Сам себе властелин (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 39

— В моё время такого непотребства не было, — ворчал возмущённый мумий, — это не грозные воины, это прихорашивающиеся девицы. Тьфу!

Пришлось объявить общий сбор, построить скелетов и твёрдо заявить: полировка только раз в сутки, с двенадцати до часу ночи. А если замечу в другое время — покрашу чёрной краской. Скелеты ужаснулись и клятвенно обещали соблюдать режим.

Я подумывал смыться в город, но тут заявилась делегация гномов.

— Владыка, мы закончили ремонт. Прошу подписать акты.

— Ну и наглость! — возмутился мумий, — а приёмка? Хотите сдать объект без замечаний?

Гномы вздохнули, разочарованные неудачей.

— Может, быстренько посмотрите, и всё? Нас уже на следующей стройке ждут.

— Вот прямо сейчас, бегу и бинты развеваются. Где отдельные листы замечаний по каждому строению? Где полная документация по коммуникациям? Где замеры маннопотоков?

— Ой, мы их в вагончике забыли, сейчас принесём.

Гном-прораб пропал на полдня — готовил документы. А рабочие бегали по замку и исправляли мелкие огрехи: подштукатуривали, подбеливали, выносили оставшийся мусор.

Часа в два гном нашёл нас с мумием на кухне, шлёпнул на стол пачку бумаги и заявил:

— Всё готово. Начнём приёмку?

— У нас обед, — вредным тоном заявил мумий, уселся за стол и взял вилку.

— Вы же мумия, — опешил гном, — мёртвый. Вам есть не положено.

— И что? На обед всё равно имею право.

Гном закатил глаза, вздохнул и ушёл из кухни.

— Командовать они мной будут, — проворчал мумий, — нашлись умники. Ещё проверю, что они там за гноморемонт сделали. И пусть переделывают, если мне не понравится.

Я решил не участвовать в спектакле. Если дедушка в дурном настроении, пусть отрывается на гномах. Буду наблюдать и радоваться, что я не в их числе.

— Доедай быстро и пойдём.

— Куда?

— Принимать работу.

— Так ты же на обеде, сам сказал.

— Заказчик должен быть непредсказуемым. Появляться неожиданно, в нестандартных местах и дезориентировать подрядчика всеми силами. Вперёд!

И мумий потащил меня из кухни почти бегом. На ходу жуя бутерброд, я спросил:

— А зачем?

— Как это?! Не могу же я гномам сразу акты подписать. Они нас уважать перестанут. А заказчика, которого не уважают, в следующий раз обязательно обманут. Так что я просто обязан придраться ко всему.

Мумий завёл меня на крепостную стену, огляделся и подозвал гнома, случайно пробегавшего мимо.

— Где старший? — мумий рыкнул так, что у меня в одном ухе даже зазвенело, — Почему его нет на приёмке объекта?! Бардак! Расстояние между зубцами больше допустимого по ВОСТу!

Гном вздрогнул, что-то промямлил, и опрометью побежал за главным.

— Вперёд!

Мумий потянул меня в другую сторону. Мы добежали до восточной башни, и там мумий наорал на другого гнома и потребовал старшего.

— Пусть побегает, голубчик, — хихикнул мумий.

Потом была магическая лаборатория, северная башня и тронный зал. Везде мумий кричал, топал ногами и сеял хаос среди гномов-рабочих. И сразу шёл дальше.

Гном-прораб смог догнать нас только в левом крыле дворца.

— Вы же, — несчастный еле переводил дыхание, — вы же обедаете…

— Обед давно закончен! Почему я должен искать вас по всему замку? Где документы?

— Так я же, в вагончике…

— Почему здесь светильники не на равном расстоянии висят? Я даже отсюда вижу.

— Я проверю…

— Исправить! А проверю я лично, линейкой. Здесь что за беспорядок?

— Башня Тансила Второго. Владыка приказал не ремонтировать его комнату.

Мумий вопросительно посмотрел на меня.

— Правда. Меня комната устраивает.

— Хорошо, — старик сделал паузу и вдруг скорчил страшную рожу, — комнату Владыка запретил трогать. А лестница? А стены башни?! Почему они как после штурма? А?

Гном тяжело вздохнул и записал претензию в толстую тетрадь.

— Дальше!

Мы понеслись по дворцу. На каждые десять метров у мумия находилась придирка, на двадцать — претензия, на пятьдесят — требование всё переделать. Гном спорил, упирался и метался с измерительной рулеткой.

— Вот! Всё по ГнОСТу!

— Это у вас ГнОСТ, а у нас ВОСТ!

— Там то же самое, вы у нас списывали! Слово в слово!

Во время очередной паузы, когда мумий и гном переводили дух, я спросил:

— Что за осты такие?

— Гномий и Владыческий стандарты.

— У нас и такое есть? Забавно. А мы правда списывали?

Мумий раздражённо дёрнул плечом.

— Не знаю, это до меня было.

— Списывали-списывали, — тихонько прокомментировал гном, — и даже разрешения не спросили.

— Авторские права на стандарты не распространяются, — мумий довольно хмыкнул, — а почему трон сдвинут? Я точно помню, он левее стоял.

— Неправда! Вот, у меня замеры, — гном вытащил большой лист бумаги, — прошу удостовериться.

Через час мне надоело слушать бесконечные препирательства.

— Я в башню, у меня срочные дела. Заканчивайте сами.

Спорщики не обратили на меня никакого внимания. Вот и ладненько. Я вызвал Казну и отправился спать. Сон Владыки, между прочим, залог процветания державы.

***

Разбудил меня запах. Такой знакомый, манящий, и в то же время, никогда не встречавшийся в Калькуаре. Запах свежесваренного кофе. Я открыл глаза. Рядом с кроватью стояла Шагра. В коротком чёрном платье, белом передничке и подносом в зелёных руках.

— Доброе утро, Владыка! Я знаю, вы встаёте рано, и решила, что вас порадует лёгкий завтрак.

— Порадует.

Я поднялся, сел на постели по-турецки и взял из рук орки поднос. Тарелочка с крохотными бутербродами, оранжевое варенье в маленькой розетке, носатый молочник. И чашечка с чёрным напитком, безумно пахнущим кофе.

— Традиционный оркский напиток кауаффий. Мужчины-орки пьют его перед боем, для большей свирепости. Но вы же Чёрный Владыка, и вам можно в любое время. Если не понравится, я принесу чай.

Взяв фарфоровую чашку, я сделал глоток. Кофе! Самый настоящий! Как же я по тебе скучал, родной. Хорошо то как!

— Мне очень нравится. Я буду его каждое утро. И днём тоже, для самой большой свирепости.

Кивком я показал на кровать.

— Садись.

Орка не решилась сесть рядом и плюхнулась прямо на пол напротив меня.

— Ты же вроде сбежала?

Она хитро прищурилась.

— Отлучилась. Я должна была проверить, что действительно получила свободу.

— И как, проверила?

— Да-а-а, — Шагра расплылась в блаженной улыбке, — вы подарили мне самую взаправдашнюю свободу. Как в сказках о древних временах.

— Я рад. И кофе сварен отлично.

— Кауаффий, Владыка. У меня есть ещё немного.

Орка принесла медный кофейник и налила мне чашечку.

— Себе нальёшь?

— Что вы! Женщинам-оркам нельзя кауаффий.

— Табу?

Шагра растерянно посмотрела на меня.

— Что?

— Тебе религия запрещает пить кауаффий?

— Нет, — она рассмеялась, — просто считается, что если женщины-орки начнут его пить, то отберут у мужчин единственную собственность — войну.

— Хм… У орков нет ничего кроме войны?

— Конечно. Всем остальным: домами, стадами, детьми, владеют только женщины. Мужчинам принадлежит только оружие и право рубить врагов.

— А они только воюют? Забавно. Настоящий матриархат.

— Матри… хат? Не знаю такого слова. Но мы так живём.

— То есть и ты владеешь домами и стадами?

Шагра ушла от ответа, наклонившись, чтобы подлить мне кофе. Заботливо поправила салфетку, подложила мне подушку под спину.

— И тебе не зазорно служить мне горничной? Я ведь мужчина.

Орка рассмеялась.

— Вы же не орк, Владыка. Тем более, вы великий и ужасный.

Я чуть не ляпнул “Гудвин” и хрюкнул в кулак, сдерживая смех. Орка нахмурилась.

— Не верите, потому что не знаете ещё какой вы. Но Калькуара не признаёт слабых владык, поверьте мне. Вы только притворяетесь добрым, чтобы запутать светлых. Но я точно знаю — вы самый ужасный из Владык.

— Я в Кемнаро.