Отдельный танковый (СИ) - Берг Александр Анатольевич - Страница 45

-Твоюж мать! — В сердцах выругался майор Новиков. Немцы всё усиливали свой напор, а у него резервов уже не было от слова совсем. В траншеи отправились, все, кто только мог держать в своих руках оружие. Только вчера после гибели командира, он принял командование над полком, от которого в лучшем случае остался усиленный батальон. Прямое попадание авиабомбы в НП полка лишило его начальства, поэтому ему и пришлось, оставив свой батальон, принять командование над остатками полка. Через час, когда уже ясно стало видно, что свою позицию им не удержать, внезапно на атакующих немцев обрушился артиллерийский удар, а еще спустя полчаса к позиции полка вышел полнокровный батальон. Явно свежие и отдохнувшие бойцы, но похоже с явным боевым опытом, втягивались в полуразрушенные окопы и занимали оборону. Почти одновременно с этим с тыла захлопали сорокопятки. Заметно повеселевший майор Новиков еще заметил, что у прибывшего пополнения чересчур много пулеметов, да и бойцы вооружены большим количеством токаревских самозарядок. Внезапно усилившийся огонь заставил немцев отступить и до вечера, до которого оставалось уже не так много, противник затих. В первых вечерних сумерках на новое НП полка прибыл курьер с охраной и передал майору Новикову пакет. Майору предписывалось завтра, при новом штурме пропустить противника, отойдя в сторону и затем ждать приказа на контрудар. Ему в помощь ночью должен подойти танковый батальон и минимум пара пехотных батальонов. В отражении атаки они участвовать не будут, зато потом именно они должны нанести контрудар, перерезав пробитый немцами коридор и развернувшись удерживать позиции вместе с остатками полка майора Новикова.

С середины ночи на станцию стали прибывать эшелоны и спешно выгружаться. Новоприбывшие части сразу выдвигались на намеченные места дислокации. С трудом, но к утру все заняли свои места и ждали хода противника. Немцы не подвели, и с утра, с новыми силами и после непродолжительной артподготовки снова пошли в атаку. Батальон, которым вчера усилили полк Новикова, вечером отвели, и майору не пришлось особо играть, изображая свою слабость. Спустя час, с большим облегчением, он отдал приказ на отход. Каждая лишняя минута обороны стоила его полку новых погибших и раненых, а потому он был рад, что теперь, это хоть не на долго, но прервалось. Расширяя проход, немецкие войска рванули вперед, в сторону Пскова. Спустя полчаса немцы уперлись в наскоро отрытые укрепления, которые на первый взгляд обороняли не очень многочисленные русские, правда с противотанковой артиллерией. Ненадолго остановившись, немцы стали подтягивать подкрепления, в том числе и артиллерию, чтобы следующим ударом прорвать новую линию обороны и двинутся дальше. Как только раздались первые залпы немецкой артиллерии, как в ответ ударили оба моих полка тяжелых орудий, спешно переброшенный дивизион А-19 из корпуса Кособуцкого и мой дивизион 120 миллиметровых минометов. Вишенкой на торте стал удар по развернувшимся в боевой порядок немецким войскам дивизиона РСЗО Град. Реактивные минометы еще были практически неизвестны по обе стороны фронта, а потому результат был, как эффективным, практически все развернувшиеся для удара по нам в боевой порядок немецкие части попали под накрытие, так и эффектным. Сначала под оглушающий вой стартующих ракет в небо устремились сотни огненных стрел, а потом все довольно большое поле, по которому наступали немцы, скрылось в массовых разрывах эресов. Прошло меньше минуты, а всё поле покрылось кострами горящей немецкой техники.

Взревев дизелями, из глубоких капониров, которые этой ночью отрыли пехотинцы, выезжали накрытые масксетями КВ, и вытянувшись в линию двинулись на немцев, а позади их выезжали бронетранспортеры с пехотой и присоединялись к атаке. Одновременно с этим два танковых батальона из Т-28 и Т-34 при поддержке мотопехоты на бронетранспортерах, лихим ударом перерубили пробитый немцами коридор. Планируя эту операцию, я немного переиграл и Т-34 остались держать оборону, а Т-28 ударили прорвавшимся немцам в тыл. Наличие на нем двух пулеметных башен делало его поистине страшным для пехоты. В атаку обычно противотанковые орудия с собой не берут, а те что взяли в основном были в походном положении, да и времени для их развертывания, а главное маскировки у немцев не было, а потому дать достойный отпор нашим Т-28 они не могли. Прорвавшиеся немцы оказались между молотом и наковальней, с фронта на них перли грозные КВ с большим количеством бронетранспортеров, а с тыла Т-28, которые огнем своих многочисленных пулеметов и поддерживающих их бронетранспортеров сметали со своего пути всю пехоту.

Спустя час всё было кончено, немногочисленные выжившие и деморализованные немцы сдались в плен. Сначала мощный ракетно-артиллерийский удар, а затем массированная танковая атака и с фронта и с тыла. Мощь и скорость удара не позволили немцам связаться со своими, а несколько их разведчиков были отогнаны нашими истребителями. Надолго держать небо у нас не получится, но главное было сделано, мне даже не верилось, что на эти два часа небо было чистым от авиации противника. Сразу после разгрома немцев, мои танки и бронетранспортеры рванули к ближайшим укрытиям и вскоре появившиеся немецкие мессершмиты, которые было нереально отогнать, увидели только место побоища с многочисленными кострами от горевшей немецкой техники и наших пехотинцев, которые гнали вглубь своей территории немногочисленные колонны пленных немцев. Произошедшее, на некоторое время, осталось для немцев загадкой. Первым предположением было, что русские подтянули за прошедшую ночь к месту предполагаемого прорыва тяжелую артиллерию и пехоту, которая и устроила прорвавшимся огненный мешок.

Не зря говорят, что нет ни чего хуже, чем ждать и догонять. Мне хотелось видеть своими глазами, как мои орлы будут делать немцам козью морду, но моё новое положение обязывало меня сидеть в штабе, держа руку на пульсе сражения и там дожидаться сообщений с передовой. Я был в этом не одинок, генерал Кособуцкий тоже с самого утра был на нервах. После не знаю уже какого стакана чая, сидевший на телефоне связист, наконец доложил: — Товарищ генерал, немецкий коридор закрыли и сейчас жмут немцев с двух сторон.

Еще спустя примерно час мы с Кособуцким получили донесение о потерях противника. В общей сложности немцы потеряли 61 танк и 107 бронетранспортеров, а также почти сотню орудий разных калибров, в основном малого. Вот с подсчетом живой силы была некоторая заминка, но по самым скромным предварительным данным они потеряли не меньше семи тысяч человек и минимум полтысячи были взяты в плен. Одним словом операция удалась, и Кособуцкий был очень доволен её результатом. Я его хорошо понимал, во-первых, после такого разгрома снижался напор противника на его позиции, а во-вторых, на фоне постоянного отступления и поражений, такой удар значительно поднимал боевой дух его бойцов. Надеюсь, что когда немцы поймут мои планы, то для них это будет уже поздно. Днем пришло несколько моих эшелонов, но все с пехотой, вся техника и артиллерия приходили только ночью, так что даже зная о прибытии новых пехотных частей, немцы скорее всего решат, что это просто усиление нашей обороны. Скрыть их прибытие мы всё равно не могли, немецкие разведчики висели в воздухе почти весь день под прикрытием мессершмитов и помешать им мы не могли, не хватало сил. Вся прибывавшая техника сразу уводилась со станции и тщательно маскировалась, за три последующих дня прибыл весь корпус и утром 25 августа мы нанесли свой удар, причем последние прибывшие пошли в бой прямо с колес.

25 августа 1941, Псков.

Наступивший день был ясным и безветренным и судя по всему должен был быть жарким в обоих смыслах. Уже с самого утра в небе снова повисли немецкие высотные разведчики. Истребителей, что бы их сбить или прогнать у нас практически не было, да и в случае чего немцы просто вызвали бы себе подмогу. Даже несмотря на то, что мы хорошо проредили немецкий люфтваффе своими танками на их аэродромах, противника все равно было значительно больше. В 7 часов утра, после завтрака, загрохотала наша артиллерия перемалывая передний край в подобие лунного пейзажа, в основном моя, это были оставленные мной в корпусе две сотни новейших 122 мм М-30 и 152 мм М-10. От 41-го корпуса был один дивизион из восемнадцати А-19, которые по большому счету особо на артподготовку не влиял. В основном снаряды падали на пустой площади, но временами попадали в окопы или блиндажи, и тогда вверх вместе с землёй летели обломки бревен и части человеческих тел.