Между нами море (СИ) - Алешкина Ольга - Страница 35

Сегодня она выглядела иначе. Зелёное платье, немного туши на ресницах, куда-то испарившийся напор. Может поэтому впустила? И поэтому тоже, а ещё я поклялась быть сильной, учиться давать сдачи. Она вошла, осмотрелась.

— Уютно, — заметила и смутилась, словно обманула, а я уличила её в притворстве.

Любезничать я не планировала, молча указала ей на диван — прошу. Сама выключила старый, дребезжащий кондиционер, открыла окно на проветривание и развернулась к ней:

— Итак…

Марина Николаевна не торопилась. Расстегнула сумочку, порылась в ней, но толи не нашла что искала, толи не решилась вынимать нужную вещь.

— Я немного волнуюсь, — наконец, начала она, теребя ручки, и попросила: — Вы меня не сбивайте, хорошо?

Я пожала плечами, сдвинула штору и оперлась пятой точкой в подоконник. Располагаться неподалеку нет ни малейшего желания, пусть между нами остается дистанция.

— Вы мне не нравитесь… не нравились, — поправилась она. Тоже мне открытие, это я уже давно поняла, делать ради этого повторный визит явно не стоило. Я терпеливо помалкивала, а она продолжила: — Но я готова признать свою неправоту. Вы мне не нравились та, которую я себе придумала. Настоящую Асю я просто не знаю и готова начать знакомство, разумеется, если вы не против.

Я открыла рот, чтобы ответить, но она сделала знак рукой, в итоге я сомкнула губы так и не проронив ни слова.

— Но пришла я не за этим. Не только за этим, — снова поправилась она и смутилась. — У вас не найдется стакана воды?

Наблюдать смущенную Марину ранее мне не доводилось, и я списала её поведение на волнение, делать шаг навстречу всегда тяжело. А если я правильно поняла, она пришла нынче с миром. Я прошла в кухню, вернулась со стаканом воды, попутно гадая что за метаморфоза произошла с этой женщиной. Долго гадать не пришлось, Марина сделала пару глотков, повертела стакан в руке и маетно вздохнула.

— Я пришла просить у вас прощения, — покаялась она. «Не стоит», планировала ответить я, думая о извинении за прошлое вторжение, как она сказала: — Поступок моего мужа гнусен, не поддаётся никакому оправданию.

— Вам Гордей рассказал об этом? — не поверила я. Зачем, зачем он это сделал?

— У него не было выбора, поймите, Ася, — прижала она руку к груди. — Я загнала его в тупик. Я вынудила его это сделать…

— Минуточку, — пискнула я и сбежала в ванную.

Мне требовалась передышка. Разговор повернул совсем в другую сторону, нежели я ожидала. Я прикрыла дверь и навалилась спиной, будто гостья бросится за мной следом, доказывать мне свои аргументы, а я не дам ей ворваться. Постояла так и шагнула к раковине, пустила воду. Заметила два серых пятнышка, сунулась под ванную, достала порошок, губку. Щедро отсыпала на белый фаянс и принялась отчаянно тереть, чтоб добела. Уловила своё отражение в зеркале: мечущийся взгляд, пылающие щеки и отшвырнула губку — ну, сколько можно! Запустила обе руки под воду, умылась и отправилась обратно в комнату, в глубине души надеясь — гостья ушла.

Но мои чаяния не оправдались, Марина Николаевна не испарилась. Полупустой стакан отправлен на стол, в руках её пудреница, которую она захлопнула, как только я вошла.

— Я могу продолжить? — спросила она. Я кивнула, да, конечно, и опустилась в кресло, сохранять спокойствие в нем гораздо комфортнее. — Не подумайте, что я выгораживаю мужа, но я больше чем уверена, о содеянном он раз сто пожалел, не меньше. Порой я замечала, его что-то гнетет, списывала это на другие сложности. Разумеется, о подобном я и помыслить не могла. От мужа я никогда не откажусь, тут лукавить не стану, но, если вы позволите, принесу извинения и от его имени. Сам этого сделать не может, однако, я уверена, просил бы. Простите его, Ася. Всех нас простите. Конечно, вы имеете полное право…

— Достаточно, — перебила я. Показалась себе грубой и пояснила: — Я не хочу больше говорить об этом. Я просто хочу поскорее забыть и начать жить заново.

Я поднялась, намекая, что аудиенция окончена. Хватит на сегодня с меня. Она всё правильно поняла и тоже поднялась, но всё-таки не удержалась и ещё раз сказала:

— Извините.

— Вас извиняю. Но сомневаюсь, что у меня когда-нибудь получится простить… вашего мужа.

— Да, я понимаю, — рассеянно вздохнула она и подхватила сумочку. Сунула пудреницу внутрь, пошла к выходу. Я отправилась за ней, проводить, когда мы достигли калитки, Марина повернулась и ляпнула: — Мы могли бы подружиться, по крайней мере, попробовать…

От неожиданности я закашлялась, а она смутилась. Тогда я подумала: надо что-то сказать, но не нашлась, что ответить. Пустых обещаний давать не люблю, к тому же, далеко не уверена, нужна ли ей эта дружба. Она как будто ждала и уходить не спешила, я неопределенно покачала головой и пискнула:

— Может быть.

«Хорошо», — кивнула она и попрощалась. Я с облегчением захлопнула калитку и ткнулась в неё лбом. Горячий, черт! Металл успел прогреться невыносимо.

Мы уминали с Гамлетом окрошку, причем, он ел на кефире, что мне показалось абсолютнейшей дикостью, но на вкус и цвет, как говорится, когда он заметил:

— А ты чего такая довольная? — Я отвлеклась от тарелки и ответила:

— Просто. Погода вон хорошая, выходит и настроение.

— Погода больше недели хорошая, — хмыкнул армянин, — а настроение только сейчас.

— Господи, Гамлет, жуй свою кефирную бурду и не умничай.

— Э-э… почему бурда? Ты в свою тарелку загляни.

— Ну, и зануда же ты! — попеняла я.

— Э-э… почему зануда?

Я только развела руками — тебе ещё нужно объяснять? Он сообразил и заулыбался, а потом в доказательство, мол, не зануда, рассказал анекдот про армянина с индюком на Красной площади. С чувством, напустив в речь ещё больше акцента. Я посмеялись и спросила:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты на рынок сейчас?

— Да. Гости из пятого номера шашлык заказали, мяса совсем нет.

— Я с тобой.

Болтаться с ним по рынку оказалось довольно весело. Мне отовсюду неслось: «барев дзес, красавица!», и, как ни странно, я находила это приятным и нисколько не оскорбительным. Улыбалась, здоровалась в ответ и шлепала себе по рядам дальше. Гамлет иногда хмурился, а иногда что-то отвечал на своём языке. С одним из продавцов фруктов пустился в небольшую перебранку, результатом которой стала пластиковая миска клубники в моих руках. Мой компаньон бранился, совал торговцу деньги, а тот махал на него рукой, иди, мол, и купюру брать отказывался. Перепалка состоялась на армянском, но суть я смогла уловить. Торговцу не пришлось по вкусу замечание Гамлета на брошенное мне «красавица», тогда он решил из принципа вручить мне презент в виде клубники, Гамлет, в свою очередь, вознамерился во что бы то ни стало, заплатить за неё. Постепенно моя скромная персона отошла на второй план и главным для них стало: одному вручить, второму ни взять. Закончилось это тем, что я утянула Гамлета за рукав, а тот на меня надулся, потому как, деньги в этот момент находились в его ладони. Я лишь посмеивалась.

Когда мы нагруженные вернулись в машину, Гамлет заметил:

— Такое настроение и хорошо, и плохо. На рынок в таком настроении не возьму больше.

— Ладно, не ворчи. Зато, смотри, у нас есть халявная клубника.

— Я заплатить мог.

— Не… — протянула я, съела одну ягоду не мытой и подмигнула: — Халявная вкусней.

Мы расселись по своим местам, Гамлет тронулся и тут же убрал руки с руля, взмахнув ими:

— Как эта баба к тебе пришла, тебя не узнать. Она тебе что, миллион долларов притащила?

— Рули давай, миллион. Я может жизнь новую начинаю.

— А старую куда дела? — смеясь, поинтересовался он.

— Выбросила.

Рано утром я отправилась к морю, с вполне себе четкой целью. Прошлась по набережной в одну сторону, потом в другую, наблюдая как прибывают отдыхающие. Навстречу шла девушка в коротких шортах, а я подумала: когда-нибудь и я в подобных пробежаться, хотя бы до пляжа смогу. Постепенно ускоряла шаг и чем дольше бродила, тем больше ощущала беспокойство. Глянула который час и подумала: может опоздала? Или совсем не ходил сегодня. И упорно брела вперед. По широкой дуге обогнула скалу, находившуюся и на море, и на суше одновременно, и начала спуск к берегу. Времени я тут когда-то провела достаточно.