Зайти с короля - Доббс Майкл - Страница 39
- Предыдущая
- 39/61
- Следующая
— Если хотите знать мое мнение, то для бикини она уже слишком стара, — пошутил Стэмпер.
На жидкокристаллическом экране был сделанный телеобъективом „пиратский" красочный снимок, где в легком дрожании знойного воздуха вполне узнаваемая принцесса Шарлотта резвилась на уединенном пляже. Тропические краски были потрясающи.
— Ты несправедлив к нашей королевской семье, Тим. Она не делает ничего предосудительного. В нонце концов, это не преступление, когда принцессу можно увидеть на пляже с загорелым спутником, даже если он гораздо моложе и стройнее нее. Точно так же не важно, что только неделю назад она каталась на лыжах на швейцарском курорте. Ты просто не представляешь себе, как тяжко трудится королевская семья. И мне не по душе такое свойство британского характера, как зависть. Из того, что мы сидим здесь на январской стуже, рискуя отморозить себе яйца, не следует, что мы можем осуждать тех, кому повезло больше нашего.
— Боюсь, не все разделяют твой благородные принципы.
Урхарт поплотнее обернул свои колени чехлом с автомобильного сиденья и подкрепился из термоса горячим нофе, изрядно сдобренным виски. Верхом на Салли он еще мог бы попытаться представить себя молодым человеком, но не на этом морозе, ногда изо рта шел пар.
— Кажется, ты прав, Тим. Все больше сенсационных историй о том, сколько раз в прошлом году она побывала на курортах, сколько ночей провела в разных концах страны не с принцем, когда она в последний раз видела своих детей. Бульварная пресса в невинном снимке на пляже может усмотреть все, что угодно.
— Ладно, Френсис, к чему ты клонишь? Урхарт повернулся на своем сиденье н Стэмперу, чтобы тот мог лучше слышать его в гуле стадиона, и отпил еще глоток нофе.
— Вот я о чем подумал. Срок соглашения о средствах на содержание королевской семьи скоро истекает, и мы уже начали переговоры с ними о соглашении на следующие десять лет. Дворец предъявил довольно длинный список расходов, обосновав его инфляционными ожиданиями, которые многие назвали бы завышенными. Разумеется, это только запрос, возможен торг, но мы не обойдемся с ними слишком круто. Хотя в наше время, ногда всем приходится затягивать пояса, было бы легко нажать и на них, мотивируя это тем, что они должны нести бремя наравне со всеми нами. — Он выгнул бровь дугой и улыбнулся. — Но это было 6ы близоруко, ты не думаешь?
— Поясни, Френсис. Твои мысли ускакали так далеко от моих, что, боюсь, я не совсем тебя понял.
— Будем считать это комплиментом. Слушай и учись, Тимоти.
Урхарт упивался разговором. Стэмпер умен, очень умен, но у него нет захватывающей дух политической перспективы, открывающейся из окон дома номер десять. Кроме того, у него нет Салли.
— В газетах я все время читаю, что мы движемся к… к конституционному, скажем так, противостоянию короля и премьер-министра, в котором король, похоже, пользуется значительной, если не сказать слепой, поддержкой населения. Если я урежу его расходы, меня обвинят просто в детском поведении. Напротив, если я захочу быть щедрым, то этим докажу свою широту ума и ответственность.
— Как всегда, — хихикнул председатель партии.
— К сожалению, пресса и публика имеют довольно упрощенное представление о государственном финансировании королевской семьи как о зарплате короля и его родственников: они считают это платой за выполненную работу. И я боюсь, что пресса не будет так благодушна по отношению к семье, которая отметит огромное повышение доходов поездками на лыжные курорты и залитые солнцем пляжи в то время, когда остальные дрожат от холода. Даже ответственные редакторы вроде нашего друга Бринфорд-Джонса скорее всего переменят свою точку зрения.
— Уж за этим я прослежу! — выкрикнул Стэмпер, стараясь перекричать диктора, объявлявшего составы команд.
— Если окажется, что королевская семья злоупотребляет щедростью правительства, то это создаст больше проблем королю, чем премьер-министру. Я тут мало чем смогу помочь. И я надеюсь, что удар не окажется для короля слишком тяжким.
Центр поля купался в море света, команды выстроились, судья стоял наготове, фотографы делали официальные снимки, стадион орал шестьюдесятью тысячами болельщицких глоток. И вдруг хор хриплых выкриков стих до полного молчания.
— Боже, храни короля, Тим!
Когда Урхарт встал вместе со Стэмпером при звуках национального гиман, он почувствовал, что ему стало теплее. Ему показалось, что за нестройным пением толпы слышится треск падающих веток.
На письменном столе короля творилось черт знает что. Ближе к переднему краю стопками лежали книги и стенограммы парламентских заседаний со свешивающимися из них бумажными ленточками закладок, отмечающими места будущих ссылок. Телефон был похоронен под грудой компьютерных распечаток отчетов Ланкастерского герцогства, а поверх всего этого покоилась пустая тарелка, на которой ранее ему принесли завтрак — единственный кусок черного хлеба с куском копченой лососины. Только фотография детей в простой серебряной рамне была вне этого беспорядка и стояла отдельно, как пустынный остров посреди бурного моря. Он хмурился, как обычно во время чтения бумаг, касающихся расходов на содержание королевской семьи.
— Это немного странно, ты не считаешь, Дэвид?
— Это просто поразительно. Мы получили боевые трофеи, даже не узнав, что война началась. Я ожидал не этого.
— А это не может быть жест доброй воли? И так уж слишком много разговоров о войне между дворцом и Даунинг-стрит. Возможно, что это шанс установить новые отношеняи. А, Дэвид? — Голос короля звучал устало, и в нем не чувствовалось убежденности.
— Возможно, — ответил Майкрофт.
— В любом случае, это щедро.
— Гораздо щедрее, чем я мог ожидать.
Он бросил виноватый взгляд на заваленный бумагами стол. Он не был циником, он привык считать себя строителем, который в людях отыскивает лучшее. Майкрофт всегда считал, что это одна из самых досадных его черт. Король с этим не соглашался.
— Это дает нам возможность проявить ответное велинодушие.
Король встал со своего стула, подошел к окну и посмотрел на парк, медленно поворачивая на пальце перстень с печатью. В парке начинали вырисовываться отчетливые новые формы, и он с удовольствием мысленно заполнял нынешние пробелы и рисовал себе новые красивые перспективы.
— Знаешь, Дэвид, я всегда считал ненормальным и даже безнравственным, что наш личный доход от герцогства Ланкастер и других владений не облагается налогом. Я — самый богатый человек в стране, и все же я не плачу ни подоходного налога, ни налога с имущества, ни налога на наследство — ничего. Но этого мало — от государства я получаю еще несколько миллионов, и сейчас эта сумма должна заметно возрасти. — Он повернулся и хлопнул в ладоши. — Мне пора присоединиться к остальным. В обмен на новое соглашение о содержании королевской семьи мы должны согласиться платить налог с остальных наших доходов.
— Вы имеете в виду символическую сумму?
— Нет, никаких жестов. Полный налог на все.
— Но в этом нет необходимости, — запротестовал Майнрофт. — На вас никто не оказывает давления, об этом нет никаких споров. А однажды согласившись на это, вы никогда потом не сможете взять свои слова обратно. Вы налагаете обязательства на своих детей и внуков независимо от того, какие потом будут правительства и какие налоги.
— У меня нет мысли брать свои слова обратно! — Его голос был резок, а щеки покраснели. — Я делаю это потому, что считаю правильным. Я тщательно изучил отчет Ланнастерсного герцогства. Господи, да этих доходов хватит на содержание полудюжины королевсних семей!
— Хорошо, сир, если вы настаиваете. — Майкрофт чувствовал, что им недовольны. Его дело было советовать и предостерегать, и он не обращал внимания на недовольство. Однако даже после долгих лет дружбы ему было не по себе во время вспышек нетерпения короля; для себя он объяснял их спешкой после ожидания, длившегося всю жизнь. Однако за немногие месяцы после восшествия на престол эти вспышки становились все более частыми.
- Предыдущая
- 39/61
- Следующая
