Первая стена - Торп Гэв - Страница 12

— Почему они нас подозревают?

— Они не подозревают. Это … Это как династические группы безопасности. Они не ждут неприятностей, это просто для вида.

Их темп замедлился до нескольких метров в минуту, когда роты стеснились на приподнятом камнебетоне. Идти больше было некуда, как и не было никакой возможности избежать смертельного обстрела, если охранники решат открыть огонь. Её сердце забилось сильнее и быстрее, когда она представила дульные вспышки и крики. Она вспомнила истории тёти Гермайлы о старых голодных бунтах, о заполненных трупами коридорах и текущих по лестницам водопадах крови.

— Я не могу даже поднять руки, — пробормотала Зеноби, — а тем более стрелять из лазгана. Чего они боятся?

— Ничего, — проворчал Менбер. — Это процедура. Это не для нас. Разве это может иметь к нам отношение?

В толчее тел древко знамени оказалось плотно прижато к груди Зеноби. Она провела по нему рукой, ища утешения в прикосновении.

— Дорн позвал, и мы ответили. — Менбер наклонился к ней с серьёзным лицом и тихим голосом. — Нам не о чем беспокоиться.

Зеноби попыталась оглянуться вокруг, чтобы отвлечься, но мало что смогла увидеть. Она была одной из самых маленьких в роте и даже на цыпочках едва могла видеть выше плеч своих товарищей.

Прошло некоторое время, и земля начала дрожать. Сначала дрожь была почти незаметной, но быстро набирала силу. Сквозь подошвы ботинок Зеноби почувствовала медленно пульсировавший гул.

— Я думаю, что приближаются поезда, — сказала она, когда возбуждённое бормотание и шёпот распространились по собравшимся взводам. — Уже скоро.

Она видела, что Кеттай стоит прямо перед ней. Он был довольно высоким для уроженца заводского улья, почти метр и семьдесят пять сантиметров. Она услышала, как Кеттай изумлённо выдохнул, и по рядам солдат прокатились другие проявления удивления и шока. Зеноби потянула Кеттая за воротник.

— Что там? Что там? — она потянула руку к Менберу, а потом к Кеттаю. — Дайте мне посмотреть! Помогите мне встать.

Оба переглянулись, а затем вздохнули, повернулись друг к другу и присели так, что их колени образовали ступеньки. В рабочих бригадах было обычной практикой помогать друг другу добраться до загрязнённой шестерни или ремня, а также более незаконных мест на заводских уровнях, таких как технические туннели, используемые для быстрого перекура мозо или для совместного распития фляжки теи.

Низкий рост Зеноби означал, что она привыкла к таким импровизированным лестницам, и она быстро вскарабкалась по двум мужчинам, оказавшись у них на плечах. Отсюда она смогла увидеть расположенный в нескольких сотнях метров за массой солдат дальний конец станции. В солнечном свете за тенью огромной крыши вдоль путей приближалось что–то тёмное, хотя из–за поднятой со старого морского дна пыли было трудно сказать, что именно.

Сначала она решила, что это восемь поездов, приближавшихся одновременно, потому что тёмное пятно внутри пылевого облака пересекало все подъездные пути, которые вели на станцию. Спустя полминуты она увидела, что ошиблась. Речь шла не о нескольких поездах, а об одном огромном локомотиве, который следовал по параллельным путям и это означало, что он должен быть в ширину более ста метров. Она посмотрела на крышу, теперь понимая, почему станция требует таких титанических размеров — чтобы вместить транспортное средство добрых тридцать метров в высоту.

Жизнь в Аддабе не способствовала развитию представления о расстоянии, а колоссальные размеры поезда смеялись над нормальной перспективой, поэтому только спустя нескольких минут Зеноби поняла, что он находился ещё далеко, по крайней мере в полукилометре. Он приближался медленно, пожалуй, не быстрее, чем шагает человек, его шиферно-серый бронированный нос пробивался сквозь тучу поднятых его же движением гравия и песка.

Рельсы между платформами теперь отчётливо гудели, их дрожь всё сильнее передавалась камнебетону. Приглушённое чувство благоговения охватило солдат Аддабы, пока они наблюдали, как на них накатывает чудо инженерной мысли, подобно великим слонам из мифа о Старой Земле, которые могли уничтожить целы армии своими изогнутыми бивнями и устрашающим рёвом.

Гул перерос в грохот, и от далёкого поезда донёсся скрежет металлических колёс, сопровождаемый пронзительным визгом. Теперь, когда он приблизился к дальнему концу станции, Зеноби смогла разглядеть не только его нос. В верхней левой части располагалась вынесенная кабина — вероятно, достаточно большая, чтобы разместить экипаж в десятки человек, но казавшаяся маленькой на фоне плоского угла невероятно широкого носа поезда. На другой стороне виднелась многоствольная турель, одна из нескольких, выступавших на головном вагоне, в каждой из них находились две крупнокалиберные пушки и множество мелких противопехотных орудий, очень похожих на огневые точки под крышей станции.

Из выхлопных отверстий вдоль бортов вырывался туман, окрашенный бледно-голубым светом, источник которого находился внутри огромного локомотива.

— Плазменный реактор… — прошептал Кеттай.

Несмотря на то, что поезд замедлялся и двигался едва ли не ползком, когда въехал во мрак станции, массивное перемещение воздуха послало вдоль рельсов и платформ песчаную бурю. Предупреждающие крики встретили облако кружившей пыли, солдаты прикрывали лица и поворачивались спиной в протянувшейся по толпе ряби.

— Осторожнее там! — воскликнул Менбер, стащив Зеноби вниз, он обхватил её сильной рукой вокруг плеча и прижал к груди.

Она зажмурилась, и шум гравия, песка и аддабские ругательства возвестили о приближении пылевого облака. Оно скользнуло по затылку и закололо неприкрытые плечи, закручиваясь между ней и прижавшим подбородок к груди Менбером.

Свет исчез, когда над ними прошла пылевая волна, но мрак был ничем по сравнению с тьмой под рычавшим над их головами поездом, грохот колёс напоминал оглушительный стук сотен кузнечных молотов. У Зеноби скрутило живот от хрипа паров охлаждающей жидкости, пронзительного визга тормозных пластин и гула пульсировавших кабелей. Она вцепилась свободной рукой в комбинезон Менбера, крепко сжав материю пальцами, пока чудовищный поезд продолжал громыхать над ними, а помноженное на шум отсутствие света подавляло её чувства.

Прошла ещё минута или две, но казалось, что миновала целая вечность, пока внезапно не наступила тишина. Её нарушил кашель и бормотание солдат, а также медленный тикающий звук остывавшего металла.

Вдоль всего поезда вспыхнули ярко-оранжевые люмены, омыв платформы резким светом. Зеноби сморгнула слёзы, стиснув зубы от новой атаки. Когда глаза привыкли к свету, она увидела, что нижняя сторона поезда находится всего в паре метров над её головой. Тонкие металлические лестницы с грохотом опустились из люков по обе стороны платформ, и внутренние помещения поезда осветились рассеянным жёлтым светом.

— К посадке приступить! — команда прокатилась с дальней стороны станции, передаваясь от офицеров к их заместителям, а затем к командирам отделений. — Подниматься на третий уровень. Снаряжение убрать под койки. Сесть на койки и ждать дальнейших указаний.

Эти приказы снова и снова разносились по ротам, пока солдаты приходили в себя и начинали двигаться к лестницам

— Сюда, сюда, — кричал лейтенант Окойе, направляясь к лестнице слева от Зеноби, на запечатанной нижней стороне поезда рядом с которой была нарисована цифра 143. — Первое отделение, поднимайтесь по лестнице и затем внутри по ступенькам наверх. Шевелитесь!

Взвод двигался вперёд как единое целое, направляемый общим пунктом назначения. Зеноби подождала, пока у неё не появится достаточно места для знамени и толкнула его в люк в сторону сержанта Алекзанды, который ждал наверху. Её лазган болтался между ног, когда она поднималась, угрожая соскользнуть, пока она снова не повесила его на плечо.

Крики снизу заставили её поторопиться, и она чуть не упала, повиснув на одной руке и зацепившись пальцами ноги за ступеньку.