Час совы - Добряков Владимир Александрович - Страница 103

• Предыдущая
• 103/109
• Следующая

После обеда я присаживаюсь к компьютеру, настраивать программу управления десантным кораблём межзвёздного крейсера. Лена отправляется мыть посуду, а Наташа идёт за дровами для очага. Сегодня у нас по программе знакомство с «Кугуаром». Это — серьёзная и мощная машина. Чтобы смоделировать его на компьютере, мне понадобилось почти две недели. Программа загружена. Откидываюсь в кресле и жду Наташу. Неожиданно звучит сигнал вызова, и я автоматически включаю монитор связи. Это — Кора. У неё довольный вид, и она победно улыбается.

— Здравствуй, Андрей! А где ваша гостья, Наташа? — её прямо-таки распирает от радости, и она спешит поделиться со мной, — У меня получилось, Андрей!

— Что получилось? — не врубаюсь я.

— Переход! Переход в Наташин Мир. Более того, именно в тот момент времени, когда она его покинула. Это было очень трудно. Я уже думала: ещё дней десять повожусь и сдамся. И вдруг этой ночью всё пошло, как по маслу.

— Что пошло как по маслу? — спрашивает подошедшая сзади Лена.

Одновременно в комнату входит Наташа. Увидев её, Кора забывает о Ленином вопросе:

— Наташа! Собирайся домой! У меня получилось!

Поленья дров с грохотом падают на пол, и медленно садится рядом с ними Наташа. Лена подхватывает её, гладит по шее и щеке, что-то шепчет. А я укоризненно говорю Коре:

— Ну, нельзя же так резко! Чуть не вырубила девушку.

— Извини, Андрей, мне это как-то и в голову не пришло. Как она?

— Уже нормально, — отвечает Лена, — Когда ты откроешь переход?

— Через четыре часа. Пусть готовится, — внезапно лицо её принимает озабоченное выражение, — Да, вот ещё что. Шат Оркан поручил напомнить вам о тех условиях, которые он выставил. Любая ваша попытка воспользоваться этим переходом будет иметь необратимые последствия. Какие, вы знаете. И должна вам сказать, что в этом плане Шат Оркан всегда держит слово.

— Но нам в любом случае надо будет проводить её до перехода, — предупреждаю я.

Лицо Коры выражает сомнение. Она явно опасается какого-то подвоха с нашей стороны. Я успокаиваю её:

— Кора, я уже дал слово, что для себя мы здесь выгоды не ищем и не сделаем никакой попытки вырваться отсюда через этот переход. Смысла нет. Но, с другой стороны, — я разворачиваю монитор к окну, — у нас зима, и к тому же через четыре часа будет ночная темень. А ведь Наташе надо возвращаться в том виде, в каком она попала сюда. Как ты себе представляешь, сможет она дойти до перехода по ночному лесу, по сугробам, в летнем платьице и в туфельках на шпильках? А вдобавок ко всему, в этом лесу водятся хищные звери.

— Да? — Кора озадачена, — Этого я тоже не учла.

— Нечего раздумывать и нечего опасаться. Мы с Леной, клянусь Временем, и близко не подойдём к переходу. Но ты гарантируешь нам, что она попадёт именно туда, куда нужно?

Лицо Коры кривится в гримасу обиды:

— Андрей! Если бы мне нужно было просто увести её от вас куда-нибудь, разве я возилась бы так долго? Всё проверено и настроено. Ручаюсь.

— Хорошо. Дай нам точное время открытия перехода.

— Сейчас, — Кора смотрит на свой дисплей и что-то прикидывает, — Переход откроется через три часа тридцать семь минут по вашему времени. Откроется он ровно на одну минуту.

Наташа подходит к монитору:

— Большое спасибо тебе, Кора! Я тебя никогда не забуду.

— Я тебя тоже. Удачи тебе. Прощай и будь счастлива. Ну, а вам, до свидания. Конец связи.

Монитор гаснет. Мы усаживаемся возле компьютера и молча смотрим друг на друга. Бледнее и растеряннее всех выглядит Наташа. Она быстро переводит взгляд с меня на Лену, с Лены на меня, и ждёт, что мы ей скажем. Не подскажем ли мы ей решение. А мы молчим. Не далее как этой ночью мы с Леной обсуждали именно этот момент, но никто из нас тогда не предполагал, что он так близко. Лена, видимо, думает о том же, потому, что она говорит:

— Как она сказала? У неё ничего не получалось и вдруг этой ночью всё пошло как по маслу. И именно этой ночью мы с тобой, всё время об этом молчав, стали обсуждать эту ситуацию. Ты не находишь, что это несколько странное совпадение?

— Нахожу. Но давай, пока оставим это, как говорится, за скобками. Есть более животрепещущие темы для обсуждения.

Лена согласно кивает, и мы с ней смотрим на Наташу, а Наташа смотри на нас. Все трое молчим. У меня не хватает духу спросить девушку об её решении. У Лены, видимо, тоже. Тогда спрашивает сама Наташа:

— Я поняла, что ночью вы обсуждали именно этот вопрос: как быть, если Кора сообщит о том, что она смогла открыть переход?

Я согласно киваю, и Наташа снова спрашивает:

— И что же вы решили?

Мы с Леной переглядываемся, и я киваю ей. Лена привстаёт и кладёт руку на колено Наташе:

— А то, что решение должна принять ты.

— Я?

Глаза у Наташи округляются, она хочет что-то ещё сказать, но Лена останавливает её, сжав обтянутое красной кожей колено:

— А кто же ещё? Уж не мы ли с Андреем? Кто дал нам право определять твою судьбу? Мы даже не имеем права советовать тебе что-либо. Твоя жизнь, твоя судьба, тебе самой и решать. Вот и решай. Время у нас ещё есть.

Наташа резко встаёт и быстро идёт к очагу, переступая через рассыпанные поленья. У очага она останавливается, обхватывает себя руками за плечи (ну, точь в точь, как тогда, когда мы нашли её в лесу). Она стоит, молчит и не оборачивается. Мы ждём. Проходит пять минут, ещё пять. Лена смотрит на меня и, тихо вздохнув, встаёт и направляется к ней.

Обхватив Наташу за плечи, она усаживает её на диван, присаживается рядом и кивком головы подзывает меня. Подхожу и усаживаюсь в кресле напротив. Наташа беззвучно плачет. Обильные слёзы текут по её щекам и капают на обтянутые брюками бёдра.

— По поводу чего слёзы, Наташенька? — мягко спрашиваю я, — Мне думается, не плакать, а радоваться надо. Не на казнь идёшь, а домой.

Наташа поднимает голову и смотрит на меня. Слёзы начинают литься ещё обильней.

— Я не хочу… — сдерживая готовые прорваться рыдания, выговаривает она, — Я не хочу расставаться с вами. Как же так… Ну как это можно? Я вернусь домой, а вы останетесь здесь! Нет! Я так не могу. Я люблю вас, обоих! Вы — лучшие люди, каких я встречала в своей жизни. И теперь я должна расстаться с вами!?

— Всё в твоей воле, — мягко говорит Лена, — Всё зависит только от твоего решения. Если ты сейчас скажешь: нет; у Андрея ещё будет время сообщить Коре, чтобы она не открывала переход.

Наташа поворачивается к Лене и утыкается лицом в её грудь. Слёзы льются безостановочно.

— Нет, Леночка! Этого я тоже не могу сделать. Ведь я — ваш спасательный круг, тот буёк, который вы выбрасываете в обитаемый Мир. Если я останусь, я лишу вас этой надежды. Нет! Мне надо идти!

— Значит, ты решила? — спрашиваю я.

— Да, Андрей, я пойду, — отвечает Наташа, не отрываясь от Лены.

— В таком случае, Лена, помоги ей успокоиться и привести себя в порядок. В таком зарёванном виде домой являться нельзя. Время знает, что подумают твои родные. В вашем распоряжении на всё, про всё, полтора часа. Учтите, что дорога к переходу не близкая и двигаться придётся на лыжах, но без лыжни.

Встаю и иду готовиться к походу. Проверяю фонари, без них по ночному лесу не пройдёшь. Хотя у меня же есть прибор ночного видения! Нет, лучше с фонарями. Так женщинам будет спокойней. Осматриваю лыжи. Для женщин я разработал и изготовил специальные крепления под их зимние сапожки. Достаю из кладовки комбинезоны: мой и Ленин. На всякий случай заряжаю автомат. Хоть я и блефовал, пугая Кору хищниками, чем Схлопка не шутит.

Когда до назначенного срока остаётся чуть больше часа, подхожу к Синтезатору и творю бутылку вина. Одеваюсь в мелтан, комбинезон, ботинки и с бутылкой вина и бокалами подхожу к женщинам. Наташа уже не плачет, успокоилась. Она немного угрюмая, но не взвинченная. А на Лену просто жалко смотреть. Впечатление такое, что, успокоив Наташу, она взяла на себя все её эмоции. Вот-вот разревётся.

— Ну, девоньки, собирайтесь в дорогу, да выпьем на посошок. Всё готово, и время приспело.

• Предыдущая
• 103/109
• Следующая