Вдовец (СИ) - Лав Агата - Страница 14

Я позволила некоторым сбыться наяву, когда он признался. Я спрашивала, он отвечал. Дарил детали, возбуждающие и яркие, в которых не оставалось нужды, у меня кружилась голова от одной лишь хрипотцы, которая впивалась в мужской голос. Он предавал его, когда N начинал говорить, что хочет сделать со мной. Как именно и в какой позе. Игра в долгожданный приз безумно заводила нас обоих, я видела, как горят его глаза, и он каждый раз заходил дальше, чем произносил вслух.

Дальше и дальше. В первые встречи я не верила, что смогу оторваться от него. Он оказался лучше, чем я могла мечтать. Его кожа, тембр, движения, запах, его член… Всего было слишком много, чтобы искать другие спусковые крючки. Мы и так задыхались. Стянув с меня то атласное платье, N всего раз или два произнес пошлое «Он делал так? А так?» и забыл, что я чья-то жена. Нам хватало друг друга.

— Кирилл ведь тоже увел тебя у мужа? — N решает проигнорировать мою фразу, и я киваю, хотя замечаю его самоуверенное «тоже».

— От спортсмена, кажется, — с трудом припоминает он. — И олимпийские медали были?

— Бронза. Хочешь посмеяться?

— Давай.

— У меня было кольцо на безымянном пальце, когда я познакомилась со спортсменом.

— Черт…

— Я всегда замужем.

Это мой спасательный круг.

— Значит каждый любовник хотел тебя себе?

— Хватит, — я накрываю его лицо ладонями, чтобы спрятаться от настырного взгляда, в котором к тому же гуляют дразнящие огоньки. — Из твоих уст это звучит странно.

— Я заткнусь, если ты возьмешь меня в душ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я снова кручу в руках фотографии девушек, к которым добавился снимок Ольги. Я запомнила, что их нельзя переворачивать, ведь Кирилл для чего-то придумал кровавый оборот. Как напоминание? Которое всегда под рукой? Неудивительно, что он заговаривается и творит вещи, выходящие за рамки нормы.

Теперь я знаю одну из девушек по имени. Альбина. И ее фотография по-настоящему пугает меня. Я согласна с Кириллом — Альбина выпадает, и внешне тоже. Если остальные девушки, как я, похожи на его жену на уровне типажа, то Альбина родная сестра, если не близняшка. Не хватает только денег. Плохая прическа, уставший взгляд, опущенные вниз уголки губ, общее ощущение замученности. Но, если закрыть глаза на состояние банковского счета каждой из них, то остается только удивительное совпадение.

Так бывает, конечно. Природа иногда ленится и подсовывает уже использованные варианты.

Но свою фотографию в этом ряду я больше видеть не хочу. Я верю, что ужасная история девушек произошла на самом деле, а Кирилл искренне хочет мне помочь, только это ничего не значит. На ту парковку, с которой он силой забрал меня, его могли привести не доказательства, а голоса в голове. Или обычные домыслы… он где-то увидел мою фотку, в соцсетях, например, и триггер сработал. Сумма черт как повод, ведь я действительно похожа на его погибшую супругу. Не как Альбина, но измученному рассудку достаточно соломинки… легкого намека и вот оно! Цель! Есть для чего жить завтра.

Итан предупреждал меня, что логического объяснения не стоит ждать, не будет никаких ясных «почему именно ты?» и «как убийца выбирает жертв?», и Кирилл действительно молчит. Вернее, он уже давал ответ в своем доме. Он просто знает, что я следующая.

И так всё. Он выдает выводы, но не рассказывает, как к ним пришел. Откуда Кирилл взял психологический портрет насильника? Тот самый трафарет действий. Оттуда же, откуда мое имя?

Что-то знает, что-то придумал. Где-то правда, где-то ложь. И он похоже границ уже не чувствует, верит собственному вымыслу также сильно, как фактам.

— Откуды ты столько знаешь о поведении убийцы? И что с другими девушками? Кроме Альбины и Ольги есть еще две жертвы.

Я сижу на заднем сиденье в ленд ровере Кирилла, пока мужчины копаются в навигаторе. Мои слова заставляют их остановиться, а Кирилла — посмотреть в зеркало заднего вида. Он смотрит на мое лицо и будто припоминает, что говорил раньше.

— Ольга любила эту машину, — произносит он невпопад и отворачивается, возвращаясь к цветному дисплею. — Старая, не жалко… Она терпеть не могла ездить аккуратно, даже не старалась, по всему кузову царапины, любила открывать дверь прямо в ограждение. Пару раз при мне, она еще так наигранно кривилась и выдыхала с улыбкой «ой». Я смирился, да и плевать по большому счету, она не лихачила, не подрезала поток, просто ненавидела парковки и тесные места.

Я откидываюсь на спинку, чувствуя, что к моему вопросу мы уже не вернемся.

— Я как-то взял ключи, чтобы отогнать в мастерскую, но она вдруг устроила скандал. Самую настоящую истерику, хотя слез не было, Ольга вообще не умела плакать, но у нее тряслись руки, и она не могла продохнуть, заикалась на каждом слове. Кричала, что я вечно беру ее вещи, делаю всё молча и ничего не спрашиваю, что я слепой мудак… Я положил ключи от машины обратно на стол и подумал, что они трахаются в ней.

Мне вновь неудобно слушать его, я как будто подглядываю в замочную скважину за чужой жизнью. Ведь Кирилл сейчас слаб и поэтому позволяет себе прозвучавшие слова, он не стал бы изливать душу перед малознакомой девушкой в другой ситуации, как не стал бы рассказывать интимные подробности.

— Это была не интрижка, а серьезно, она не изменяла мне до этого. Я доверял ей, хотя иногда думал «а вдруг?», она была очень красивой, эффектной, я видел, как на нее смотрят другие мужчины… Я, когда по календарю понял, что она врет, взбесился, не знаю, каким чудом остановился, я буквально поймал себя в дверях спальни. Развернулся и уехал на пару дней, иначе я мог бы что-нибудь сделать с ней.

Наверное, как раз за таким охотятся папарацци, ловят подобные моменты, за которыми стоит не искренность, а обычная отупляющая усталость. Человек забывается, не в силах больше контролировать себя, и произносит лишнее.

— И я обрадовался, когда появилась вторая жертва, — добавляет Кирилл хрипло. — Через Ольгу я бы не нашел… я не знал с чего начинать и боялся подробностей. Копаться в ее жизни, черт, да она знала сотню людей! Постоянные встречи и проекты, она работала не только в моей компании, еще консультировала в других городах. Она ушла в искусство и устраивала выставки… И это только работа, а еще миллион увлечений. Она выучила датский, просто так, и у них был своего рода клуб, где они общались, потом она любила гоночную тусовку, ездила с подругами в Сочи на Формулу-1. У нее осталась любовь ко всей этой спортивной истерии после второго мужа, он сноубордист, и она просто выбрала другой вид спорта. Она…

Итан не выдерживает и кладет ладонь на плечо Кирилла, останавливая поток его слов.

— Но любовника найти легче, — произносит Кирилл после паузы. — Это всегда отели.

Итан машинально кивает и отнимает руку. Я же начинаю смотреть на свои ладони, которые сами собой сцепились в нервный замок.

— Я из-за него не искал. Подумал, начну искать убийцу, а найду любовника.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я только предположил, — отзывается Итан, который явно уже не рад, что навел Кирилла на мысль, что любовник может быть убийцей. — Мы можем посмотреть через других девушек…

— Я уже смотрел. В навигаторе есть история.

Кирилл возвращается к экрану, прощелкивая меню вниз. Я слышу, как напряженно дышит Итан, и как вдруг затих Кирилл. Новая задача поглотила его, он, наконец, получил направление, в котором можно двигаться.

— Историю можно стереть. И полиция же проверяла.

— Проверяла, — Кирилл послушно кивает, но продолжает просматривать строчки на экране. — Они много что проверяли, но толку ноль.

Поздно, Итан может теперь произнести хоть десяток доводов, один логичнее другого. Он одной неосторожной фразой уже подарил Кириллу нездоровую сцепку. Убийца-любовник.