Практикум (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 5

Было видно, что Потапыч судорожно пытается что-то придумать, но ничего не идет в голову. Несмотря на вялые сопротивления, выудил на белый свет небольшую потертую шкатулку. Непонятно, сколько лет она пролежала на дне пруда, но что-то мне подсказывало, что эта штучка весьма ценна. Не стал бы Потапыч пытаться достать какую-нибудь хрень.

— Ну, мой дорогой, — сказал я, положив руку на плечо баннику, — а теперь ты расскажешь мне все.

Потапыч обладал небывалой хитростью, к которой можно было применить лишь один эпитет — крестьянская. Это когда ты считаешь себя самым ловким и изворотливым, однако проблема в том, что на поверку окажется — так считаешь только ты. Копнешь чуть поглубже и выяснится, что все твои «гениальные» комбинации на самом деле банальная жадность, граничащая с глупостью.

Вся история заключалась в следующем. Банник, возможно, действительно обладающий некой чуйкой ко всякого рода обогащению, почувствовал на дне пруда наличие чего-то ценного. Ну, и, недолго думая, решил воспользоваться ситуацией (это когда хозяин и все домочадцы отвлечены празднованием дня рождения). Как не любил он температуру воды ниже двадцати шести градусов, но все же занялся подводным плаванием. И его любопытство вознаградилось драгоценной шкатулкой, которая, правда, почему-то оказалась в руках обглоданного дочиста обитателями пруда скелета. Но когда это останавливало Потапыча?

Банник, не дожидаясь понятых, произвел изъятие, и уже собирался убраться восвояси, но был вынужден познакомиться с еще одним интересным существом. Да, да, именно с тритоном. По словам Потапыча, тот «из ниоткуда появился, вот те крест, хозяин».

Собственно, банальная история для мира магов. Исчезнувший с радаров древний монстр, который охраняет клад. Тут бы даже Рамик не удивился, если бы не еще одна интересная деталь. На шкатулке был изображен фамильный герб Кузнецовых. И что-то мне подсказывало, что останки на дне пруда принадлежат одному из моих родственников.

— Можно обратиться в архив, узнать, кто из Кузнецовых пропал без вести, — выступил с предложением Максимов, сразу же, как мы вернулись обратно к торту.

— Дядя Коля, фу, что за вонь? — скривился я, глядя на суету отчима, — Не надо ничего, так все пройдет.

— Максим, не думал, что когда-нибудь скажу такое, но не спорь со старшими. Мазь Вишневского всех на ноги ставит. Это я виноват, нормальную аптечку не собрал.

— Можно просто кое к кому наведаться, — пожал плечами Рамиль. — Фамилия начинается на «Ти», а заканчивается на «Хонова». Она Макса быстро на ноги поставит.

— Это идея, — поддакнул Байков.

— Ничего не надо, — отмахнулся я, — до свадьбы заживет.

— Не слишком дорогая цена для лечения? — прыснул Рамиль.

— Че вы ржете, дураки? — посмотрел я на Рамика и Димона. — Так говорят просто.

Напряжение постепенно проходило. Даже у меня уже не дрожали колени.

— Хотя есть более простой способ, — продолжал жить Мишка в своем мире. — Не факт, что там будет вся информация, но хоть что-то написать были должны. Максим, где книга, которую я тебе подарил?

— Вон же лежит, — указал я на комод. — Лучше скажите, как шкатулку открыть?

— Она тут с каким-то секретом, — ответил Байков, — придется повозиться.

— Максим, а ты куда тритона дел? — спросил Рамик.

— Ох, там все сложно. В общем, помните мои тренировки по проходу в другой мир?

Чем дольше я рассказывал, тем больше вытягивалось лицо моего татарского друга. Да и Байков перестал возиться со шкатулкой, ловя каждое слово. Дядя Коля, даром, что был здоровый мужик, по общему выражению лица, так и вовсе находился в полуобморочном состоянии. Один только Мишка, как ушел с головой в книгу, так и не торопился возвращаться.

— Я думал, что ты прикалываешься по поводу этого Иномирья, — признался Рамиль. — Типа троллишь.

— Вот, нашел, — вскочил со стула Мишка и сунул книгу мне в руку.

«Кузнецова Марія Семеновна, прозванная за свои физическія недуги Хромоножкой, пропала безъ вѣсти шестаго іюня тринадцатаго года. Послѣдній разъ её видѣли близъ имѣнія Кузнецовых».

Я пробежался дальше и обнаружил еще немного информации, про Марию Семеновну. Точнее крохи информации. Выходило, что это моя троюродная прапра… В общем, дальняя родственница. Детей у нее не было, мужа тоже. Ничем выдающимся не выделялась.

— Похоже, что на дне пруда действительно она.

— Ну? — чуть не приплясывал Мишка. — Я нас есть кости, у нас есть кровный родственник. Надо проводить ритуал!

— В смысле, мы ее дух вызовем, что ли? — поежился Рамиль. — Может, не надо?

— Кровный ритуал вызова предка на костях, — сгорал от нетерпения Максимов. — Я такое только в книжках читал.

Признаться, мне было тоже не по себе. Пусть мы на спиритизме и изучали всякие методы общения с мертвыми. Но призыв духов всегда часто заканчивался не совсем так, как хотел ты. У неупокоенного (а с Марией Семеновной именно такой случай) мог оказаться вздорный характер, или он попросту не захочет общаться. Да мало ли там переменных?

— Так, пацаны, сегодня точно никаких ритуалов, — отрубил дядя Коля. — Вы на Максима посмотрите, на нем живого места нет.

Мишка сразу потух, а я с благодарностью поглядел на отчима. Постепенно под грозным взглядом дяди Коли разговоры перешли в другое русло. Про школу, близящийся практикум, дальнейшее распределение и прочее, прочее. Хотя увлекающийся Мишка и пытался время от времени вернуться к ритуалам, костям, кладам. Но отчим был непреклонен.

На ночь мы оставили всех у себя. Теоретически Байков мог бы мотануться обратно, а вот Рамик с Максимовым точно нет. Силенок бы не хватило. К тому же Мишка еще потратился, сражаясь с Тритоном. Димон же заранее предупредил дядю, что может задержаться на пару дней. Потому спустя несколько часов из дальней гостевой комнаты, раздавался могучий храп благородного мага и недовольное бурчание Рамика.

— Будто снова на первый курс попал. Я уж и забыл, как громко он храпит.

Мне ночь далась тоже довольно непросто. Во-первых, сны были какие-то жутковатые. С покойниками и черной водой. Во-вторых, стоило перевернуться на правую сторону, как боль заставляла просыпаться. Вот тебе и сходил покормить зверушку.

Утро действительно оказалось мудренее вечера. Немного поразмыслив, я решил согласиться с Мишкой и провести ритуал. Только отложил его еще на неделю, чтобы набраться сил и подготовить все лучшим образом. И заодно кое-что перепроверить. А пока попрощался с друзьями.

— Мне понравилось, — сказал Рамиль. — Офигенный день рождения. Давай в следующем году какую-нибудь гидру завалим.

После проводов гостей я подготовил запрос в архив благородных семей. Для этого пришлось скататься до местного отделения Конклава. Через три дня пришел официальный ответ. За период с 1866 г. (когда семье и пожаловали магическое дворянство) по 1917 г. без вести пропал лишь один Кузнецов. Вернее Кузнецова. Та самая Мария Семеновна. Ну хорошо, мы хотя бы выяснили, кому точно принадлежит скелет.

С ритуалом тоже возникли сложности. Потому что банник и домовой категорически отказывались поднимать останки моей родственницы. Пришлось снова вызывать Байкова с Максимовым. Мишка развел в стороны воду, обнажив дно. Последнее я укрепил заклинанием земли, потому что шагать по зыбкому илу — занятие малоприятное. А уже, когда мы подобрались к нужному месту, Димон телекинезом аккуратно поднял скелет и вытащил его на берег. Дядя Коля, оставшийся на суше, лишь удивленно качал головой.

Ну а потом началось самое интересное. Мы сделали круг из соли, чтобы у поднятого беспокойного духа не появился соблазн вырваться и нанести нам какой-нибудь вред. Я достал фамильный нож, сделал им небольшой порез и капнул кровью на череп. А потом сразу же отошел за соляной круг.

— Кровь от крови, плоть от плоти, дух от духа, поднимись. Покажи свои последние часы.

Силу в ритуал я вкладывал бережно, увеличивая постепенно. Пока наконец кости не стали чуть подрагивать, будто находились в сейсмически опасной зоне. От них повалил густой темный дым, обретающий очертания женщины.