать вроде бы обещали. Как известно, писатели в этом времени в финансовом плане чувствуют себя, мягко говоря, не плохо, поэтому оттуда тоже что-то да капнет. В общем перспективы, где развернуться есть, а посему пора переходить к делам насущным.

– Хорошо, товарищи, хоть вы и заставили меня подписать кабальный договор, но ради нашей Родины я готов принести себя в жертву. Поэтому слушайте моё предложение, которое нужно реализовать обязательно. Для каждой из пластинок нам необходимо снять мини-фильм – видеоряд, наложенный на музыку, который в дальнейшем предлагаю называть «клипом». Так вот, если у нас будет выпущено три пластинки, то для начала предлагаю снять три клипа, – объяснил я суть вещей.

– Александр, но это же дополнительные расходы и дополнительные траты времени, – логически заметил представитель «Госконцерта».

– Да, товарищ Минаев, – согласился с ним я. – Но я вас уверяю, это всё окупится в десятки раз.

– Объясните, пожалуйста, на чём основана Ваша уверенность.

– Посудите сами, что интересней: слушать песню по радио или слушать туже самую песню на концерте? Мне кажется, что любой человек предпочтёт увидеть исполнителя в живую. Почему? Да потому, что, когда он слушает песню на магнитофоне или опять же – по радио, у него работает для восприятия только одна способность – слух. На концерте же к слуховым ощущениям добавляются визуальные и это усиливает общее восприятия композиции. Разумеется, на концерте также включаются и другие рецепторы, например, обоняние, но в данном случае мы это можем не учитывать. Я надеюсь, Вы согласны, что при всех равных условиях кино смотреть намного интересней, чем это же самое кино только слушать?!

– У Вас немного не корректное последнее сравнение, – сказал замминистра. – Но общую суть, я думаю, мы поняли. Покажи на какие песни ты хочешь снимать эти свои «клипы». И кстати, почему ты их так назвал?

– Это я взял от английского слова «clip» – стричь, обрезать. Соответственно, сам клип, это нарезка и монтаж снятой видеоленты, – пояснил я, вытащил из стопки три листа со стихами и разложил их перед тройкой.

– А какой видеоряд ты хочешь снять в этих клипах?

– К этой песне, – я показал, – сюжет клипа будет прост – оркестр и певица. Оркестр играет, певица поёт. Снять предлагаю ночью в Малой московской филармонии, чтобы никому не мешать. Вот эта песня, – показал на вторую, – тоже для женского вокала. Часть клипа предлагаю снять в Подмосковье, а часть на Останкинской башне. В Подмосковье построить небольшой сарай и спалить его на фоне поющей певицы. На Останкинской башне снять, как певица стоит и, махая руками, поёт. Предлагаю снять этот фрагмент с вертолёта. Ну и третий клип снять в Бородинской Панораме. Точные и чёткие сценарии всех клипов у меня уже давно придуманы, поэтому на бумаге я их смогу предоставить уже завтра.

– Товарищи, есть ли у кого-нибудь вопросы? – поинтересовался замминистра, оглядывая своих коллег.

– Мне с этими клипами всё понятно, – взял слово Лебедев. – Мне непонятно одно, а именно – съёмки с вертолёта панорамы всего нашего города, – и крайне холодно глядя мне в лицо. – Скажи, это тебя иностранец попросил сделать такую съёмку? Она им нужна, чтобы узнать месторасположение важных промышленных объектов? Чтобы им легче было на нас атомные бомбы сбрасывать?