Сам себе властелин (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 43

Завтракать я пошёл в ресторанчик при “Красном орке”. Заказал себе оркских пирогов и неспешно их поедал. Настроение после вчерашнего приключения было отвратительное. Сто раз прав мумий — дурак я и есть. Это не мой привычный мир, это опасное средневековье. Ладно, пусть будет “возрождение”, но тоже недоброе. А тут я, как на прогулку вышел. Это чудо, что светлые ещё не взяли замок и не порубили меня на кусочки. Нет, надо срочно браться за ум, выстраивать оборону замка, придумывать, как одолеть светлых на корню.

Колокольчик над дверью звякнул.

— Простите, мы закрыты, — кинулся к неожиданному посетителю Кейри.

— Я не обедать. Мне нужен ваш “постоялец”.

Отодвинув отельера, в ресторан “вкатился” человек-колобок. Низенький, толстенький, круглый, в шляпе-котелке и больших очках с толстыми стёклами. Без колебаний он двинулся к моему столику.

— Разрешите присесть?

Ответ ему не требовался. Он плюхнулся напротив меня, простецки улыбаясь.

— Рад видеть вас, Иван. Или правильнее говорить Владыка?

— Кто вы?

“Колобок” скорчил приветливую рожицу.

— Меня зовут Томас Химена де Торквин-Тийкстра. Можно просто — Торквин.

Он сложил свои пухленькие руки на животе и приветливо смотрел на меня через очки. Но что-то мне в этом задорном колобке не нравилось. Я всмотрелся в него чуть пристальней. Ага! Он не такой безобидный, как хочет показаться: правое ухо когда-то было сломано, а поперёк шеи тянется еле заметный шрам. У дядечки было очень боевое прошлое. А теперь он, вероятно, командует. И прячется под личиной добрячка. Опасен, очень опасен. Может позвать Сеню, пока не поздно?

— Я не спрашивал ваше имя. Кто вы?

Торквин сменил улыбку на холодную.

— Можно сказать, я начальник тайной службы Кемнаро. Совет старейшин поручил мне охранять город от беспорядков, шпионов и тайных недругов.

— Что же привело вас ко мне?

Он всплеснул руками.

— Ну как же! В первую очередь, принести вам свои извинения. Вчерашний инцидент устроили мои люди. Поверьте, виновные уже наказаны с максимальной строгостью.

Так вот кто на меня напал вечером! Этот толстяк следит за мной? А если Сеня потрясёт этого толстячка, что ещё интересного можно узнать? Или пусть просто схватит, прыгнем в Казну и отдадим его мумию, для опытов.

— Не смотрите на меня так, Иван, — Торквин состроил жалостливое лицо, — я пришёл к вам с самыми добрыми намерениями. Даже не стал оповещать Совет о вашем интересе к городу.

— Почему?

— Я же вижу, что вы здесь исключительно как частное лицо. И интересует вас сударыня Киган, а не возвращение города под свою руку. Честно говоря, я всем сердцем одобряю ваш выбор. Прекрасная девушка, гораздо лучше этой банки с пауками.

Торквин пожевал губами.

— Ещё раз примите мои извинения — больше такого не повторится, можете гулять по Кемнаро в любое время суток без опасений. Я лично прослежу.

Он притворно вздохнул.

— Вы бы знали, как тяжело найти адекватных сотрудников. Ты их собеседуешь, наставляешь, кажется, что дельный человек. Выписываешь ему премии, а он отчебучивает глупости. Понимаете?

— У меня служат поднятые скелеты.

— Завидую. Одолжите парочку? — Торквин рассмеялся собственной шутке.

— А во-вторых? — одёрнул я его.

Толстяк вздохнул.

— Я хотел вас попросить. Пусть ваш интерес ограничится театром и молодой леди. Хотелось бы видеть вас в Кемнаро как можно реже.

— Вот как?

— Ваши появления могут спровоцировать ненужные… Ммм… Надежды, у некоторых обитателей города. Мечтают, знаете ли, о возвращении старых времён. Ждут твёрдой руки, глупенькие.

Торквин сжал пухлые пальцы в кулак. Ясненько: он надеется остаться единственной рукой, держащей город.

— Вы не нужны городу, — в голосе толстяка прорезались металлические нотки, — сложившийся статус-кво всех устраивает. Если вы проявите ненужную активность, город будет вынужден принять жёсткие меры.

— Угрожаете? Мне?

— Что вы! — Торквин замахал руками, — просто предупреждаю, от чистого сердца. Я самым почтительным образом отношусь к вам и вашей династии. Такая мощь, такая самоотверженность. Вечная борьба со светлыми.

Он наклонился вперёд и перешёл на доверительный шёпот.

— Но мы с вами ведь понимаем: реальная жизнь не имеет ничего общего с этими играми. Город останется свободным. И надеюсь, нам не придётся враждовать. Прошу ещё раз — забирайте сударыню Киган и уезжайте. Так будет лучше для всех.

Я не торопился с ответом. Взял нож, вилку, и аккуратно отрезал кусок пирога, глядя в глаза толстяку. Не торопясь съел и вытер губы салфеткой.

— Владыка сам решает, без указки простолюдинов, когда и где ему появляться.

— Я и не думал…

— Могу заверить ваш Совет Старейшин — мой визит в город носит исключительно частный характер. Я здесь купил дом, если вы не знаете. И буду появляться в нем, когда захочу.

— Конечно-конечно…

— В остальном, в ваших интересах оставаться не только свободным городом, но и нейтральным. Знаете значение этого слова?

В глазах толстяка мелькнуло удивление. Ага, они всё-таки затевают игры со светлыми!

— Пусть наши отношения строятся по формуле “нейтральный, значит свободный”. Понимаете?

Если его не впечатляет местная Тьма, я решил вспомнить тьму из собственного мира.

— Свободный, значит никаких оккупационных войск, военной администрации и депортации неблагонадёжных. Никаких концентрационных лагерей для сочувствующих светлым. Рабочих отрядов из жителей для строительства укреплений, полиции мыслей и проверок до пятого колена на лояльность. Понимаете?

Лицо Торквина вытянулось, а полные щёки втянулись.

— Вы страшный человек.

— Я добрый, за страшное у меня отвечает домашний монстр. Хотите, познакомлю?

— Наслышан, обойдусь.

— Мы поняли друг друга? Мой визит остаётся частным, а город нейтральным.

— Да, я вас услышал.

— Вот и отлично! Хотите пирог? С сыром сегодня получились особенно вкусные.

— Нет, спасибо, не люблю орочью кухню. Я, пожалуй, пойду. Есть темы, на которые мне надо поразмыслить.

Уже в дверях толстяк обернулся.

— Очень надеюсь, что нам не придётся столкнуться в открытую.

— И я тоже, уважаемый Торквин, и я тоже.

***

Задерживаться в Кемнаро я не стал. Надо посмотреть, как там гномы закончили ремонт, подписать документы и выгнать наглых коротышек. Надоело уже натыкаться на них на каждом шагу. И ведь не скажешь, что бездельничают: обязательно встреченный гном что-нибудь делает или несёт. Но даже кирпичи они таскают с таким видом, будто только что у тебя их стырили. И глаза такие хитрые-хитрые, как у слесаря, выносящего с завода деталь от танка. Я прекрасно знаю, что ничего они не воруют, но вид у них именно такой. Может, за это их и не любят?

В общем, я вызвал Казну и вернулся в замок. Сеня сразу же убежал — скорее всего на кухню, за третьим завтраком. А я выглянул в окно башни: мумий собачился с гномами за воротами: кажется, был недоволен внешней отделкой стен. Ну, значит, никто не будет мне мешать пройтись и всё осмотреть.

Я сбежал вниз по лестнице и чуть не споткнулся на последней ступеньке. У входа в башню меня ждала женщина! Голубые глаза, каштановые волосы, узкое лицо с высокими скулами. Невозможно было её не узнать.

— Калькуара! — я опустился на одно колено.

— Здравствуй, Иван. Вижу, тебе у нас понравилось.

— Очень, госпожа.

Смех у неё был звонкий, как серебряные колокольчики. Она потрепала меня по макушке, провела пальцами по щеке.

— Вставай, Владыка.

Калькуара взяла меня под руку.

— Я хочу прогуляться с тобой по замку. Должен же ты увидеть свои владения во всей красе.

Правое крыло дворца мы осмотрели мельком. Да и что там разглядывать? Пустые комнаты, с гулким эхом и голыми стенами. Вот когда здесь поселятся новые обитатели, буду ходить в гости на чай, разглядывать картины и обстановку. А сейчас, мы удостоверились, что всё чисто и опрятно, и двинулись дальше.