Любовь и волки (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 33

Время до окончания соревнования оставалось все меньше, участницы суетились все больше, а как начался финальный отсчет, то и вовсе посходили с ума, носясь туда-сюда как угорелые. Наконец Игнат прокричал: «Стоп!» — и все остановились. Кто-то прыгал от радости, что успел сервировать все в последнюю секунду, у кого-то на лице была досада, ну а некоторых даже слезы в глазах блестели.

— Твой пирог пойдет на суд последним, — предупредил Игнат. — Как десерт. Под номером 15. Не против?

— С чего мне быть против? — я пожала плечами. — Десерт есть десерт…

Близко к судьям нас, участниц, не подпустили, разрешили смотреть на их реакцию издалека. «Чтобы по вашим эмоциям они не поняли, где чье блюдо», — объяснил Игнат.

Стейки под номером 1 зашли у судей на ура. Гуляш под номером 2 и тушеный кролик под номером 3 тоже вызвали одобрение на лицах. Каре из ягненка уже пробовали с меньшим энтузиазмом, слегка оживились на Кириных утиных ножках, а дальше снова сдулись… Меня же больше волновал Глеб: как он будет оценивать это изобилие мясных блюд? На удивление, он не отказался от них, но пробовал просто микроскопическими кусочками, а иногда (похоже, это замечала только я) брал с тарелки лишь соус или овощной гарнир. Зато Софья Ильинична с тоской взирала на все это буйство мясных деликатесов со своих верхних рядов трибуны. Надеюсь, Глеб посодействует тому, чтобы ей перепал хотя бы кусочек. Вот уж кто обожает мясо!

Когда очередь дошла до моего пирога, я подобралась. Судьи явно удивились десерту, а Глеб и вовсе впервые улыбнулся. За ним заулыбался Генрих и охотно придвинул к себе тарелку. Серов сперва с подозрением обнюхал пирог, затем тоже решился попробовать. И только четвертый судья Патрикеев остался равнодушным. Во всяком случае, жевал мой пирог без всякого выражения на лице. Неужели не понравился? Но я ведь пробовала, вроде, получился удачно…

Пока судьи выставляли баллы, я искала глазами родственников Серова: не вернулись ли? Было все же интересно, куда они ушли, но увы, мое любопытство удовлетворено не было. Никого из них я не увидела, а к Серову вновь вернулся его отстраненный вид.

Объявление результатов. Не то, чтобы я очень переживала, но все же было волнительно, как судьи оценили мой пирог, а когда Игнат огласил мой результат как 36 баллов из 40, сразу не поверила. Более того, оказалось, что это максимальный результат. Просто невероятно! И означало это одно: я по-прежнему в конкурсе! К счастью, Кире тоже удалось остаться в финальной семерке, заняв последнее среди нас место. Вот Мила обрадуется, что ее рецепт так высоко оценили!

Под радостные визги Киры, кружащей рядом, я сошла со сцены, внутри меня тоже все ликовало от такого неожиданного результата. Надо будет поблагодарить Акулину, ведь это она надоумила меня испечь пирог.

— Вам записка! — круглощекий малыш лет шести дернул меня за руку, привлекая внимание.

— Мне? — опешила я. — Точно?

— Точно, — уверено кивнул он и почти насильно вложил мне в ладонь сложенный вчетверо листок.

Все еще пребывая в недоумении, я развернула его:

«Анна, жду вас в семь в ресторане «Лунный свет». Надеюсь, вы не проигнорируете это приглашение и придете на встречу. Это в ваших же интересах».

До вечера я не находила себе места, и все из-за записки. Я ломала голову, кто мог бы мне ее написать, но ничего на ум не приходило, да и почерк был не знаком. Я хотела показать записку Глебу, но он сразу после конкурса испарился. Было еще и немного обидно, ведь он даже никак не среагировал на мое первое место в конкурсе и даже не сказал, понравился ли пирог. Но эти переживания проскальзывали фоном, ибо записка, с ее почти угрожающим содержанием, занимала все мои мысли. Кто ее сочинитель? Ден Серов? В принципе, вполне может быть…. Интерес ко мне у него есть, и в первую очередь из-за моих отношений с Глебом. Может, Серов хочет насолить ему через меня? Отомстить, сделать больно… А вдруг шантаж? Или он что-то знает о Глебе, что-то важное, о чем хочет мне рассказать? Хотя… Что может быть важнее и страшнее его оборотничества? Чем меня еще можно впечатлить сильнее?

Хорошо, отставим в сторону Серова. Кто еще это может быть? Еще неделю назад я могла бы подумать на Акулину, но сейчас эту кандидатуру отмела сразу. Тем более они с Игнатом действительно прихватил остатки моего пирога (как пошутила Акулина, плата за ее совет о десерте) с собой и пошли пить чай. Нет, это однозначно не они.

— Это точно кто-то из конкуренток, — сделала категоричный вывод Кира, когда я все же решилась поделиться своими страхами с ней и с Милой. — Ты уже вторые соревнования всех обходишь, вот и решили пригрозить тебе… Может даже и отмстить. Волосы там повыдергивать, тумаков наставить… Нет, я бы точно не пошла туда! Или взяла группу поддержки из подружек. Раз уж драться, так драться!

— Ну что ты чушь городишь! — возмутилась ее мать. — Кто будет для такого звать в «Лунный свет», где строгий фейс-контроль, охрана, еще и столик не так просто забронировать? Нет, это не обиженные девчонки, а кто-то более серьезный… Вот на Серовых, да, я бы подумала… Они с Волковыми не в ладах, так что мало ли что им на ум придет…

Я еще раз перечитала записку: «Анна, жду вас в семь в ресторане «Лунный свет». Надеюсь, вы не проигнорируете это приглашение и придете на встречу. Это в ваших же интересах».

— Это в ваших интересах… — повторила на выдохе. — Что же это может быть?..

А если?.. Если это тот «чужак», о котором говорил Глеб? Мне стало совсем не по себе. Кто-то ведь следил за мной, я уверена, что позавчера мне это не зря показалось. И Глеб просил быть осторожной, не гулять одной… В таком случае, что надо именно ему и именно от меня? Что может быть в моих интересах?

— Я не знаю, что мне делать… — проговорила я снова вслух. — Идти или нет?

— Я б не рисковала...— протянула Мила.

— А если это действительно что-то важное? — я колебалась. Чувство самосохранения во мне боролось с любопытством и сомнением. Не упущу ли я что-то важное, если не пойду на эту встречу? Мне бы увидеться с Глебом, рассказать ему…

— Сейчас отправлю к Волкову Жорика, хочешь? — предложила Мила, и я благодарно кивнула.

Полускун-старший отправился в усадьбу Глеба без лишних вопросов, однако вернулся быстро и с не очень приятной новостью:

— Никого у них там нет дома. Или открывать не хотят…

Вот досада! Где же они все? Глеб, Софья Ильинична?.. А время-то поджимает…

— Хочешь, мы с Жорой пойдем с тобой? — вынесла очередное предложение Мила. — В ресторан, боюсь, зайти не сможем, а вот рядом прогуляемся. Ты, если получится, сядь у окна, чтобы мы тебя видели. Если нет, найдем способ заглянуть в зал, чтобы проверить, как ты. А ты подашь знак, нормально все или нет.

— Давай сделаем так, — после некоторых раздумий отозвалась я. — Только как же дети?

— Возьмем их с собой, — Мила была настроена решительно, и Кира ее поддержала.

Сказано — сделано. До семи часов оставалось совсем немного, и мы отправились собираться. Я, долго не думая, надела свое голубое платье и балетки, волосы не стала укладывать, просто распустила и расчесала. Макияж тоже неброский: светлые тени, тушь, нюдовая помада. В конце концов, я же на свидание иду!

Выдвинулись из дома уже привычной большой компанией: малышка в коляске капризничает, дети носятся с шумом вокруг, Жорик с Милой тихо переругиваются о своем, о семейном, Кира впереди цокает высокими каблуками, ну и я семеню за ней. Нервничаю. Думаю, если тот, кто меня ждет, сейчас наблюдает за нами, то велик шанс, что он испугается моей огромной свиты и сбежит.

Семья Полоскунов осталась на улице, а я, собравшись с духом, переступила порог ресторана «Лунный свет». Меня встретил уже знакомый Аркадий.

— Я Анна, — представилась ему на всякий случай. — Меня пригласили к вам на встречу, но я не знаю кто. Возможно, вас предупреждали обо мне?

— Конечно, — Аркадий лучезарно улыбнулся. — Пройдемте…