Глазами жертвы - Омер Майк - Страница 18

– Убийство Кэтрин Лэм – это вчерашний день. А вот у меня – главная новость на завтра.

– Итак, ты хочешь материал об убийстве. – Дэниел откинулся на спинку кресла.

– Я всего лишь хочу лучшего для нашей газеты. Помните рассылку нашего мудрого и щедрого начальника о важности командной работы?

– Смутно. Не та, где он написал, чтобы мы в этом году прибавки к зарплате не ждали?

– Я – командный игрок. Я потру спинку вам, вы – мне.

– Это не про командную работу, а про обмен услугами. Не одно и то же.

– Еще лучше! Тогда я потру спинку и вам, и себе. Мы же команда, так почему бы нам не потереть спинку ближнему? И мне, и вам, и Нику! Возьмем в руки мочалки и натрем друг друга как следует!

– Что-то мне не нравится эта метафора.

– Командная работа, да-да! Дело каждого! Можем позвать Альберта из бухгалтерии и ему тоже потереть спинку.

– О боже…

– Да что там спинку! Мы можем потереть и другие части тела, до которых трудно дотянуться. Мы можем даже…

– Хорошо! Если Ник не станет возражать, то и я не стану. Поменяйтесь материалами. Только хватит говорить о спинах и мочалках. У меня живое воображение. Теперь эти картинки будут меня преследовать.

– Спасибо, Дэниел! Век не забуду! – Гарри широко улыбнулся.

– Я теперь спокойно душ принять не смогу. Выметайся из моего кабинета!

Выйдя за дверь, Гарри глубоко вздохнул и снял с лица улыбку. Затем пошел к столу Ника Джонсона, чертыхаясь достаточно громко, чтобы услышать могли все.

– Что не так, Гарри-Барри-Харри? – спросил Ник. Он так острил. Добавлял рифмы к имени. Причем бессмысленные рифмы. Гарри даже в детском саду дразнили изощреннее.

– Меня только что Дэниел к себе вызывал, – буркнул Гарри. – Сказал, чтобы я отдал тебе историю про облаву на наркопритон. А я допишу статью про убийство Лэм.

– Правда? – Ник повернулся к Гарри, улыбаясь во весь рот. – Он объяснил, почему?

– Думает, у тебя больше опыта. – Гарри изобразил пальцами кавычки. – Посмотрим, как он запоет завтра, когда ты опять все испортишь.

– Как же! – хмыкнул Ник. – Выкладывай, что у тебя есть. Может, хоть что-нибудь сгодится в работу…

– Угу. А что со статьей о Кэтрин Лэм?

– Я взял интервью у отца, но оно уже готово. Я сдал его Дэниелу. Детектив, которая ведет дело, только что прислала мне фотографию подозреваемого. Ты же в курсе, как пишется ориентировка: полиция разыскивает этого человека, если вы обладаете какой-либо информацией, бла-бла-бла… Я перешлю тебе шаблон. Такое задание даже тебе не запороть, Гарри-Барри-Харри.

– Еще дай мне номер следователя. Вдруг появятся вопросы.

Ник уже отвернулся, демонстративно его игнорируя. Гарри пошел к своему столу. Злорадство сменилось гораздо более приятными чувствами.

Волнением и предвкушением.

Тейтум сел за стол в местном офисе ФБР, вошел в базу данных со своего ноутбука и стал просматривать дела, связанные с использованием крови жертв.

Случаев, когда злоумышленники пили кровь, нашлось немного. Сначала Грей проверил закрытые дела: изучил сведения о подозреваемых и местах преступлений. Он наводил справки о любом расследовании, которое могло иметь хотя бы отдаленную связь с нынешним делом, обзванивал следователей. Несколько преступников еще отбывали наказание в тюрьмах. Двое скончались. В итоге он получил список из четырех человек, ни один из которых не проживал в штате Иллинойс. Тейтум сделал пометку: проверить адреса этих людей. Если кто-то из них поселился в Чикаго, его можно рассматривать как подозреваемого.

Он расширил поиск, сняв несколько ограничивающих условий. В Чикаго нашлись два открытых дела, в которых убийцы писали послания кровью жертв. Случаи оказались не связаны: образцы ДНК и отпечатки пальцев указывали на двух разных мужчин.

Перебирая ногами на манер героев из «Флинстоунов», Тейтум покатился на кресле к столу Зои. Из ее наушников раздавались приглушенные ритмы поп-музыки. На какой же громкости она слушала эту какофонию?! Бабушка часто говорила Тейтуму, что от громкой музыки у него лопнут барабанные перепонки, и ее красочные описания возможных последствий, надо сказать, возымели действие.

Склонившись над раскрытым блокнотом, Зои жевала ручку. Ее туфли стояли под столом; она сидела в кресле, покачивая босой ногой в такт музыке, и походила на скучающую девочку-подростка, которая размышляет над записью в дневнике. Если не обращать внимания на жуткие фотографии, разложенные вокруг. Тем не менее Тейтум невольно улыбнулся.

Видимо, почувствовав на себе его взгляд, Зои обернулась – и образ мечтательной девчонки тут же растаял.

– Что? – Она сняла наушники.

– Я поговорил с Манкузо. Она дала нам еще несколько дней, но велела отчитываться ежедневно.

– Хорошо. – Зои снова повернулась к монитору и надела наушники.

Тейтум громко кашлянул.

– Я тут нашел два нераскрытых дела… Убийцы оставляли на стенах надписи кровью жертв. Как думаешь, это может пригодиться?

– Не исключено. – Зои опять убрала наушники. – Сообщник бета пил кровь из руки жертвы. Судмедэксперт сказала, что пил он жадно, раз остались такие синяки. Вопрос в том, зачем ему это.

– Просто он невменяемый псих. – Тейтум знал, что машет красной тряпкой перед быком. Зои терпеть не могла следователей, которые все действия убийц объясняли невменяемостью. Провокация на нее не подействовала.

– Что ж, одной из причин вполне может оказаться некое психотическое расстройство, при котором преступник временно утрачивает контроль над собой. В такие периоды он способен на что угодно, не только писать кровью на стенах. Тогда его действия продиктованы галлюцинациями или иллюзиями, и предсказать его поведение попросту невозможно.

– Но ты же заверяла, что Гловер не возьмет в напарники сумасшедшего.

– Так и есть, но возможны исключения, потому что многие люди с психотическими расстройствами способны адекватно вести себя в обществе. Такую вероятность нельзя выпускать из виду. Тогда нет смысла изучать конкретные расследования – логической цепочки может вовсе не быть. В прежних преступлениях беты может фигурировать кровь или каннибализм, а может, что-то совсем другое.

– Какие еще варианты?

– Парафилия, связанная с кровью.

Парафилия. Словечко из профессионального жаргона Зои означало, что какой-то псих возбуждается от странных фетишей. Тейтум задумался.

– Если у него парафилия, то он скорее будет извлекать кровь, чем писать ею послания.

– Я бы сказала, что это зависит от послания, – возразила Зои. – Кровавые надписи могут быть одной из ранних фантазий, которые преобразовались в желание пить кровь. Тогда я предположила бы, что надписи имели сексуальный подтекст, а на месте преступления обнаружена сперма.

– Тогда оба расследования мимо, – заключил Тейтум. – Один из убийц написал на стене «шлюха», другой – библейскую цитату. Следов спермы в обоих случаях не нашли.

– Ясно. – Зои считала возможные варианты, загибая пальцы. – Третья возможность – синдром Ренфилда.

– Ренфилд? Тот чудак из «Дракулы»?

Брови Бентли поползли вверх, и Тейтум усмехнулся.

– Что такого? Удивлена, что я тоже читаю книги?

– Да я… нет, я просто…

Она казалась такой смущенной, что Грей снова улыбнулся.

– Не бери в голову. Так что там с Ренфилдом?

– Синдром Ренфилда, или клинический вампиризм, подразумевает, что человек одержим жаждой крови самой по себе. Нет сексуального подтекста, нет галлюцинаций и иллюзий.

– То есть человеку просто хочется пить кровь. Это своеобразное кулинарное предпочтение?

– Не уверена, – призналась Зои. – Нет достоверных сведений о причинах возникновения синдрома Ренфилда. Кстати, я написала одному знакомому, который исследует это заболевание. Погоди, я проверю почту…

– В любом случае выходит, что эти преступления никакой связи с нашим делом не имеют. Поскольку кровь никто не пил.

– Верно. – Зои отвлеклась от монитора. – Человек, страдающий синдромом Ренфилда, не станет писать кровью на стенах. Это нелогично.