Лучший из худших (СИ) - Дашко Дмитрий - Страница 44

- Рад стараться, ваше благородие! — по-уставному ответил я, надеясь, что голос звучит громче и отчётливее комариного писка.

- Можете отдыхать! На вечернем построении жду вас по всей форме, как полагается — с пришитыми погонами! — распорядился взводный.

- Слушаюсь! — с интонациями робота произнёс я.

Отдых — штука хорошая, но сперва я попал в руки фельдшера. Меня заставили раздеться по пояс, открыть рот, сказать «а», потом поводили перед глазами молоточком и ощупали со всех сторон.

Фельдшер был штатским, поэтому перед ним я чувствовал себя не скованным рамками субординации.

- Доктор, — ухмыльнулся я, когда осмотр закончился, — после всего, что вы со мной сейчас сделали, вы просто обязаны на мне жениться.

Он кисло улыбнулся древней, как дерьмо мамонта, шуточке, которую, наверное, слышал не одну сотню раз.

- Что ж, если вы находите в себе силы шутить, значит, с вами всё в порядке, — вынес он вердикт и отпустил.

Придя в казарму, я сел на табурет и принялся вертеть в руках погоны. Обычные, ничем не примечательные куски плотной ткани. Неужели стоило ради них проходить через такое?

Понятно, что не в погонах дело, но ведь в батальоне были те, кого не жизненные обстоятельства заставили сделать столь непростой шаг, а какие-то иные, осознанные причины: кто-то желал дослужиться до личного дворянства, кто-то всерьёз рассчитывал сделать воинскую карьеру.

Я… Я же просто заменил отбывание одного срока на другой и чувствовал себя избитым куском мяса.

Тяжело в учении, легко в бою… Ну-ну, посмотрим, как оно будет в действительности, когда дойдёт до этого боя.

Начальство приказало на вечернем построении быть уже с погонами. Ощущая себя выжатым как лимон, я принялся выполнять приказание. Достал аккуратную намотку с тремя цветами ниток и иголкой, снял с себя куртку и аккуратными стежками пришил оба погона.

Закончив, полюбовался работой — вроде всё получилось нормально, по уставу. Хотя, при желании патруль придерётся, так на то он и патруль, чтобы докапываться.

Большинство движений по-прежнему причиняло боль, я открыл тумбочку и достал из неё тюбик с болеутоляющим средством от ушибов. Выдавив на ладонь чуток геля, стал втирать средство в наиболее пострадавшие места.

Здесь этот гель обладал такими же чудодейственными свойствами и лечил от всего, как мазь Вишневского в армии моего мира.

Закончив, немного посидел с закрытыми глазами. По телу пробежался приятный холодок. Я представил, что сижу сейчас на пляже где-то у моря, дует свежий и лёгкий ветерок, и волны накатывают на берег, меняя на нём рельеф из песка и гальки.

Эх, доведётся ли мне ещё поваляться на пляже и поплескаться в солёной морской воде, погреться на южном солнышке!

Открывать глаза и возвращаться к реальности жутко не хотелось, уж больно велик был контраст, но… бытие есть бытие, быстро ставит на место любое сознание.

Пока не прозвучала команда на построение — выйти что ли на улицу и на самом деле подышать свежим воздухом?

Отклеив зад от табуретки, я встал и направился к выходу из казармы.

Вроде сегодня что-то вроде праздника и потому у меня больше степеней свободы, никто не спешит припахать к разного рода работам, однако солдатское чутьё всегда ведёт в подобных случаях в те места, где тебя никто не увидит.

И я отправился туда, где когда-то дрался с Цыганом. Господи, даже не верится, что это было на самом деле… Как будто приснилось и вообще, я сплю и вижу сон.

Шестое чувство заставило меня дёрнуться в сторону, какой-то блеск металла… И сразу же воздух прорезал лёгкий свист, а потом что-то впилось в кору дерева, возле которого я стоял, размышляя о жизни.

Я ракетой взлетел в воздух и приземлился уже в кустах, попутно переломав там все ветки. И лишь через минуту, когда убедил себя, что всё прошло, выбрался, чтобы посмотреть — что это было.

Прежде я видел такое только в кино. В дерево впилась и застряла в нём, выбив нехилых размеров щепку, стальная, острозаточенная на концах «звёздочка».

Какой-то неведомый «ниндзя» бросил её в меня и почти попал, не заметь я странного отблеска. И кто это был — понятия не имею.

Метнуть её мог только кто-то из своих. Значит, далеко не все в батальоне испытывают ко мне чувство симпатии.

Не скажу, что это открытие улучшило моё и без того плохое настроение.

Трудно и почти невозможно сражаться с врагом, о котором ничего не знаешь.

Вечернее построение и впрямь было по-настоящему торжественным. Нас, вчерашних рекрутов, которые сдали экзамены, вывели из строя и под барабанный бой поздравили, а потом я оказался среди тех, кто принимал парад.

Мимо проходила колонна за колонной, взводы, роты… А я, я думал, что в рядах марширующих находится неведомый киллер, и каким будет его следующий шаг — одному богу известно.

Сначала у меня были мысли посоветоваться с Беловым и Санниковым, обратиться в особый отдел, в конце концов. Потом я взвесил всё и передумал.

Не факт, что убийцу найдут: он вряд ли такой дурак, чтобы оставить на «звёздочке» отпечатки. Должен понимать, что в случае удачи было бы расследование по полной программе.

Ну, а чем мне ещё могут помочь? Посадят в подземный бункер с толстыми стенками, наймут охрану с собаки? Не смешно.

Устроят охоту на ведьм, начнут песочить вдоль всех и каждого? Оч-чень сомнительно, не такая я великая фигура, чтобы ради меня затевать все эти пляски с бубном. Проще сделать так, чтобы я оказался в таком месте, где меня будет трудно достать, только мне в такое место не хочется.

А если особист начнёт рыть и докопается до истории с Ольгой… Всплывут на поверхность интимные вещи, у меня появится новый враг, способный на законных основаниях доставить кучу неприятностей.

Оно мне надо? Уверен, что нет.

В общем, здравые размышления привели к простому и одновременно грустному выводу: придётся полагаться только на себя. И ждать нового удара. Киллерам платят не за попытки, а по результату.

Кому я настолько понадобился? Получается, не врал Гвоздь, когда говорил о высоких покровителях. Их есть у него, как говорили в моём мире.

После небольшого парада было другое, не менее праздничное мероприятие — ужин. Только на сей раз привычную солдатскую еду разнообразили другие лакомства: к чаю прилагалось пирожное. Банальная трубочка с масляным кремом, но клянусь своей шляпой: в жизни не ел ничего вкуснее.

Начальство в такой день закрывало глаза на многие вещи, которые обычно считались нарушение дисциплины. Но сейчас ко мне подходили парни из других взводов и рот. Они жали мне руку, хлопали по плечу, поздравляли, улыбались.

Я улыбался в ответ, благодарил, а сам пытался разглядеть среди лиц ребят моего убийцу. Как-то же он должен проявить? Фальшивой фразой, неестественным поведением, чем-то ещё, что насторожит и даст о себе знать.

Но, очевидно, либо киллер оказался талантливым актёром, либо психолог из меня так себе.

Я не стал выбрасывать «звёздочку», положил к себе во внутренний карман. Даже не знаю почему — вряд ли мне удалось бы её использовать по назначению.

Подошёл наш чемпион, Кострикин. Добродушно ухмыляясь стукнул меня по правому плечу с такой силой, что едва не вогнал по пояс в землю, словно былинный богатырь.

- А ты ничего так… толковый боец оказался. Когда в командировку поедем, попрошу, чтобы в мой взвод перевели. Мне нормальные ребята позарез нужны.

Я улыбнулся. Похвала из уст такого человека многое значило.

- Спасибо! Но это уже начальству решать.

На мгновение ощутил налёт грусти. Санников, Белов… унтера, с которыми успел сдружиться, служат в учебном взводе. После выпуска меня переведут в другой, обычный взвод. Как часто смогу видеться с ними, как сложатся отношения с новыми сослуживцами.

Так много вопросов и все без ответа.

Следующий день после выпуска для вчерашних рекрутов официально считался выходным, полагалось увольнение.