Практикум (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 24

— Вчера четыре девушки пропали.

— Не ищи их, мертвы уже, — констатировала обдериха. — Она чужими руками себе силу добывает. Сама появится, лишь когда кусок лакомый будет. Но глупость большая ее самому искать. Себе на погибель.

Я задумался. А не намеренно ли напали кикиморы, чтобы отвлечь нас? Пока нечисть насильно уводила немощных в другую сторону.

— Потапыч, а ты чего молчишь? Может, хоть ты знаешь, как эту незнакомку зовут.

— Мое знание тебе много пользы не принесет, — угрюмо откликнулся банник. — Мерзлыней кличут. Власть над низшей нечистью имеет. Они на цырлах перед ней скачут, лишь бы услужить. Лет сто назад в соседней деревне поселилась такая. Народу погубила немерено, пока трое мастеров не пришли. Они ее и успокоили. Только не без труда. Один поговаривают, умом помутился. С виду вроде здоровый, а в глаза никому не смотрит.

— И что, неужели так трудно с ней справиться?

— Еще бы. С тем, кто из другого мира приходит, всегда справиться нелегко. А Мерзлыня такая тварь и есть. Не нашего порядку. Не справиться вам с ней.

Откровение Потапыча оказалось похлеще холодного душа. Я воспринимал Иномирье как безжизненное пространство, где существовали лишь теневики. Это еще с учетом того, что я познакомился только с одним из них. Очень приятным и прожорливым малым. А тут оказывается, что там существуют еще какие-то твари. Более того, они легко и самостоятельно проникают в наш мир. Или не самостоятельно?

В любом случае, пищи для размышлений было предостаточно. Обратно в общагу я бежал так, будто вновь оказался на первом курсе в лесу, а позади меня подгонял Якут. И ворвавшись в комнату, само собой, довольно бесцеремонно всех поднял на ноги. Чуть не огреб, кстати, от Аганина. Забыл одну простую вещь — с магами надо обходиться вежливо. Особенно когда они не совсем соображают, что происходит. А то пока разберешься, кто ты и зачем пришел, проще будет смахнуть твои останки в спичечный коробок, чем докопаться до правды.

— Ты ополоумел? — вежливо спросил Куракин.

Хотя вру, «ополоумел» Саша заменил на немного другое слово. И вежливостью там тоже не пахло. Где только высокородный таких выражений нахватался?

— Дело есть, — начал я, и без предисловий вывалил всю информацию на сонных и разобранных магов.

Но чем дальше заходил мой рассказ, тем осмысленнее становились глаза слушающих. Я чувствовал, как возрастает напряжение, эмоциональное и магическое. Того и гляди, сейчас шаровая молния возникнет.

— Это невозможно, — чуть подрагивающим голосом сказал Аганин. — В Иномирье ничего нет.

— По поводу ничего я бы не зарекался, — неожиданно ответил Куракин.

— Ты там был, — встрепенулся я.

— Отец водил меня туда, на совершеннолетие, — поежился Саша, будто вновь ощутил холодные ветра Иномирья, — чтобы, как он выразился, показать наше ничтожество. Чтобы я увидел настолько мощных магических существ, по сравнению с которым мы мелкие насекомые.

— Ты видел теневиков? — удивился я.

— Да, всего парочку, спящих. Мы были под воздействием могущественных амулетов сокрытия, поэтому они нас не почуяли. Но я ощущал силу, заложенную в них.

Я видел, как волосы на руках Куракина встали дыбом. Даже вспоминая сейчас события двухлетней давности, он испытывал страх. Но вместе с этим было еще что-то. Глаза высокородного лихорадочно загорелись. В них плясало то желтое пламя, которое я видел вчера. И мне почему-то оно совсем не понравилось.

— Значит, надо вызывать оборонника, — предположил я.

— Нет, — кровожадно улыбнулся Куракин. — Представьте, что скажут о группе, впервые убившей иномирную тварь? Наша слава переживет нас. Мы зададим такую планку, которую нельзя будет перешагнуть.

— Ты сам только что говорил про мощь этих теневиков, — вмешалась Зыбунина.

— Мерзлыня не теневик, — отмахнулся Куракин. — Это раз. Два — она не настолько сильна, если черпает крохи сил из немощных. Перемещение из мира в мир всегда расходует колоссальные запасы энергии. И эта, как ее, банная тварь…

— Сам ты тварь, — послышался глухой голос Потапыча, который не собирался высовываться наружу.

— Обдериха, — решил я сгладить углы.

— Вот, она говорила, что мерзлыня слаба, — продолжил Куракин.

— Ее силы хватило, чтобы убить поборника. Мне почему-то думается, что ее исчезновение неслучайно.

— Ты видел этих поборников, — отмахнулся Саша. — Слабые безродные только что выпустившиеся из школ. К тому же, он был один. А нас шестеро.

Я не стал напоминать, что стаж у поборника, по словам блюстителя, пять лет. Слишком уж разошелся Саша.

— Может, все-таки вызовем блюстителя? — спросил Рамиль.

— Чтобы нас воспринимали маленькими детками, которые ничего не могут без помощи взрослых? — фыркнул Куракин. — Если кто забыл, то могу напомнить. Я лидер группы, я принимаю решения. Любое ослушание будет жестоко караться. Сергей?

— Я с тобой, — не ожидал я от Аганина другого ответа.

— Светлана, — перевел Куракин взгляд на Терлецкую. — Ты же не посрамишь память своего отца?

Сначала я думал, что высокородная сейчас ударит нашего выскочку. Столько злости было на лице Светки. И еще она почему-то приложила руку в груди, будто пытаясь на ней что-то найти. Но в итоге коротко кивнула.

— Вы? — обратился к нам Куракин. — Или струсили?

Он правильно понял расстановку сил. Катя с Рамилем внимательно смотрели на меня, ожидая реакции. Именно от моего решения зависели и их ответы. Меня сейчас не пугали возможные санкции от Куракина. И угроза прослыть трусом. Лучше быть живым трусом, чем мертвым героем.

Единственное, что зацепило — взгляд Терлецкой. Я не успел уловить, как быстро изменилось ее лицо. Из злого оно стало просящим, возможно, даже умоляющим. Но в чем нельзя было сомневаться, так это в искренности ее эмоций. Какие шансы у троих высокородных против Мерзлыни? Кто ж его знает. Но явно меньше, чем у шестерки магов. Ох, почему мне кажется, что я пожалею об этом решении?

— Мы с вами, — сказал я.

Рамиль лишь тяжело вздохнул, а Зыбунина неодобрительно покачала головой. Да, да, знаю, по-хорошему, надо вызывать оборонника. Но артефакт призыва у Куракина. Отпустить их в троем — увеличить шансы Мерзлыни стать сильнее. Ну, и само собой, убить высокородных. А не всем в этой тройке я желал смерти.

— Ты меня удивил, Кузнецов, — как-то даже по-доброму, что ли, сказал Куракин, — приятно удивил. Теперь самое главное. Просто так эта тварь к нам не выйдет. Максимум, пришлет нечисть. Поэтому нужна приманка.

— Ты хочешь использовать одного из нас? — напрягся я.

— Нет, конечно, — скривил рот Куракин в своей гаденькой улыбке. Нет, настанет время, когда я однозначно пропишу ему. — Мерзлыня по какой-то причине предпочитает девушек. Поэтому одну из них.

— Ты офигел, Куракин? — вкрадчиво спросила Терлецкая.

— Не забывайся, — нахмурился высокородный.

— Прошу прощения, — издевательским тоном произнесла Светка. — Уважаемый господин Куракин, вы офигели?

— Укажи в своем отчете, что эта выскочка сразу сдрейфила, как дело запахло жареным, — ехидно заметила Зыбунина. — Что-то там про память отца еще твердили.

— Ты!

Я впервые видел такой резкий выплеск силы. Терлецкая даже рукой не шевельнула, лишь злобно посмотрела на Катю. И ту смело с места, сходу впечатав в стену. Это хорошо, что все студенты на пары ушли, потому что удар вышел знатным. На весь этаж слышно.

— Света, — бросился к высокородной Куракин.

— Катя, — успел я подбежать и поймать Зыбунину, как только Терлецкая переключилась с нее.

— Хорошо, я буду приманкой, — почти выкрикнула Света, выбежав из комнаты. Куда, интересно спрашивается, она двинулась?

— Ты как, в порядке? — спросил я у ведьмы и, получив утвердительный кивок, немного выдохнул. — Пожалуйста, пообещай мне не мстить.

— Мстить? — негромко ответила Катя, держась за ушибленную голову — С чего это? Я добилась своего. Эти высокородные дурочки все одинаковы. Надави на их больное место и добейся того, что нужно тебе.